Унаги с маком или Змее-Week - Иван Быков

— Не очень хорошо. Жена называет меня «медленным байкером», — Нестор попытался бравурно пошутить, но шутка вышла жалкая.

— Очень хорошо, что ты вспомнил о Нине и Антоне. Помни, что сегодня ты будешь биться за них. В том числе, и за них. Пусть это придаст тебе решимости. Далее. На Втором дне ты обрел способность проникать в сны. Вряд ли тебе это поможет в условиях реального боя, но, как понимаешь, все средства будут хороши. Кроме того, ты обрел способность к гипнотическому воздействию. Помнишь, когда ты вернулся домой после корпоратива, Нина особо не терзала тебя?

— «Командировочный лист»! — вспомнил Нестор.

— Никакой это был не лист. Это был ты сам. Не хотел скандала — его и не было.

— Но почему тогда в субботу утром?..

— А в субботу утром ты все спустил на тормозах, потому что подсознательно сам хотел, чтобы все стало на свои места. Но не отвлекайся. На Третьем дне ты стал не просто Нагом, а ядовитым Нагом. Теперь твой укус смертелен, так что поосторожнее с Зоенькой, — Кир улыбнулся. — Ну, конечно же смертелен только в Наговом обличье. Вот и все инструкции.

— Я так и не понял, что мне делать. Кто будет отдавать приказы. Кто мой непосредственный командир в бою?

— Нет командиров, нет приказов. Философия боя такова: смотри душой; уничтожай все, что тебе чуждо, всеми доступными тебе способами; старайся, чтобы чуждое тебя не уничтожило.

— Но что это будет? Монстры? Люди? Наги? Что именно? Кто именно?

— Ну, с торсионными вихрями ты уже знаком. Кроме них будут городские маги. — Заметив немой вопрос в глазах Нестора, Кир рассмеялся, весело и заливисто, как в «мирное» время.

— Городские маги, — пояснил он, — это мерзейшие создания Взвеси. Люди, которые, как бы это выразиться поточнее, липнут к деньгам и славе. У них нет ценностей духовного порядка. Они готовы продать друга, если это выгодно. Мне тяжело объяснить сейчас кратко. Скажем так, это люди, которые стремятся быть в тренде. Получить нобелевку, какой-нибудь гранд, титул, доход, но сделать это не честным трудом, а войдя в доверие, заимев нужные связи. Городской маг — это черное порождение нового мирового порядка, получеловек, оторванный от земли и прилипший к бренду. Даже так: возведший бренд на уровень своего маленького бога. Увидишь сам. Создания мерзкие, сильны стаей, но и один может подгадить, если подкрадется сзади незаметно. Но это не самое страшное.

— Есть что-то хуже? — удивился Нестор.

— Мы опасаемся, что есть. И если есть, то мы будем бессильны. Это что-то может стать оружием их победы. Кадмейской победы, конечно, поскольку в случае такой победы Взвесь осядет илом…

В это время над полем прогремели раскаты громового хохота.

— Начинается, — сказал Кир. — Скоро мне придется уйти.

— Так что это за невидаль? Бомба? — заторопился Нестор: он не услышал самого главного, и от этого ему становилось еще страшнее.

— Хуже, — печально произнес Кир. — Даже говорить не хочется, потому что каждое слово о нем может наполнить его еще большей силой. Ты же взял салфетки Семена?

— Да, — кивнул Нестор. — Но зачем они? Что с ними делать?

— Я говорил тебе, что Драконы не ввязываются в дела ни одной из Взвесей. Они могучи, но справедливы. Они демиурги демиургов — создали нам богов, а раз мы хотим идти по другому пути, то дело наше. Ни один Дракон не будет участвовать в этой битве. Да и ни в какой другой. Кроме того, Дракона невозможно уничтожить — любая битва потеряла бы смысл. Драконы не бьются. Они карают или милуют. По своему справедливому решению, поскольку сами они и есть справедливость.

— Салфетки, — напомнил Нестор, перебивая увлекшегося Кира.

— Да, салфетки. Драконы не будут участвовать ни в какой битве. Сами, напрямую. Но могут опосредовано — дав преимущество одной из сторон. Семен не просто так рисовал на салфетках. У тебя в руках — могучие артефакты…

Тут хохот над полем стал еще громче.

— Прости, я должен идти. — и Кир, обернувшись пурпурным Нагом, легко скользнул к первым шеренгам змей.

Наги расположились шеренгами, протянувшимися от горизонта до горизонта. Кто уже перевоплотившись, кто еще в человеческом обличье. Змеиная чешуя ослепительно блестела на солнце. Нестор заметил, как меж рядами заструились пурпурные ручьи — от последних шеренг к первым. Это было бы великолепное зрелище, если бы не было так страшно.

В первых шеренгах стояли самые неопытные, «юные» Наги, хотя слово «юный» мало уместно: иногда пробуждение ото сна реальности наступало у человека в достаточно преклонном возрасте. В задачу первых шеренг входило не столько отразить натиск неприятеля, сколько сдержать, дать увязнуть в Наговых ратях. По-настоящему сражаться будут «силовики» Пятого дна и ниже.

Нестор попробовал перевоплотиться и тут же убедился в том, что Наставник был, как всегда, прав: кастом «Змей» действительно становился одним целым с терракотовым Нагом, придавал уверенности, позволял опереться при маневре. Нестор несколько раз крутанулся на месте, приноравливаясь к новым возможностям.

Хохот, гремевший над полем, оборвался и над головами Нагов зазвучал хорошо поставленный, «дикторский» голос. Он был монотонен, без всяких интонаций, а потому особенно страшен. Голос вещал:

Змеиного рода начну истребленье:

Я вижу, что змей велико преступленье.

Врагам уготовлю такую ж кончину:

Я в пламя змеиное племя низрину…

В это время одна из Взвесей, тяжело припавшая почти до самой земли на ветвях Белого Ясеня, начала источать черный деготь. Деготь сперва медленно капал на землю у корней Мировой Оси, но частота, с которой падали черные сгустки, все увеличивалась и увеличивалась, пока деготь не заструился несколькими уверенными потоками. На земле эта чернота образовывала лужу, которая, разрастаясь, устремилась в сторону змеиных ратей. До Белого Ясеня было далеко, очень далеко, но Нестор заметил, что первые шеренги стали пятиться. И тут в дело вступили Наставники. Пурпурные Наги, расправив капюшоны, стегали хвостами тех, кто не хотел держать строй. Страшное дело — война. Иногда свои на войне страшнее чужих.

Голос продолжал декламировать:

Согласно заветам, что мира древнее,

Огню будут преданы злобные змеи.

Тогда-то пришли, как велел повелитель,

И жрец-охранитель, и жрец-исполнитель.

Нестор уже слышал знакомое жужжание — приближался авангард иерофантова воинства: черные торсионные вихри бессмысленной информации.

Избрали равнину под радостным небом,

Обильную солнцем и радостным хлебом.

Воздвигли, чтоб род уничтожить змеиный,

Огромный алтарь посредине равнины.

Посреди долины, меж первой волной черной лужи и первым рядом Нагов стало вспучиваться мутным нарывом некое бесформенное образование. Наги-новички дрогнули. Работы у Наставников прибавилось.