Другой Синдбад - Крэйг Шоу Гарднер

— Не нравится мне все это, — сурово, как всегда, сказал Джафар.

— Что именно? — уточнил для ясности Ахмед. — Тебе не по нраву существа, которые выглядят старыми и дряхлыми, а на самом деле могут прыгать на удивительные расстояния?

— Наш хозяин повстречал это существо во время последнего путешествия, а не того, в котором были говорящие фиги, — ответил Джафар еще серьезнее. — Я боюсь, что, возможно, благодаря заклинанию джинна мы больше не следуем в точности по опасному маршруту, пройденному нашим хозяином в молодые годы.

— Но разве это не хорошая новость? — спросил Кинжал.

— Она была бы хорошей, — согласился Джафар, — если бы не то, как именно, на мой взгляд, изменилась магия. Судя по этому свежему доказательству, — он кивнул на прыгучее существо, которое вновь подобрало под себя ноги, чтобы казаться старым и беспомощным, — я подозреваю, что теперь, вместо того чтобы идти по следам опасностей, пережитых Синдбадом во время ранних путешествий, мы обречены на то, что опасности сами будут являться к нам.

— Хотя мне очень не хочется подтверждать твои подозрения, — сказал Ахмед, указывая вдаль, — к нам от горизонта движется до ужаса знакомая точка.

— Если то, что ты говоришь, правда, — пропыхтел Малабала, услышавший наконец предположение Джафара, — то это воистину дьявольская магия. Но по моему личному опыту общения с этим отвратительным Оззи я знаю, что он куда более сведущ в магии, чем может показаться по первому впечатлению. И все же я как маг не должен сомневаться в себе, не так ли?

Я уставился в указанном направлении, и мне показалось, что я, возможно, вижу точку, о которой говорил Ахмед.

— Прошу прощения, — поправился Ахмед. — Там две точки.

— Это шестое путешествие! — выдохнул Джафар. — И они направляются прямо к нам!

Что могла означать эта паника? Я понял, что ни разу не слышал подробностей о шестом путешествии. И похоже, торговец не хотел даже заводить разговор о том, что в действительности случилось в седьмом.

— Багдад! — снова заорали фиги позади нас.

— Медленно я… О боже, вы должны еще раз извинить меня, — отозвался циклоп.

Я решил, что, несмотря на любые опасности, ожидающие нас, неплохо было бы уйти подальше от этой проклятой долины.

Какие бы неведомые угрозы из двух последних путешествий торговца ни подстерегали меня, это не имело значения, ибо я не видел, каким образом наше теперешнее положение могло стать еще хуже.

Никогда, разумеется, не был я более неправ.

— Это, конечно, Рух, — сказал Джафар с обычным фатализмом, когда мы снова начали карабкаться в гору.

— Но Ахмед сказал, что там две точки, — возразил я, поскольку, честно говоря, уже устал от ложной информации. — Там что, две Рух?

— Ах, если бы это было так, — ответил Джафар, выразительно вздрогнув.

Я указал на вторую точку и осведомился, чувствуя, что нужно снова поторопить беседу:

— Тогда что это?[2]

— Точно, — с несчастным видом подтвердил Джафар.

— Прошу прощения? — переспросил я.

— Они самые, — самодовольно согласился Ахмед. Или, во всяком случае, так мне показалось. У меня вдруг возникло ощущение дежавю, как будто я снова увяз в одном из развлечений циклопа.

— О боже, — простонал из бутылки голос Синдбада Морехода. — Да-да, это случилось как раз во время шестого путешествия. Я ведь хотел рассказать вам и об этой опасности тоже. В какую сторону движется время?

— Существо, которого боятся даже птицы Рух, — пояснил Ахмед.

— О, — протянул я, пытаясь уловить во всем этом хоть какой-то смысл. — Они… самые.

Джафар с нетерпением кивнул:

— Иззат.

— Существо, которого боятся даже птицы Рух, — добавил я наконец, понимая. — Но когда я сказал: «Что это?»

— Дальше можно не объяснять, — важно перебил мажордом. — Эта путаница естественна, она заложена в самом строении фразы.

— О, — повторил я. И мгновением позже добавил: — Прошу прощения?

— Иззат — существо столь огромное, что Рух по сравнению с ним кажется маленькой, как только что вылупившийся цыпленок, — пояснил Джафар без особого энтузиазма. — Но ты спрашивал насчет фразы.

Я? Может, конечно, и так, хотя я полагал, что мы уже покинули фиговую долину. Я знал, что, если мы не отыщем пещеру или что-то подобное, чтобы спрятаться, от Рух не спастись. А это новое существо — то, которого боятся даже птицы Рух, — судя по описанию Джафара, оно в сотни раз больше? Зачем вообще тогда пытаться бежать?

— Иззат? — пробормотал Малабала, отчасти самому себе, и бормотание это было в лучшем случае неуверенным. — С таким существом проблемы могут быть даже у не сомневающегося в себе мага.

— Итак, что касается сущности Иззата, — продолжал Джафар, словно наше спасение интересовало его гораздо меньше, — упоминания об этой огромной птице восходят к древней истории; к тем изначальным временам, когда на земле появились первые люди и впервые постигали названия вещей. «Это похоже на камень!» — кричали они, увидев перед собой на земле нечто круглое. И: «Посмотри вверх! Это точно должно быть небо!»

— Иззат? — воскликнул еще один голос впереди. Я взглянул туда и увидел, что все тот же демон в облике старца каким-то образом снова очутился перед нами. — О, конечно же, мне просто необходима будет помощь, чтобы спрятаться от столь ужасного существа.

— И было так, — продолжал Джафар, в лучших традициях своего хозяина не обращая внимания на внешние помехи, — что, называя вещи, они заметили это огромнейшее из огромных существ, потому что оно воистину настолько большое, что его просто нельзя было не заметить.

— Они хотели дать ему такое имя, которое говорило бы о том, что существо это невообразимо огромное и более быстрое, чем человеческая мысль. И имя, которое выбрали наши мудрые праотцы, было Иззат.

— Когда я слышу это имя, дрожь пробирает меня до моих старых костей! — вскричал демон самым что ни на есть жалобным, дрожащим голосом. — Унесите меня от этого ужаса!

— Да, — добавил Ахмед, желая помочь старому слуге, — а поскольку существо было такое большое, все постоянно замечали его, так что у них была возможность использовать эту фразу постоянно.

Джафар кивнул, словно такой вывод был вполне очевиден:

— Все спрашивали: «Что за Иззат?»[3]так часто, что эта фраза стала частью общепринятой речи.