Ключевая фраза - Рубен Маркарьян

Федор – мой муж! Я хотела его вернуть. Я уходила и возвращалась. Я врала, что у меня есть любовник. Я уходила к этому любовнику. Я говорила, что изменила. Но я этого не делала!!! Никто и никогда мне не поверит. Ни вы, ни присяжные ваши. Но это так! Я его законная жена, мы венчались. И я никогда, слышите – НИКОГДА не посягнула бы на его жизнь!

Артем вышел из СИЗО «Печатники», включил мобильный. Через минуту экран переполнился сообщениями о непринятых звонках и полученных СМС. Чемпионом по повторам было, как и следовало ожидать, умноженное на десять «Ты где?» от Олега.

Набрал номер, не прошло двух гудков, как в трубке послышался недовольный голос:

– Ты издеваешься? Чего тебя понесло в СИЗО? Ты где должен быть?

– Олег, у меня есть обязанности перед клиентом, сам понимаешь!

– Тут… Тут Анатолий Александрович… Ждет. А ты где-то катаешься?! – Олег заговорщически зашипел, намекая, что гениальный план срывается из-за безалаберности Артема.

– Ну… Анатолий Александрович, при всем моем к нему уважении, подождет. Я ему уже все объяснил, я в Ржевском переулке не был, о пропаже своей ручки пояснить ничего не могу, – Артем придал голосу оттенок беспечности. – Он ведь по этому поводу мной интересуется? Другого же нет вроде?

Сменой интонации Артем напомнил Олегу, что по легенде он не должен спешить на встречу с Глыбой, а вот тот как раз может и подождать, не рассыплется.

– Ну, как скажешь. Мое дело передать! – Олег немного смутился.

– Вот и передай. Приеду, как только смогу. У меня клиенты, знаешь ли…

– Максимум даю тебе час! – смущение Олега обернулось решимостью.

– Минимум буду через два! – не менее твердо сторговался Артем и, нажав отбой звонка, сообщил водителю маршрут: «Матроска!»

Артем решил проверить слова Лизы, которым он интуитивно верил. Безусловно, он понимал, что так, как может выплеснуть чувствами простая женщина, не сможет поднять градус эмоций ни один мужчина, даже дослужившийся до заслуженного артиста. Тем не менее Артему приходилось видеть «артисток», но Лиза была или на редкость талантлива, или, правда, ни при чем.

«Следователю проще, – думал Артем, – люди дают противоречивые показания – пожалуйте на очную ставку. Можно разглядеть, кто врет, а кто нет. Если внимательно смотреть. А адвокату сомнения как развеять? Он – в “Матросской тишине”, она – в “Печатниках”».

Тем не менее надо было пытаться.

В этот день Артему повезло. Очередь в «Матросскую тишину» была скорее не гусеницей, а личинкой, состоявшей из одной толстой тетки, вероятно, тоже адвоката. Внутри червяк посетителей у окна вызова арестованных также не отличался особым размером, и через рекордные двадцать минут Артем уже занял кабинет, нагретый горячим дыханием ушедшего только что следователя.

Игнатьев в отличие от Лизы встретил адвоката не безразлично, а скорее испуганно. Оба подследственных, не сговариваясь, выбрали один и тот же вопрос вместо приветствия:

– Что-то давно вас не было, Артем Валерьевич?

Артем повторил фразы, прозвучавшие двумя часами ранее:

– Приболел. Бывает. Обидно весной, но что делать?

При этом Артем не отрывал глаз от бегающего взгляда Игнатьева.

– Да, бывает, – Игнатьев подошел к любимому окну и уткнулся в стекло лбом.

– Валерий, я был у Лизы!

– Да, и как она? – в голосе Игнатьева прозвучали нотки волнения, хотя положение головы не изменилось.

– Ничего, ничего так… Только вот что, знаете? – Артем понизил голос. – Вы, конечно, извините… Но сдается мне, вы меня ввели в заблуждение относительно участия Елизаветы в преступлении. Давайте, Валерий, начистоту. Два простых вопроса. Чья была идея убить Федора и кто «приискал» кислоту?

– Я же вам говорил, я готов признаться, что я! – оставаясь прислоненным к холоду стекла, сообщил Игнатьев.

– Я не про то, в чем вы готовы признаться. Я о том, что было на самом деле? Чья идея и чья кислота? Вы мне сказали во время нашей последней встречи – идея с кислотой была «не ваша». Намекнули на что? Что Лиза придумала с кислотой? А вы благородно готовы взять все на себя. Так? Я слушаю внимательно.

Взгляд Валерия сбежал по стеклу вниз и уперся в свежевыкрашенный подоконник, выискивая в нем пузырьки воздуха на поверхности слоя краски.

– Я не намекал, что Лиза придумала с кислотой. Я сейчас понимаю, что она вообще ни при чем. Хотя я был уверен, что очень даже при чем… Просто она мне не решалась озвучить. В общем…

Игнатьев, наконец, оторвал лоб от стекла, отлепил взгляд от краски подоконника, взглянул на адвоката.

– Было так: я год ухаживал за ней… как в кино, знаете? Приглашал куда-нибудь сходить, иногда она соглашалась – я так понимал, когда хотела досадить этому уроду. Да, я знал, что она замужем, но она… Создана для меня, понимаете? Не для него уж точно, он не ценит, не ценил и не будет ее ценить никогда, потому что он просто не человек. За что она его такого любит, непонятно.

Валерий замолчал на минуту. Встряхнул головой, продолжил:

– Так не могло долго продолжаться. В конце концов, она же женщина, а я мужчина. Она переехала ко мне, но… Это странно звучит, но она оставалась ему верна. Мы целовались, да, но она это делала как-то… Из жалости ко мне, что ли? И она все время ему писала письма – утром, днем, вечером, в ванной, на кухне, у плиты, в постели… В нашей постели! Каково это? Я чувствовал себя диваном: на мне можно сидеть и меня можно гладить, но меня нельзя любить? Кто любит диван? Даже когда говорят: я люблю свой диван, любят же не его! Я как-то спросил Лизу: а если он вдруг упьется и умрет, ты будешь носить ему цветы на могилу? Кому ты будешь писать, если его не станет? И она как-то так холодно ответила: «Никому – его же не станет!» Ну, я и подумал, что это… Намек как бы… А вы бы как подумали?

Артем молча слушал. Игнатьев расценил молчание как знак согласия и заговорил вновь.

– Я с ним познакомился случайно. Мы же по возрасту не особо-то разные, общие знакомые нашлись. Довольно редко, но он бывал во «Временах года» – это напротив Поклонной горы, торговый центр, знаете? Там кино, кафе, рестораны.

Артем кивнул, несколько удивленно округлив глаза.

– Да, представьте себе, этот лох во «Временах»… Обычно он за себя не платил, насколько я знаю. Вечно у кого-то на хвосте, друзья у него из богатых, не все же его однокашники на диване дыру протирают. Кто-то и в люди выбился. В общем, это было в кафе на пятом этаже, напротив кино. Там еще веранда такая на крыше, кальяны… Я пару раз с ним там встречался, смотрел на него и думал, что она в нем нашла? Абсолютный, законченный подонок…

– И там вы решили его отравить? – подал голос Артем.

– Я? Нет! Я вообще его не собирался травить. Десятки раз я его душил голыми руками, я его бил по голове бейсбольной битой, я его сбрасывал с моста… Травить? Нет, не собирался.