Комбат. Смертельная битва - Андрей Воронин

они молчали! Здесь и слова говорились красивые, и все остальное было на высшем уровне. Никаких попыток разведать, что за трусики у Эльвиры.

Девочка была покорена. Они договорились встретиться следующим вечером. Однако в общежитии всезнающие соседки огорошили Эльвиру пренеприятной новостью. Оказывается, у ее поклонника уже была девушка, с которой он встречался больше года. Просто она заболела и не пошла на танцы. Эльвира всплакнула в уголке и проигнорировала свидание. Тогда молодой человек сам ее отыскал, рассказал всю правду и пылко заявил, что с того момента, как он увидел Эльвиру, другие девушки для него перестали существовать.

Они помирились. Но идиллия продолжалась лишь до тех пор, пока не выздоровела бывшая подруга юноши. Молодой человек сообщил ей о разрыве отношений, но та и не подумала уйти в сторону. Она начала давить на Эльвиру, караулила ее после лекций и устраивала скандалы. А затем в ход пошла тяжелая артиллерия. У девушки был старший брат, молодой тренер по дзюдо. Он встретил Эльвиру и угрожающе заявил:

– Я о тебя руки марать не стану, но у меня в секции есть девчонки. Я договорюсь с одной из них, она тебя так отметелит, что мама родная не узнает.

Эльвира не сдавалась, она продолжала встречаться с молодым человеком, доводя свою незадачливую соперницу до белого каления. И вчера сарафанное радио донесло девушке, что та впервые ходила довольной и между делом обронила фразу, что Эльвире конец.

Племянница испугалась и решила отсидеться у Рублева.

– Но ты же не будешь куковать здесь пять лет, – сказал Комбат. – Болезнь надо лечить радикально. Как фамилия твоей соперницы?

Эльвира назвала. Борис снял трубку домашнего телефона:

– Привет, Витя! Да, Комбат. И как вы, чертяки, всегда узнаете мой голос. Хоть бы раз ошиблись. Говоришь, после Афгана он запоминается на всю жизнь. Понятно. А у меня к тебе есть дело. Хочу найти тренера-дзюдоиста по фамилии Хорьков. Ты у себя в федерации имеешь выходы на этих ребят? Можешь сообщить прямо сейчас? Это здорово. А есть адрес спортклуба, где он работает? Отлично! Диктуй, я записываю.

Когда Рублев приехал в спортклуб, у тренера Хорькова был перерыв в занятиях. Он сидел в отдельной комнате вместе с мужчиной лет пятидесяти и крепко сбитой моложавой дамой. На столе начинал побулькивать электрочайник. Тренерский коллектив собирался перекусить.

«Кое у кого я надолго отобью аппетит», – подумал Комбат, заходя в комнату.

– Вам кого? – спросил мужчина постарше.

– Мне Хорькова.

– Я – Хорьков. Что вы хотите? – отозвался молодой крепыш.

– Я хочу сказать, что ты, хорек, подонок и мерзавец. Только последний негодяй станет науськивать своих дзюдоисток на обычную слабую девушку. И если Эльвира пострадает, я не ограничусь только официальными мерами. Ты меня запомнишь на всю свою жизнь. А это считай предупредительным выстрелом. – Борис коротко взмахнул рукой, и Хорьков отлетел назад, спиной впечатавшись в стену.

Мужчина в возрасте, находившийся сбоку, сделал шаг в сторону Рублева, но Комбат заметил его движение, чуть развернулся и качнул головой:

– Не стоит рисковать здоровьем, вступаясь за негодяя только потому, что он ваш сослуживец.

И столько уверенности в собственных силах излучали его скупые движения, что и мужчина, и женщина, тоже решившая внести свою скромную лепту в защиту Хорькова, замерли на месте, а сам пострадавший застыл у стены, будто окаменев под яростным взглядом Комбата.

– Одного выстрела хватило или повторить? – спросил дзюдоиста Рублев.

– Вас обманули. Никакой помощи я сестре не обещал. Ну сами подумайте, зачем мне из-за ее просьбы рисковать своей карьерой.

– А у входа в общежитие вчера видели девчонок спортивного телосложения, долго кого-то высматривавших, – наугад выстрелил Комбат.

И попал.

– Наверное, моя сестра их уговорила, – стал выкручиваться Хорьков, вызвав презрительную улыбку даже у сослуживцев.

– В любом случае ответственность лежит на тебе. И если Эльвиру хоть пальцем тронут, я спрошу с тебя. – Комбат взял со стола обычный кухонный нож, которым собирались нарезать хлеб, и метнул его в постер из какого-то западного боевика, прихваченного скотчем к шкафу. Нож угодил точно в заглавную букву «О» из названия фильма.

– Я предупрежу девочек, чтобы вели себя хорошо, – зачастил Хорьков, испуганно глядя на предмет кухонной утвари, взмахом умелой руки превратившийся в опасное оружие.

– Надеюсь, что мне не придется искать новой встречи с тобой, – сказал Рублев на прощание.

Он вышел из здания и неторопливо двинулся по улице. Борис обошелся без машины, так как спортклуб находился в двадцати минутах ходьбы от его дома. Зазвонил мобильный телефон.

– Комбат, ты где? – в голосе Робина ощущались тревожные нотки.

Рублев коротко и четко ответил.

– Жди нас, через десять минут будем. Машина появилась даже чуть раньше.

– У нас проблема, Чеху сели на хвост. Он успел сообщить, что уходит в лагерь.

– Странное решение. Он сам загоняет себя в ловушку. Или там есть другие люди?

– Нет там других людей, но скорее всего Чеха преследует братва Алтая. Они постараются взять его живым, чтобы выйти на нас. У Чеха таких ограничений нет. Кроме того, учти его подготовку. Если бандитов не больше пяти-шести человек, у Чеха есть хорошие шансы.

– В любом вооруженном конфликте на одного убитого приходится три-четыре раненых, – напомнил Комбат.

– Ты хочешь сказать, что ранить человека легче, чем замочить, и я переоцениваю шансы Чеха?

– Поживем – увидим. Но лично я предпочел бы не только смотреть.

Робин намек понял:

– Стволы есть на каждого, только сейчас они надежно запрятаны. Как только уйдем с трассы, вооружимся.

В течение разговора Валдай и Гоплит помалкивали, как бы признавая, что Комбат занял в их команде второе место, следом за Робином.

Лагерь создавался с таким расчетом, что подъезд к нему был виден как на ладони. Такое преимущество сейчас оказалось серьезным недостатком. Робин положился на скорость и проскочил километр открытого пространства меньше чем за минуту. Комбат успел заметить в одной из машин человека, чья голова на секунду показалась в окошке и вновь исчезла.

– Там кто-то есть, – Борис указал рукой в сторону легковушки.

– Сейчас разберемся.

У Ломтя не выдержали нервы.