День Дракона - Вадим Панов

Он даже немного удивился ситуации. Удивился тому, что в нем проснулась… Совесть? Как ни странно — да, она. И уверения Итара, что деньги будут возвращены челам, мало что меняли: Витольд чувствовал себя… грязным. Именно грязным. И пусть подобные ощущения овладели воином, которому уже доводилось убивать, — возможно, именно поэтому чувства стали еще острее. Ундеру было неприятно, стыдно перед самим собой. Он вдруг поймал себя на мысли, что воевать проще. Во всяком случае — честнее. Там, на поле боя или во время дуэли, ты выходишь против врага. Не прячешься. Не скрываешься. А если и применяешь хитрости, то они оправданны, их ждут. Таиться в ночи, красть, обманывать — это оказалось нелегким испытанием для юного воина, который уже знал, что значит слово «честь».

Грязный.

И пусть деньги действительно будут возвращены, Витольд понимал, что никогда не сможет забыть возникшее сейчас ощущение неправильного поступка. Даже если никто, кроме Итара, не узнает о его роли в ограблении, ему будет стыдно. Перед собой.

Но при этом Ундер понимал, что выхода у него не было. Нужны деньги на экспедицию в Сибирь. Нужны деньги, чтобы вытащить из ямы Итара. Нужны деньги… А если они нужны, то приходится идти на сделку. Сначала с собой…

С собой.

Все в этом мире происходит из-за денег. Или ради денег.

Ради мести. Ради власти. Ради…

Но на чем зиждется могущество? На страхе? На силе оружия? И чем закончится подобное правление? Или ничем? Если жить вечно…

Дух, вселившийся в Шуму-Шуму, говорил, что в Железной Крепости есть ключ к бессмертию. Навы живут очень долго, асуры, по слухам, жили еще дольше, что мешает чудам подняться на их уровень? Если нельзя сохранить свое тело, то можно найти способ перепрыгивать в другие носители, стать духом. Еще одна прячущаяся в таинственных подземельях технология. Стань духом, и твоя власть будет сохраняться вечно…

Витольд стряхнул с себя наваждение.

«О чем ты?»

«О власти. О могуществе. О твоем будущем!»

«Прыгать из тела в тело? Вытеснять рожденный в них разум?»

«Ты будешь великим правителем! У тебя будет сила и бессмертие!»

У асуров все это было.

И где теперь асуры?

— Ты веришь, что Шума-Шума может представлять угрозу? — Фата Мария отложила в сторону журнал и покосилась на напарницу.

Та передернула плечиками, всем своим видом давая понять, что не хочет исследовать подоплеку полученного приказа, и продолжала красить ногти на левой руке. Реклама новомодного лака, который ушлые шасы разработали «в тесном сотрудничестве с ведущими волшебницами Зеленого Дома и с соблюдением рекомендаций Московской обители», обещала «чудодейственный результат, равного которому до сих пор не было!». Парфюмеры гарантировали «уникальное покрытие, создающее потрясающую глубину цвета и способное к легкому гипнотическому воздействию», и фата Красава была полна решимости проверить сие утверждение на практике.

— А что, неплохо, — пробормотала она, разглядывая обработанные ногти. — Правда?

Мария еще не успела прикупить нашумевшую новинку, просить у подруги «попробовать» ей не хотелось, а потому реакция фаты оказалась более чем прохладной.

— Пожалуй, ничего, — неохотно согласилась Мария, мельком взглянув на пальцы подруги. — Так Шума-Шума…

— Вполне возможно, что она спятила и кого-нибудь убила, — улыбнулась Красава. — Наши решили все замять, вот и послали нас.

— То есть ты считаешь, что старуха не связана со смертью Светозары?

После длительных размышлений королева согласилась с мнением барона Мечеслава и приказала Милане не рассказывать дружинницам о сути происходящего. Фатам сообщили, что Шума-Шума может представлять серьезную угрозу, и приказали ни в коем случае не пытаться атаковать ее самостоятельно: при появлении объекта следовало вызывать подкрепление. Большая часть дружинниц к отсутствию объясняющих деталей отнеслась с пониманием: их дело выполнять приказы, любые приказы. Но некоторые, особенно сильно скучающие в засаде, пытались строить версии происходящего.

— А вдруг старуха — ключевое звено всей схемы, а?

— Какой схемы?

Поняв, что завладела вниманием напарницы, Мария оживилась.

— Смотри, все началось с убийства Светозары…

— А продолжается появлением чуда, — бесцеремонно перебила ее Красава.

— Какого чуда?

— Молодого, — едва заметно улыбнулась фата. — Неужели ты его не почувствовала?

…Несмотря на невеселые размышления, Витольд четко знал, что должен делать и КАК следует себя вести. В отличие от Итара, Ундер воспользовался общественным транспортом, вышел из метро на «Пролетарской» и пешком прогулялся до дома Шумы-Шумы. И не забывал об осторожности. Витольд прекрасно понимал, что не сможет внятно объяснить причину своего появления у старухи, и прилагал все силы, чтобы первым обнаружить возможных наблюдателей.

Увы, не получилось. Квалификация фат, засевших в припаркованной во дворе машине, превосходила возможности молодого чуда, а потому сигнал опасности пришел слишком поздно.

Моряна!

Нет, не настоящая, не черная или белая тварь в кошмарной боевой шкуре. Нет! Образ моряны. Расплывчатый, едва заметный фантом возник перед внутренним взором Ундера: после Лунной Фантазии эта сотканная из ощущений и предчувствий фигура стала для Витольда трубой, предвещающей неприятности. Моряна рядом — значит, противник неподалеку.

Где?

И тут же одернул себя: не озирайся!

Чертова ситуация! Как шпион! Нет, как вор! Витольд почувствовал, что краснеет, и заставил себя собраться. Никаких эмоций. Все как всегда. Он оказался здесь случайно… НЕТ!!! По делам! У него есть дело в зтом районе! Именно в этом районе! В этом дворе!!

Но, черт побери, в чем опасность? Почему ему привиделась моряна?

Ундер сумел выдержать прежний темп. Несмотря па кипящую в душе бурю, его движения, походка — все осталось прежним. Вот только взгляд стал предельно внимательным.

Дом Шумы-Шумы, скверик, старый, плохо сваренный заборчик, крашенный в темно-красный цвет. В песочнице копошится малыш. Чел. Молодая мамаша сидит в двух шагах, на скамейке, треплется по телефону… и курит. Дура. Витольд машинально поморщился: жители Тайного Города не переносили табачного дыма. А малыш ползает в песке, малышу весело, он привык, что мамаша курит в его присутствии. Дура. Подъезд Шумы-Шумы в конце дома. Что делать? Машины? На узкой дорожке припарковано не так уж и много железных коней. Правильно: будний день, все разъехались. Потрепанный «Москвич», «Газель» со спущенными колесами, ржавеет, судя по всему, не первый год. В глубине двора стоят «ракушки»… Нет, подозрительных машин не видно… Видно! Вон там, неподалеку от нужного подъезда, припарковался блестящий «Мерседес»! Опасность в нем, точнее, в тех, кто сидит в салоне.