Новые земли - Сергей Протасов

Пропустивших все сроки сдачи в эксплуатацию своей аппаратуры наладчиков от фирмы-изготовителя «Телефункен» пришлось взять с собой в боевой поход, чему они явно не обрадовались. Рассчитывая, что до начала боя их высадят в Корее, они пытались бастовать, протестуя против произвола русского наместника, но в итоге оказались на борту флагмана эскадры в самом центре серьезного сражения.

Следом за броненосцами в трех коротких колоннах держались вспомогательные крейсера «Днепр», «Терек», «Кубань» и быстроходные транспорты «Днестр», «Джина» и «Березань» с десантом, его снабжением и артиллерией на борту. Эти суда шли в крайних двух колоннах, а между ними заняли место наиболее ценные аэростатоносец «Уссури», плавмастерская «Камчатка» и груженный углем, снарядами и пехотой под завязку «Анадырь». Вокруг маневрировали в поисках противника «Камушки» и «Князья», покинувшие свои места на флангах плотной коробочки, как только чуть посветлело.

Еще до того, как над дымкой показалось солнце, с «Уссури» подняли шар, с которого сразу же обнаружили справа по борту дымы двух неизвестных кораблей, шедших большим ходом наперерез. Уже довольно прилично развиднелось, но над водой держалась плотная мгла, не позволявшая опознать противника. С кораблей эскорта главных сил из-за этой дымки их дымы наверняка еще даже не видели. Пеленг на них и примерный курс тут же передали из корзины аэростата на «Орел» и ближайший к противнику «Изумруд».

Получив приказ с флагмана не ввязываться в бой, а лишь отогнать дозорные суда, «Изумруд» заложил крутую циркуляцию и двинулся на север, набирая ход. Одновременно Рожественский приказал начать забивать японское радиотелеграфирование, не дожидаясь первых тревожных телеграмм.

Вскоре с севера послышались залпы русских скорострелок и частое ответное хлопанье малокалиберных пушек. Спустя всего две минуты все стихло. «Изумруд» быстро вернулся к эскадре, продолжавшей движение вдоль берега на максимальных для «Уссури» и «Анадыря» двенадцати узлах. С него семафором сообщили, что имели перестрелку с двумя миноносцами, ушедшими к западу. Повреждений нет. С шара подтвердили, что дымы быстро удаляются на запад.

К 06:50 броненосцы, все так же шедшие впереди, были уже в шести милях к северу от хорошо видимой с кораблей горы Сендуамакияма, на которой располагалась японская сигнальная станция, имевшая радиопередатчик. О ее точном месте знали еще с прорыва, так что искать ее было не надо. Уже обстреливавшие эту станцию месяц назад наши крейсера второго ранга повернули к берегу, для высадки своих десантных групп.

Десант с четырьмя пулеметами был уже готов. Едва крейсера легли в дрейф, шлюпки двинулись к берегу, высаживая моряков прямо на пляж под западным склоном горы и на хлипкие дощатые пристани двух рыбацких деревень восточнее и западнее ее. Попутно с повторным уничтожением сигнальной станции и ее оборудования, десант должен был доразведать примеченные еще в тот визит места возможной высадки больших сил пехоты и занять оборону на горе, чтобы иметь возможность подать сигнал кораблям Небогатова, когда те появятся, и указать им районы, подходящие для высадки своих войск.

Небогатовские батальоны, по плану, должны были высаживаться также на причалы этих рыбацких деревушек, расположенных в устьях небольших речушек, и на этот же небольшой пляжик, имевший, как позже выяснилось, удобные выходы на проходившую чуть южнее прибрежную дорогу.

Высадка моряков прошла успешно. Пристани оказались хотя и узкими, но достаточно основательными, а на пляже, хорошо закрытом с моря, не было прибоя. Рыбацкие посудины, в изобилии пришвартованные у причалов деревень, интереса не вызывали, но стоявший под берегом у западного склона горы небольшой пароход был быстро занят нашей призовой командой.

Выяснилось, что это старое судно 1886 года постройки, но с новехонькой английской станцией беспроволочного телеграфа, использовалось для дозорной службы. У него была разобрана для ремонта машина, а большая часть команды отсутствовала. Однако ночевавший на мостике капитан сжег все штурманские карты и книги кодов до того, как матросы успели добраться до ходовой рубки. Радиостанция уцелела.

Пока часть десанта осматривала пароход и вязала всех, кого удалось на нем застать, остальные занялись берегом. Гарнизон сигнальной станции был малочисленным и после короткой перестрелки отступил в горы. Но перед этим они успели уничтожить секретные документы. Передатчика на станции не оказалось. Еще не заменили после нашего прошлого визита. Кроме наблюдателей противника обнаружено не было.

Как только десантники овладели станцией и занялись приготовлениями к обороне, крейсера, державшие окрестности под прицелом своих орудий, двинулись полным ходом догонять ушедший к югу флот. Было уже совсем светло. На северо-востоке и на западе виднелись дымы, но кому они принадлежали, разобрать пока еще было невозможно из-за большого расстояния и мглистости горизонта. Наших кораблей там не должно было быть. Нагоняя флот, о дымах сообщили на флагман.

Уже в восемь утра с мостика «Орла» был виден северный мыс входного канала Цусима-зунда. До него было около шести миль. Утренняя дымка быстро редела. Видимость с шара достигала двадцати миль, и из его корзины уже хорошо видели всю внутреннюю акваторию Цусима-зунда и даже Такесики, хотя разобрать, кто именно дымит в его гавани и рядом с ней, все же еще не могли.

Самое главное, с аэростата удалось достоверно выяснить, что крупных военных кораблей на Цусиме и вокруг нее нет. В корзине шара находились лейтенанты Большов и Лавров, самые опытные и подготовленные из всех. И они ручались, что в гавани Озаки стоят только три парохода в четыре или пять тысяч тонн водоизмещения. Еще два судна меньшего размера находятся прямо за возвышенностью открывшегося мыса Камасусаки. Видны еще несколько десятков небольших паровых судов, маневрировавших в проливе или стоящих на якоре, рассмотреть которые мешал дым и туман.

Судя по дымам из труб, под парами сейчас было все, что могло двигаться в Цусима-зунд. Некоторые суда были на ходу, собираясь за мысом, где уже просматривалось около десятка единиц, возможно миноносцев. В Озаки тоже дымили все, от катеров до транспортов.

Это грязно-серое облако сносило ветром практически навстречу нашей эскадре, так что шар все время приходилось то поднимать выше, то наоборот опускать, выискивая просветы в этом слоеном пироге. Но высочайшая квалификация аэронаблюдателей и всего расчета «колбасы» все же позволяла достаточно надежно контролировать все перемещения противника.

Прилегающие к Цусиме воды Корейского пролива были пусты. Лишь на севере показались догоняющие отряд наши крейсера второго ранга. С них передали прожектором, что видели дымы, но они пока достаточно далеко, и даже с шара их не видят. Вероятно, там маячили отогнанные недавно «Изумрудом» миноносцы. Больше вокруг никого не было. Не видно было даже парусов рыбацких джонок.

Пора было начинать. Приказав транспортам держаться не ближе чем в шести милях от мыса Камасусаки, а крейсерам их охранять, Рожественский повел оба свои броненосца к входным створам, изготовившись к бою и распорядившись, чтобы «Уссури» держался рядом, а после начала перестрелки с батареями вне перелетов, но на расстоянии чтения сигналов.