Тайна лорда Мортона - Галина Львовна Романова

Мы собрались возле учительской через несколько минут после отбоя. Дама Труда пришла первой и испуганно озиралась по сторонам. Оглядывались и Спурий с Лилитой — но явно больше для того, чтобы улучить минутку и уединиться. Прилежный Ученик возник передо мной с листом пергамента наперевес.

— Согласно моим записям, в данный момент все девятьсот одиннадцать учеников находятся на свои местах в спальнях, — прошептал он. — Прошлой ночь было отмечено триста пятнадцать случаев пробуждения для посещения туалета, двадцать четыре из-за приснившихся кошмаров и семеро зачитались книгами до полуночи. А также одиннадцать человек страдают бессонницей. Их имена…

— Нас не интересуют, — перебила его Берегиня, внезапно выступив из темноты.

Мы все ахнули, а Ученик стал более прозрачным. Боевой маг нарядилась в свободную темную рубаху и штаны, подвязанные внизу ремешками. Торс ее охватывала легкая кольчуга из крошечных колечек, голову украшала широкая налобная пластина, ноги были босы. За поясом болталось несколько ножей разной длины и формы, висели три мешочка, а в руках она держала длинную палку, с обоих концов увенчанную лезвиями. Длинный плащ наполовину скрадывал фигуру, поэтому я не видел, что еще она прячет.

— Это называется глефа. С секирой было бы удобнее, — пояснила Берегиня, заметив мой вопросительный взгляд. — Но глефа быстрее… Ну что, все готовы? Спурий, ты вперед. Нам нужен твой звериный нюх. А ты, — она смерила Прилежного Ученика взглядом, — следи за всеми. И чуть заметишь, что кто-то зашевелился, — сразу докладывай мне.

— Есть, — просиял тот и растаял в воздухе. По моему мнению, задача была невыполнимая — как одно привидение уследит за девятью сотнями мальчишек и девчонок? Но Прилежный Ученик сломя голову устремился на выполнение задания.

Спурий вздохнул, стащил через голову холщовую некрашеную рубаху и отдал ее Лилите. Потом, зачем-то отвернувшись от дамы Труды, разделся весь и утвердил нож в щели пола. Полнолуние миновало еще в прошлый четверг, и оборотню приходилось прикладывать дополнительные усилия для того, чтобы сменить облик. Убедившись, что нож стоит крепко, он разбежался и кувыркнулся через него. Прыжок показался мне растянутым, смазанным. Тело Спурия зависло воздухе, потом вспыхнуло — и на пол мягко приземлился крупный поджарый волк. Лилита вскрикнула.

— Сколько раз видела, как ты это делаешь — столько раз не могу смотреть спокойно! — произнесла она.

Так мы и двинулись в обход школы. Впереди, пригнув голову к полу, рысцой спешил Спурий. За ним обеими руками прижимая к себе его одежду, шла Лилита. За нею — я вместе с дамой Трудой. И замыкала шествие Берегиня. Она двигалась, пригнувшись и зыркая глазами по сторонам, и я радовался, что иду впереди. Один раз я оглянулся, и мне стало жутко — зрачки боевого мага горели огнем, словно у нежити, а скуластое лицо напоминало череп. Так могла выглядеть только богиня Смерти. Мне оставалось лишь искренне пожалеть нарушителей спокойствия, каковые могли нам встретиться.

Нам повезло. До самого утра мы не встретили никого, за исключением привидений, нескольких домовиков в компании брауни и двух кошек, которые жили в библиотеке, охраняя ее от мышей. Прилежный Ученик возникал несколько раз — докладывал, кто вставал в туалет. Берегиня внимательно выслушивала его доклады, потом поинтересовалась, кто вставал в прошлые две ночи, сопоставила что-то в уме, но с нами своими выводами не поделилась.

С утра нового дня я чувствовал себя невыспавшимся, сонным и безразличным ко всему. Мне редко случалось не спать ночью — новогоднее бдение на Йоль не в счет. Тем более что во время празднования можно при желании уйти пораньше и вздремнуть, но патрулирование закончилось в шесть утра, а в полшестого я обычно вставал, чтобы накормить обитателей живого уголка. Я всегда любил эти рассветные часы — я по природе «жаворонок», — но в это утро был готов возненавидеть свою работу.

На первом уроке у седьмого класса я задал самостоятельную работу по фэйри и просидел на кафедре, клюя носом. На втором уроке я немного пришел в себя, но все равно ученики заметили, что я не в своей тарелке. Это были четверокурсники. Они воспользовались моментом и принялись шептаться, перекидываться записками и списывать друг у друга и из учебников правильные ответы. Пришлось пригрозить, что выгоню народ из класса, а у нас в школе наказание за это строгое и следует немедленно — тот, кого удалили из аудитории, после уроков остается в ней еще на три часа и занимается по предмету дополнительно. Я в таких случаях давал в руки провинившемуся ученику метлу и совок и гнал на уборку клеток. Пару раз вынесут мусор за грифонами — сразу сделаются как шелковые.

Однако наказаниями делу не поможешь. Я едва дождался большой перемены и поспешил в башню, где находился медпункт и классы для занятий целительной магией, чтобы попросить у Невеи Виевны чего-нибудь возбуждающего. Впереди меня ждали еще два занятия, и я не хотел клевать носом еще и на них.

До башни Невеи добираться было сложнее, чем до любой другой. В нее вели сразу три лестницы, но заканчивались они на трех разных уровнях башни, не сообщавшихся между собой. Надо было сперва подняться на третий уровень башни, через боковую лесенку спуститься на пятый этаж, оттуда — на второй уровень башни, с него — на четвертый этаж, но в другое крыло, а уже оттуда прямиком к медпункту. Будучи нежитью, Невея могла почувствовать, если кто-то пришел к ней за помощью, поэтому я знал, что она обязательно встретит меня на месте.

Я поднялся на пятый этаж и приостановился, размышляя. Дело в том, что кроме вышеупомянутого обычного пути существовал еще и путь короткий — по винтовой лестнице. Он был неудобнее, так как приходилось пробираться по узкой лесенке в полной темноте, держась за каменные стены, покрытые мхом и плесенью. Зато экономилось минут десять чистого времени.

«Легких путей мы не ищем», — сказал я себе и направился к винтовой лесенке. Но не дошел до нее двух шагов и замер как вкопанный.

Совсем рядом послышались голоса. И, хотя я успел изучить большую часть лестниц, мне понадобилось почти две минуты, чтобы понять, ОТКУДА исходят эти голоса, а уже потом узнать их.

На каждом этаже открывалось восемь больших и шесть малых лестниц, ведущих на соседние этажи. Было и по две-три тайных — к одной из них я направлялся. Голоса исходили из-под ближайшей большой лестницы, а вернее, из-под тесной подлестничной каморки, где обычно завхоз устраивал свои кладовочки для инвентаря. Наш завхоз, кстати сказать, существо загадочное. Мы все знали, что он есть, даже иногда видели, но вот сказать, кто это, никто не мог. Он надеялся на глаза очень редко и только для того, чтобы вручить кому-либо инструменты или доложить о неполадках. Под этой лестницей, насколько я знал, у него кладовки не было.

Лестница была широкая, каменная, с мощными лепными перилами в виде вставших на дыбы единорогов. В отличие от остальных лестниц пятого этажа, она на нем и НАЧИНАЛАСЬ, как бы выныривая из-за колонны, в которой скрывалась потайная лестница, ведущая прямиком к медпункту. В узкой щели между колонной, стеной и лестницей царила кромешная тьма. Я поставил ногу на нижнюю ступеньку — отсюда голоса звучали явственнее.