Особый талант - Сергей Куприянов

— Молодец, — сказал он, ощущая, как под его ладонью вздрагивает плечо напарника. — Можешь вертеть себе дырку в кителе.

И только тогда Быкова, впервые в жизни испытавшего смертельный страх, несколько отпустило.

— Ему я уже провертел.

Потом были любопытные жители, с опаской выходившие из подъезда, подъехавшие коллеги, не скупящиеся на похвалы и советы, оперативная группа, замеры, фотографирование места происшествия и в том числе героев — на память, опросы, высокое начальство, рапорта и многое другое, что всегда сопровождает подобные ситуации.

Довольно скоро выяснилось, что пистолет, из которого стрелял преступник, не мог быть вчера похищен с поста, потому что ТТ давно не стоит на вооружении милиции. Но зато в багажнике были обнаружены два АК-74 и самодельное взрывное устройство, которым очень заинтересовались подоспевшие оперативники из ФСБ. Теперь настала очередь отличиться им.

И они отличились.

Тут же, в оперативной машине, внешне выглядящей как грузо-пассажирский фургончик «фольксваген», был проведен осмотр вещдоков, извлеченных из машины и карманов убитого. Водительские права и паспорт на имя Гребенюка Олега Яковлевича, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, постоянно проживающего в городе Суздаль, две небольшие связки ключей — от автомашины и, скорее всего, от жилья, техпаспорт на ВАЗ-2109, доверенность на машину, выписанная на имя Гребенюка неким Самсоновым три дня тому назад, снаряженная запасная обойма к пистолету ТТ, шариковая ручка, перочинный нож, схема московского метрополитена, книжечка билетов на городской транспорт, деньги в сумме трех тысяч ста восьмидесяти рублей с копейками, триста долларов, расческа, часы наручные «Сейко», пачка сигарет «Кэмэл», зажигалка газовая, несколько листков с номерами телефонов, визитная карточка какого-то Нотансона Самуила Яковлевича, коммерческого директора фирмы «БАКТА», упаковка зубочисток, два пакетика с презервативами и прочий мусор, каждому из которых надлежит занять свое место в последующих оперативно-следственных мероприятиях.

И тут, именно в тесном фургончике, один из оперативников вспомнил, что в утренней сводке мелькала фамилия какого-то Гребенюка, разыскиваемого по подозрению в угоне самолета украинской авиакомпании в канун Нового года.

С этой минуты направленность интереса к личности убитого милиционером человека приобрела другой вектор.

После недолгих споров с милиционерами все документы были под расписку изъяты и уже через полчаса лежали на столе капитана Горохова, подвергаясь тщательному анализу. Среди разрозненных и явно бессистемных записей им был обнаружен телефонный номер, перед которым стояла запись «Мат». Вряд ли имелась в виду ненормативная лексика, для изучения или пользования которой необходимо было записывать телефонный номер. Видимо имелся в виду некий человек или организация. Может быть, товар. Например матрасы. Матросы. Мать. Матрешка. Материал. Математика. Но скорее всего имелся в виду человек, под командованием которого, согласно имеющейся справке из в/ч 21408, раньше времени убитый Гребенюк проходил срочную службу. Матвей Григорьевич Соснин. И именно с этой версии стоило начинать. Судя по номеру, телефон был сотовый. Будь он стационарным, узнать адрес, по которому он установлен, было бы делом пяти минут. А так пришлось напрячься и даже разыграть маленький спектакль.

Несмотря на позднее время, в техническом отделе пообещали помочь, но для этого сотовый телефон должен проработать хотя бы несколько секунд, причем чем больше, тем лучше. Следовало придумать такой сценарий, который продержал бы абонента в эфире как минимум секунд десять-пятнадцать. Можно было попробовать вариант «ресторан», когда звонящему якобы мешают говорить, ухудшая слышимость, пьяные крики и громкая музыка. Еще один — «оператор». Звонит якобы представитель телефонной компании и выясняет некую малозначительную деталь или даже просит перезвонить под благовидным предлогом вроде проверки качества связи с абонентом. Это намного лучше, но только время для этого довольно позднее.

Горохов отметил, что среди вещей убитого не было телефона, а среди мелочи имелось несколько телефонных жетонов. Значит, он регулярно пользовался телефонами-автоматами. Жаль, что Гребенюк уже не имеет возможности сам говорить, но в этом случае его звонок, скорее всего, и не потребовался. Придется имитировать.

Аппарат, номер которого не поддавался определению, проблем не составил. Чуть сложнее оказалось сделать так, чтобы попадающий на мембрану голос изменялся до неузнаваемости. Но в конце концов и эта проблема была решена.

Отрепетировав текст и получив одобрение техников, уверенность которых, как он подозревал, по большей части базировалась на желании поскорее уйти домой, Горохов набрал номер и приготовился солировать.

Мужской голос отозвался после третьего гудка.

— Да!

— Алло! Привет!

Треск и шип сопровождали каждое слово Горохова, заставляя собеседника напрягаться и наверняка морщиться.

— Кто это? Я не слышу. Говорите громче!

— Это я!!! — заорал Горохов, и непрерывный треск стал при этом заметно громче.

— Черт!.. Кто «я»?

— Сейчас…

Был воспроизведен звук удара по металлу, долженствующий соответствовать воспитательному воздействию на уличный автомат, качество работы которого не удовлетворяет клиента, потратившего свой кровный жетон и наверняка последний, отчего эмоции становятся только ярче.

В это время шло определение сектора, в котором находится владелец телефона, имеющий записанный на мятой бумажке номер.

— Ну как? Слышно теперь?

— Кто это?

— Ну я это! Я! Ну? Мне что — на всю улицу орать?

— Говорите громче.

Техник показал сложенные колечком пальцы. О'кей! Все получилось. Можно закругляться.

— Я сейчас перезвоню. Найду где-нибудь жетон и перезвоню, — продолжал надрываться Горохов, прорываясь сквозь треск и гул. — Минут через пять.

— Ну что? — спросил он у техника, поправляя воротник рубашки.

— Порядок. Район вычислили. Думаю, и дом тоже.

— А квартиру?

— Ну-у. Это уже из области фантастики. Надо заказывать техничку, подгонять ее вплотную к дому и звонить еще раз.

— Так вызывай!

— А времени знаешь сколько?

Техничку при помощи начальства в конце концов дали, но воспользоваться ею не пришлось. Горохову опять повезло. Видно, сегодня был его день.

Когда забитый под самую крышу «уазик» подъехал к дому, где, как предполагалось, находился абонент, с которым некоторое время назад так «неудачно» общался Горохов, из подъезда вышли два человека и направились к стоявшей неподалеку легковой машине. Одного разглядеть не удалось, зато второй был очень похож на фотографию старшего лейтенанта Соснина, взятую из его личного дела.