Города гнева - Влад Бах

он должен объяснить, какого черта тут творится. И почему меня связали, как гребаного преступника! – рявкаю я и снова дергаю запястьями, пытаясь высвободиться. Бесполезно.

Кайлер не обращает внимания на мои нервные потуги. Он спокойно набирает что-то на сенсорной панели, смахивает данные с одного монитора на другой, меня как будто вообще не слышит.

Ладно, нужно попробовать разговорить его иначе, зайти с другой стороны, подобрать верный подход.

– Расскажешь, чем ты тут занимаешься, Кайлер? – гораздо спокойнее спрашиваю я. – В пятнадцать лет подростки…

– Я знаю, чем занимаются подростки в моем возрасте, – перебивает Харпер.

– Правда? И чем же?

Он снова поворачивается ко мне, скрещивает руки на груди, внимательно разглядывает.

– Они бездарно тратят время, – произносит пацан, и в его голосе нет ни насмешки, ни осуждения. Голая констатация факта.

Я иронично хмыкаю.

– А ты, выходит, нет?

– У меня другие интересы, – пожимает он плечами.

– Например?

– Я разбираюсь в науке.

Говорит просто, без тени хвастовства или гордости, словно обсуждает погоду.

– Серьёзно? – выгнув бровь, скептически бросаю я.

– В этом нет ничего странного, – он кажется искренне удивленным моим недоверием к его словам. – У меня есть определённые способности, и я развиваю их во благо Корпорации.

– А о каких научных направлениях речь? – криво усмехаюсь.

– Биохимия, молекулярная генетика, вирусология, нейрофизиология, – всё так же спокойно перечисляет он. – Я изучаю, анализирую, провожу тесты.

– Тесты, значит? – напряжённо спрашиваю я, слегка опешив от услышанного. Хотя вру, не слегка. Я в полном ахере. – Над кем?

Кайлер удерживает на мне непроницаемый взгляд. В изумрудных радужках полный штиль и холодное безразличие.

– Над чем, – поправляет он, и в этой легкой корректировке кроется нечто неуловимо важное.

Я напрягаюсь.

– Ладно, над «чем»?

– Над структурами, – отвечает он ровно. – Над процессами.

– Конкретнее, Харпер, – рявкаю я.

Он медлит, но потом все же говорит:

– Геномные аномалии, адаптивные мутации, влияние вирусных штаммов на клеточную регенерацию. Взаимодействие нейронных сетей при сохранении когнитивных функций.

Я непонимающе моргаю.

– По-человечески можно?

– Я изучаю, как меняется организм при воздействии мутагенов, – спокойно поясняет он. – Как вирусы действуют на нервную систему.

– Значит, ты чертов гений?

– Ага, – равнодушно кивает пацан.

– А чем занимаешься в свободное время? Штудируешь учебники?

– Тренируюсь. Я буду командиром, как и ты. Или даже лучше. Лейтенант – это низшая ступень.

Я дергаюсь от его ответа.

– Хмм, неожиданно… – недоверчиво осматриваю его с головы до ног. – Ты и так тут нужный кадр, на хрена тебе сдались военные казармы?

Кайлер небрежно пожимает плечами.

– Одно другому не мешает. Можно же совмещать.

– Совмещать? – восклицаю я. – Ты хоть представляешь, что это за жизнь?

– Солдат должен быть умным, – возражает пацан. – Я не собираюсь быть пушечным мясом.

– Хороший солдат должен быть сильным, быстрым, уметь принимать нестандартные решения в бою. Это не то же самое, что возиться с пробирками.

– Думаешь, я еще не научился этому? – он слегка наклоняет голову, рассматривая меня, как под микроскопом.

– Думаю, ты не знаешь, что такое настоящий бой.

Он пожимает плечами.

– Я знаю, как работает твой организм, когда ты сражаешься, а это даже интереснее, – на его губах появляется первая за время нашего разговора улыбка. На удивление открытая и почти мальчишеская. Впечатление портит цепкий изучающий взгляд, отнюдь не детский.

– Кто тебя тренирует? – продолжаю втираться в доверие, задавая личные вопросы. – Когда меня выпустят отсюда, могу лично заняться твоей подготовкой.

– Было бы неплохо, но пока меня полностью устраивает майор Белова.

Невольно напрягаюсь, не сразу осознав услышанное.

– Белова? – переспрашиваю предательски севшим голосом. В памяти всплывает наш последний разговор с майором. Ее пронзительный взгляд, натянутая улыбка и бескомпромиссная уверенность в голосе, когда мы прощались.

«Ты вернешься, Эрик. И приведёшь сюда своих людей…»

Белова ошиблась. Командирское чутье подвело, или вмешались личные чувства. Лена слишком верила в меня. «Как никогда и ни в кого» – так она сказала, прежде чем выйти за дверь. Я знал, уже тогда знал, что новое задание пойдет по одному месту – очень многое было неизвестно: слишком сомнительными были вводные данные. Так и вышло. Ее предупреждения и советы не сработали. Я провалил миссию, подставил своих бойцов и понятия не имею, вырвался ли хоть кто-то из той кровавой мясорубки…

– Она отвечает за мою подготовку, – спокойно подтверждает Кайлер и, заметив смену эмоций на моем лице, понимающе кивает. – Я догадываюсь, о чем ты думаешь, лейтенант.

– Правда? – инстинктивно ощерившись, хмыкаю я. – Давай, удиви меня, юный гений.

– Ты боишься задать вопрос, чем закончилась миссия, во время которой ты пропал, – зашкаливающая уверенность в его голосе бесит до остервенения. Я медленно выдыхаю через нос, пытаясь обуздать гнев. – Не стоит так напрягаться, лейтенант. Твои бойцы вернулись с вылазки не в полном составе, но поставленных целей они достигли. Военный объект зачищен, особи доставлены на Полигон для дальнейшего исследования.

– Откуда у тебя доступ к данной информации? – облегчение и растущее недоумение перебивают клокочущую внутри злость.

– Я не обязан отвечать на этот вопрос, – бесстрастно отзывается Кайлер.

– Раз ты такой осведомленный обо всех рокировках внутри Полигона, может объяснишь, где меня обнаружили и каким образом доставили сюда?

– У тебя нет проблем с памятью, лейтенант, – полоснув по моему лицу острым, как бритва, взглядом, произносит Харпер.

– Мне нужна конкретика, а не размытые формулировки.

– Конкретику ты обсудишь завтра. С генералом.

– А если я попрошу тебя вызвать сюда майора Белову?

– Я откажу, – пацан едва заметно улыбается. – Я бы рад помочь, правда, но вынужден действовать согласно протоколу, запрещающему допуск в отсек посторонних лиц.

– Белова – мой командир, а не постороннее лицо, – апеллирую я.

– Ты временно отстранён, поэтому в данный момент майор не является твоим командиром, – аргументирует Кайлер, заставив меня сжать кулаки в бессильной злобе.

– Меня в чём-то обвиняют? – глухо спрашиваю я.

– Понятия не имею, – передергивает плечами Харпер. – Ты отсутствовал больше месяца. Неудивительно, что у генерала тоже есть к тебе ряд вопросов.

– Я не дезертир, – бросаю с напором.

– Меня это не касается, лейтенант, – качнув головой, Кайлер опускает взгляд на экран своего планшета. – Я изучаю состояние твоего организма. На остальное возложенный на меня функционал не распространяется.

– И как успехи? Удалось обнаружить какие-то отклонения от нормы? – уточняю бесцветным тоном.

– В твоем организме зафиксировано присутствие неизвестного соединения, – сообщает он ровным голосом. – Биомаркеры указывают на следы ранее неидентифицированной синтетической формулы, внедренной в твой кровоток.

Я напрягаюсь, догадываясь, что это могут быть за следы.

– Конкретнее, Харпер.

– Мы имеем дело с высокостабильным белково-ферментным комплексом. По предварительным данным, он формирует иммунный ответ, стимулируя ускоренную адаптацию клеток к агрессивным патогенам. Однако природа соединения пока не классифицирована.

Я чувствую, как внутри всё сжимается. Вакцина. Чертова вакцина, которую мне вкололи в госпитале Астерлиона. Кайлер снова впивается взглядом в планшет, меняет какие-то настройки. Темные брови сосредоточенно хмурятся, придавая его лицу взрослое выражение, снова заставив меня усомниться в том, что парню всего пятнадцать.

– Это не стандартный иммуномодулятор, – добавляет он. – Его структура отличается от известных нам штаммов. Компоненты нестабильны, но адаптивны. Возможно, искусственно созданный вирусный ингибитор.

– Другими словами?

– Другими словами, – Кайлер прищуривается и сдержанно продолжает: – На данном этапе я не могу определить, что это за соединение. Невозможно провести полную классификацию за столь короткий срок. Нужно больше времени, чтобы увидеть, как оно взаимодействует с твоим телом. Предполагаю, что вещество создано специально для адаптации иммунной системы к агрессивным угрозам.

– Кто мог создать такое? – спрашиваю я, пытаясь не поддаваться панике. – И против каких угроз предназначено?

Кайлер ненадолго замолкает, его внимание снова поглощено дисплеем планшета.

– На данный момент сложно сказать точно, – отвечает он с оттенком неопределённости в голосе. – Это может быть связано с попытками подготовить иммунную систему к возникновению ещё не классифицированных патогенов. Возможно, это результат закрытых разработок, направленных на защиту от вирусов или других агрессивных заболеваний. Но для более точных выводов потребуется больше времени.

Абстрактные объяснения сопливого умника только добавили вопросов. Мысли сумбурно крутятся в голове, вызывая подсознательное напряжение во всем теле. Черт, что за хрень мне вкололи? Иллана сказала, что