Новая жизнь - Мария Круз

— А номера карточек ни о чём не говорят? — уточнил я.

— Лишь теоретически, — ответила она. — Номера выделяются огромными сериями. На «ворота» номер один — сто тысяч карточек, на «ворота» номер два — ещё столько же, и так далее, по всем Базам. При этом особого порядка в номерах не было, многие серии перемешаны. Компьютеру всё равно, а перебрать всё вручную невозможно.

— То есть вы имеете в виду, что эти номера так и числятся за каждыми «воротами» издавна? — уточнил я.

— Да, именно так, — подтвердила Катя. — Поэтому дату въезда я могу ставить примерно до трёх лет назад.

— Я в списке примерно с таким расчётом даты въезда и вписал, — сказал я удовлетворённо. — Как вам отдать всё это лучше? Это небольшой конверт, там «флэшка», список и деньги.

— Я потом возьму у вас, когда будем перемещаться в туалет и обратно. Не хочу, чтобы кто-то видел, что мне что-то передают. И, кстати, деньги не обязательны, я же сказала.

— Вы знаете, чем я занимаюсь?

— Нет, — пожала она плечами. — Знаю, что вас что-то связывает с госпожой Беляевой и с Орденом.

— Я — наёмник. Точнее — возглавляю отряд наёмников. Наёмники — это те, кто воюет за деньги. И в данном случае я обратился к вам за услугой, необходимой мне для облегчения моей дальнейшей деятельности по зарабатыванию денег. Соответственно эта услуга тоже должна оплачиваться.

В общем, на первый взгляд платить Кате было совсем не обязательно, но на будущее было бы полезным, чтобы она воспринимала меня не как ещё одно тягостное поручение «госпожи Беляевой», а как самостоятельное явление природы, от которого может быть и польза. Именно поэтому в конверте вместе со всем остальным лежали две плоские «колоды карт» достоинством в пятьдесят экю, по пятьдесят в каждой. Это здесь немало. Тем более что это всё равно из денег Родмана — откуда пришло, туда и ушло.

Вчера Катя меня предупредила, что на выполнение заказа уйдёт весь день. У неё ожидался большой приток мигрантов, а заниматься моими делами она могла лишь тогда, когда оставалась в зале иммиграционного контроля одна. Около восемнадцати ноль-ноль она позвонила мне на мобильный телефон, сказала, что всё сделала и может уйти с рабочего места — сегодня новых мигрантов не ожидается, потому что «канал схлопнулся», а её может подменить девушка с направления «Украина».

Я сидел на веранде ресторанчика «Чирингито» на пляже, где я провёл большую часть дня, валяясь в шезлонге и купаясь в океане. Не то чтобы я не накупался до одурения за последние пару недель, но больше днём на Базе делать было нечего. Ответив на звонок, я быстро рассчитался в баре и пошёл в гостиницу. Надо будет поторопиться с выездом, если хочу везде успеть засветло. Меньше всего мне улыбалось искать в темноте съезд с заросшей дороги, который должен будет привести меня к нашему лагерю.

Когда я подошёл к «Рогачу», Катя уже сидела за стойкой бара. Сегодня она была в форме — песочных брюках и такого же цвета рубашке с короткими рукавами и двумя параллельными полосками на уголках отложного воротника. Даже «беретта» в кобуре, как в своё время у Светланы.

— Здравствуйте, — поздоровалась Катя со мной. — У меня всё готово. Но вам лучше бы проверить.

— Пойдёмте со мной наверх, — позвал я её. — Мне надо собираться.

Она слезла с высокого табурета и пошла следом. Чернокожая девица за баром, заменявшая сейчас Арама, с любопытством посмотрела на нас.

Я отпер дверь в номер, пропустил Катю вперёд и тоже зашёл. Она открыла висящий на поясе чехол для мобильного, извлекла бумажный свёрток размером с кредитную карточку и толщиной сантиметра полтора, протянула его мне:

— Проверяйте.

Я развернул бумагу и быстро перебрал в руках карточки с фотографиями и изображениями пирамиды с глазом. Имена с фамилиями, имена без фамилий, имена настоящие и имена ложные. Номера вразброс. А фотографии я сам делал. Даты приезда — от полугода до трёх лет назад. Нормально. Восемь моих карт и восемь — для Марии Пилар.

Ещё там была свёрнутая в конвертик моя бумажка, со списком имен и фамилий. Я развернул её. Возле каждого имени Катя от руки дописала точную дату и страну прибытия. Тоже полезно. Всё в порядке.

— Вот ваша «флэшка» с фотографиями. — Катя протянула мне пластиковую штуковину. — Всё в порядке?

— Всё великолепно, — обрадованно кивнул я. — Вы умница, Катя.

— Скажите, а кто она, если не секрет? — Катя кивнула на карточки, которые я продолжал держать в руках.

— Моя девушка, — ответил я. — А что?

— Да ничего, в общем, — пожала она худенькими плечами. — Красивая очень. Я теперь понимаю, почему вы от меня отказались в прошлый раз. Она… как бы сказать… тоже воюет за деньги?

— Да, тоже.

— Умереть и не встать, — заключила она. — Куда мне до неё. И стреляет, как вы?

— Не хуже.

— Боже, у людей здесь жизнь есть, а я с тоски подыхаю, — вздохнула Катя. — Если меня отсюда не переведут — плюну на всё. Покину Орден, пока в допуски к секретам не вляпалась, и попробую сама устроиться. Кстати, спасибо за деньги: пригодятся.

— Не за что. Вы их заработали, — вполне искренне ответил я, потому что Катя сняла целый набор головных болей. — К тому же, насколько я помню, Орден и так прекрасно платит своим людям, и эта сумма не столь уж велика для вас.

— Она совсем неучтённая, а Орден платит нам исключительно через свой банк, поэтому здесь, на Базах, каждый цент расходов под контролем. Причём даже не знаю зачем — просто по привычке, как мне кажется.

Она помолчала, затем снова заговорила:

— Если вам потребуется сделать подобное ещё раз — поторопитесь. Возможно, если госпожа Беляева сдержит слово, меня отсюда переведут. И возможность исчезнет.

— Хорошо, но думаю, что достаточно, — честно ответил я. — Не стоит злоупотреблять и не стоит афишировать. Вы этим воспользовались, Светлана, теперь ещё и мы вдвоём. Не стоит распространять явление ещё шире. Мы уже выбились за рамки правила «что знают двое — знает и свинья».

— Я понимаю, — кивнула она.

— Ну и прекрасно. Спасибо за помощь, теперь мне нужно собираться.

— Не за что. До свидания.

Выставив таким образом Катю, я быстро переоделся в «походно-боевой» наряд, сбежал вниз по лестнице, рассчитался за номер с заинтересованно поглядывающей на меня негритянкой, пошёл на стоянку. И уже через пять минут распаковывал сумку с оружием и снаряжением за блокпостом, а затем мой «фольксваген» попылил по колее меж высоких трав саванны.

В лагерь я приехал вполне даже засветло, легко обнаружив съезд с колеи и своевременно опознавшись по короткой связи. Ни Смит, ни Браун, ни кто-либо другой никаких вопросов мне не задавали. Ну и правильно — зачем зря на грубость нарываться? Лишь Бонита вопросительно посмотрела на меня, и я еле заметно кивнул ей — мол, всё в порядке.