Мертвое сердце. Книга первая - Анна Цой

моего бега, а Аргхельм бурчала о том, что за мной нужен глаз да глаз. Есть, куда‑то идти, да и вообще что‑либо делать мне не хотелось, потому девушка полностью руководила моими действиями.

Со мной определенно что‑то творилось. За все почти семнадцать лет моей жизни ни разу не было чего‑то подобного. Я всегда переживала невзгоды и болезни на ногах, сейчас же мир казался тусклым и темным.

Мы пробежали по заиндевелым дорожкам парка, минули вход в учебную башню и сразу же заняли свои места в кабинете предсказаний. До начала оставалась лишь пара минут, так что я положила голову на парту и устало прикрылась руками.

– Рассказывай! Что у тебя там происходит?! – наконец не выдержала Арья, толкнув меня в бок и тем самым заставив посмотреть на себя.

Вариантов говорить или нет в моей голове даже не возникало – я сама еще ничего не понимала, чтобы кому‑нибудь что‑то рассказывать. Потому единственным вариантом было: ответить вопросом на вопрос, к тому же в голове ещё остались несколько "почемучек".

– Почему леди выдают замуж именно с шестнадцати лет?

Подруга нахмурилась, но стоически решила вытерпеть мой очередной допрос с пристрастиями.

– К девушкам до совершеннолетия вообще прикасаться нельзя. Любой сбой или стресс может привести к потери магии. Поэтому их… то есть вас всячески ограничивают. Но при этом балуют, защищают и остерегают, – голос ее был немного напряженным, да и сама девушка начала понимать, что у меня явно не все так чисто, как могло бы показаться с первого взгляда.

А я недоумевала, потому как налицо присутствовал акт нарушения законов Деймоса: Вольтер меня не то что трогал, целовал! А значит, сам собой напрашивается вопрос: ему плевать на то, что я якобы "потеряю магию" или… он знает наш с бабушкой секрет? Очередная загадка века.

В кабинет долетел звук колокольчика, одновременно вошла преподаватель и мне стало еще хуже. Это была именно та женщина, что разнимала нас с Гавнией. Мои надежды на то, что она не вспомнит моего лица не оправдались, потому как, оглядев класс, преподаватель остановила на мне презрительный взгляд, кивнула своим мыслям и громко на весь класс проговорила:

– Что ж, представьтесь, девушка, которая любит драться!

Я решила не бедокурить хоть сегодня, потому поднялась на ноги, вежливо и с улыбкой осмотрела окружающих.

– Алиса Асгард, второй боевой факультет.

Не знаю, зачем сказала про номер класса, видимо привычка из той далекой жизни на Фобосе.

У Леди‑преподавателя слетела улыбка, а губы превратились в тонкую полоску. Кажется, она начала ненавидеть меня в несколько раз сильнее.

"Не обращай внимание. Она так ко всем красивым относится, определяет вас в особую касту и издевается потихоньку. Не думаю, что к тебе, правда, сможет приставать, но лучше не провоцируй ее" – сунула мне записку Аргхельм.

Я прочитала ее, нахмурилась и непонимающе оглядела подругу.

"Почему тогда я оказалась в этой "касте"?" – я стащила у девушки карандаш и написала ответ. Точнее вопрос.

"Шутишь? Тут же одни блондинки живут, забыла? К тому же ты выглядишь как идеальная аристократка – тощая и мелкая. Таких здесь считают эталоном!"

Я нахмурилась и взглянула на подругу исподлобья. Та лишь пожала плечами и улыбнулась в ответ на мой высунутый язык.

Во время урока использовалась очень интересная техника обучения – "Учитесь сами" называется. Нам дали краткое задание в виде фразы "Учитесь заглядывать в будущее человека, смотря лишь ему в глаза" и ушли, бросив весь класс озираться по сторонам и недоумевать.

Мне это было даже на руку, так что я продолжила расспрашивать Арью.

– А почему тогда после семнадцати не выдают замуж? Почему именно этот один год?

Девушка закатила глаза, но видимо тоже понимала, что смотря друг на друга, будущее не узнать, потому, видимо, решила ответить:

– В промежутке между шестнадцатью и семнадцатью организм девушки ещё не до конца сформирован, но при уже этом наполнен магией. Если родишь в этот промежуток, то вся твоя магия передастся ребенку, если позже – останется у тебя. К тому же есть шанс того, что ребенок родится не магом.

– Разве может родиться не маг в магической семье? – не унималась я.

Арья уже полностью легла на парту и начала бурчать себе под нос. Хорошо, что я ее понимала даже в таком положении.

– Хм‑м… Вообще‑то такое случается нередко. И таких на Деймосе не любят.

Но тут мои мысли пошли совсем не в ту сторону, в которую хотелось изначально.

– Ты говорила, что много кто умирает при родах. Что тогда происходит с теми, кто выживает, но лишается магии? – спросила я, широко зевнув и понимая, что не выспалась совершенно, пусть и поспала тогда на крыше.

– Смотря кого родит. Если девочку, то растит её. Мальчика же – только до четырёх лет, потом его отдают в военную академию, после – в школу, ну и в конце концов обучают в самом роду управлению и всякой другой ерунде, – Арья тоже потянулась и зевнула.

– Зачем отдавать четырёхлетнего мальчика в военную академию? – вот это было уже для меня дикостью.

– Чем выше уровень магии, тем сильнее он физически. Этот четырёхлетний мальчик при уровне силы выше шестого может убить тебя одним пальцем. В академиях же их учат сдерживать и контролировать силу.

Хм‑м. Это конечно интересно, но казалось настолько несбыточным, что две луны по сравнению с этим – детский лепет. Как может быть связана магия и физическая сила? Бред какой‑то.

– Что бы я без тебя делала… – я посмотрела на подругу боковым зрением, а затем оглядела весь кабинет.

Никто из класса, естественно, ничего не писал и даже не пытался ничего делать из "задания". Думаю, что тут каждый урок этого учителя проводится так же. Так что, если никто не паникует и судорожно не ищет ответы, то можно расслабиться и жить спокойно.

– Тухла бы в библиотеке, – пробурчала Арья и закрыла глаза, продолжая лежать головой на столе.

Вторым уроком по расписанию была история Деймоса. Значилась она почему‑то в другой башне. А там снова дождь! Смирившись со своей сложной судьбой, мы выскочили в сад, прикрываясь руками от дождя.

Стена воды не желала затихать, потому выбора у нас не было. Арья, шагнувшая было на дорожку, провалилась в лужу. Из‑за чего решила высказать все, что думает о способностях преподавателей ставить не особо нужные барьеры, которые не работают, и о школе в целом. Я же, не особо заботясь о внешнем виде, комфорте и всем остальном, уверенно прошлась по абсолютно сухой каменной кладке и улыбнулась чёрным всполохам на барьере,