Принцами надо делиться - Бэкка Хайд

Дарнелл вскинул руки, и Твила мгновенно смолкла.

— Мы вам верим. Но объясните, почему выбор пал именно на меня?

Вот, кстати, любопытный вопрос. Да и вообще, даже представить не могу, насколько смущает Дарнелла эта ситуация. По сути, его похитили, как девицу, чтобы выдать за нелюбимого. Вернее, в данном случае — за нелюбимую. Думаю, для парня это унизительное предложение.

— Все дело в предсказании, — вздохнула Твила. — В нем говорится, что принцесса-русалка должна сочетаться браком с особенным мужчиной-человеком, чтобы подводное королевство не постигла печальная судьба. Папа в это верит и считает принца Дарнелла тем самым особенным человеком.

— Почему?

— Я не знаю. Он часто спрашивает совета у придворной предсказательницы, к ней больше никого не пускают. Наверное, она говорила папе еще что-то, но я о том не ведаю.

Мы приуныли. В предсказания у нас даже бабушка не верила, так что, на мой взгляд, грош цена этой истории, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если они реально верят в эту чушь собачью, надо искать выход.

— Ладно, Твила, давай поговорим один на один, как девочка с девочкой, — предложила я.

Если Ирвин и имел что-то против этого, то оставил свое мнение при себе. Они с Дарнеллом отошли назад, а русалка покрепче прижалась к природному заграждению. У меня была идея, как обратить это «предсказание» в нашу пользу, нужно только суметь донести до Твилы нужную мысль.

— Слушай, я тоже верю, что тебе не нужен наш принц, — доверительно сказала ей. — Он, конечно, красавчик, но это еще не делает его особенным. А еще я знаю, что ты любишь другого.

— Вы все видели, — печально вздохнула Твила. — Киган меня любит, пусть я для людей и… хвостатая.

Последнее слово она произнесла через силу и с той горечью, в которой легко угадывалось разбитое сердце.

— Ты считаешь, у вас нет будущего?

Вместо ответа принцесса поджала губки, как готовый расплакаться ребенок.

— А я не вижу каких-то особых преград, — сказала нарочито легкомысленно. — Если вы любите друг друга, то не важно, кто из вас — хвостатый, а кто — рогатый. К тому же, смотри, как здорово получается. Киган не просто человек, он зверолюд, то есть особенный. Вдруг в пророчестве говорилось о нем? Может, ваша гадалка, или как там ее, перепутала в своем видении зубцы короны с оленьими рогами?

— Я об этом не думала, — призналась Твила, явно решив не лить слезы.

— Не обижайся, но папа твой, наверное, тоже не стал вникать в детали. Просто решил, что если дочке нужен особенный человек, то это принц ближайшего человеческого государства, а не какая-нибудь мелкая сошка.

Несколько секунд русалка смотрела на меня не мигая.

— Твоя речь порождает во мне сомнения, — начала она издалека. — Это так странно, но мне хочется тебе верить. Вот бы кто-нибудь переубедил моего папу!

— Да не вопрос! Надо всего лишь собраться всем вместе и поставить наконец точку в этой истории. Только Кигана не хватает для полного комплекта.

— Но я… я не могу его просто так позвать! — Голос Твилы опасно зазвенел. — Я не смогу это сделать, потому что пока плохо хожу по суше.

— А я с этим справляюсь по высшему разряду. Если ты поможешь мне выбраться на берег, я пойду в Раковинку и приведу Кигана.

Личико русалки озарилось улыбкой счастья, но она вдруг насторожилась.

— А ты не обманешь?

Я вздохнула, выпустив изо рта стайку пузырьков.

— Клянусь, я приведу Кигана на берег.

Она прищурилась.

— А чем клянешься?

Нашла, к чему прицепиться.

— Своим дипломом. Ну так что, выпустишь меня? Видишь, я этих красавцев оставляю в залог.

То ли услышав обрывки нашего разговора, то ли заподозрив нас в заговоре, красноволосый «красавец» подплыл ко мне.

— Куда это ты собралась? Кого в залог оставить решила, мерзавка?!

— Язык придержи, я вообще-то всех спасаю, — обиделась я.

— Но сейчас ты спасаешь только себя.

— Ирвин, я тебя умоляю, успокойся. Ты же сам признал, что я свалилась за борт, пытаясь помочь Дарнеллу, а не потому, что меня ветром сдуло. А я не умею помогать наполовину, раз решила спасти, значит, сделаю это.

Темные глаза оруженосца медленно желтели.

— Поднимусь на поверхность и найду возлюбленного Твилы, — продолжила я. — Он живет в Раковинке, мы с ним знакомы, так что вряд ли это займет много времени. Будем решать проблему все вместе, как взрослые люди. Согласен?

Он отвернулся от меня и неловко потер шею.

— Просто не могу нормально соображать, когда он… в таком состоянии.

Не сказал напрямую «прости», но мне и этого было вполне достаточно. Я взглянула на Дарнелла. Он сидел с закрытыми глазами, привалившись спиной к пористой стене нашей тюрьмы. Я сжала кулаки, поборов желание кинуться к принцу.

— Я бы всех выпустила, если бы не папа, — опечалилась Твила.

Окошко в коралловых зарослях стало стремительно расширяться.

— Скорее, — поторопила русалка. — Пока никто не заметил.

Чувствуя себя Винни-Пухом, я кое-как протиснулась в дыру и чуть не уплыла от толчка под зад, которым наградил меня Ирвин.

— Удачи тебе, интеллигенция, — донеслось до меня.

Без сарказма. Без яда.

Вот честное слово, я была тронута до глубины души, но не успела ничего ответить. Твила потянула меня за руку, и я старательно заработала ногами. Пловчиха из меня посредственная, к тому же я ни разу не спортсменка, так что, к своему позору, очень быстро выдохлась. Мышцы будто отяжелели, пузырей из меня вылетело, наверное, миллион.

— Скорее, скорее, — волновалась Твила.

— Мне тяжело…

— Тебя увидят!

От усталости у меня темнело в глазах.

— Вот ты плохо ходишь, а я плохо плаваю. — Я еле вытолкнула из себя слова.

— Тебе бы хвост.

Мысль — логичная для этой ситуации, однако воспоминания о превращении в мелюзину были еще свежи. Ладно, ради ребят можно и потерпеть.

Едва я смирилась с неизбежностью превращения, как принцесса снова меня огорошила:

— Только я пока не умею так колдовать. Правда, могу превратить тебя в морского ежа.

Вообще чудесно. С какой скоростью плавают ежи? Думаю, медленнее меня.

Из последних сил я сделала пару гребков. Руки вот-вот отвалятся, и эти чертовы тряпки тянут ко дну! Лучше бы бикини мне наколдовала…

С помощью Твилы стянула с себя верхнее платье, осталась в белой сорочке. Облегчение! Только не такое, чтобы мчаться дальше, словно запущенная с Байконура ракета.