Странник - Игорь Чужин

Отвязав веревку, мы проделали пару кругов по бухте. «Варяг» хорошо слушался руля, и можно было считать испытания успешными. Отдав приказ грузиться на корабль и готовиться к отплытию, я отправился заряжать все имеющиеся в наличии камни «Силу». Удобно устроившись под навесом, я приступил к зарядке. На зарядку камней для двигателя ушло около трех часов, а на камни из магазинов метателей еще два. Мне едва удалось закончить работу до темноты. Поужинав на скорую руку, я занялся проверкой готовности к отплытию. Несмотря на все последние успехи меня, преследовали нехорошие предчувствия, уж слишком все спокойно. Мне казалось, что мы опаздываем с отплытием, но ночью не отплывешь. Закончив осмотр корабля, я приказал «Первому» загнать на корабль лошадей и шаков и направился в барак. Вместо того чтобы завалиться спать я вытурил из барака всю команду и приказал переселяться на корабль. Мой приказ энтузиазма среди подчиненных не вызвал. Народ решил, что начальство дурит, но пререкаться не стал и под недовольное бурчание отправился спать на «Варяг». Мало того я приказал ложиться спать не раздеваясь в доспехах и при оружии, чем окончательно испортил всем настроение.

— «Первый», зажги лампы в бараке, чтобы снаружи казалось, что мы там спим — сказал я.

— Торвин и Викана вы дежурите первыми. Колин и Рис ваша смена вторая, перед рассветом разбудите меня и «Первого». Не дай Бог, вы сделаете глупость и не разбудите меня вовремя. Свет на корабле не разводить и вести себя тихо как мыши.

— Ингар, зачем такие строгости? Пусть Викана поспит, а я и один подежурю, — обратился ко мне Торвин.

— Торвин ты не понял приказа, мне повторить? — разозлился я. — Заступай на пост и не проворонь противника. Всем остальным спать!

Экипаж молча, разошелся по своим местам, но я понимал, что перегнул палку. Выглядело мое поведение странно, если не сказать глупо. Объяснить свои страхи я не мог, а конкретных указаний на то, что нам грозит смертельная опасность, не было. Меня заносило все дальше и дальше, для пущей важности я положил себе под голову заряженный метатель и улегся спать, обняв лук и колчан со стрелами. Меч мешал удобно улечься на палубе, и его пришлось снять вместе с поясом и ножнами.

— Вот будет смеху, если ничего не случиться, — подумал я засыпая.

Из сна меня выдернула рука Колина.

— Ингар просыпайся, ваша очередь дежурить, — сказал хуман.

Широко зевнув, я сел оперевшись спиной на мачту. Колин ушел в сторону каюты капитана и скрылся в тумане стелившимся над водой. «Первый» суетился у очага пытаясь развести огонь под котелком с водой для приготовления завтрака. Огниво у шака отсырело и щепки в очаге загораться не хотели. Мне пришлось остановиться и разжечь огонь при помощи «Силу», в противном случае мы рисковали остаться без завтрака. Подобрав с палубы пустое ведро, я наклонился, чтобы зачерпнуть воды для умывания.

Сильный удар в область печени и пинок под зад отправили меня за борт, и я камнем пошел на дно. Меня спасло только то, что я спал в кольчуге и небольшая глубина у причала. Сделав кульбит в воздухе, мое тело упало спиной в воду, поэтому первыми достигли дна мои ноги, а не голова. Холодная вода сомкнулась над моей головой и мгновенно привела меня в чувство. Хорошо нахлебавшись, мне удалось вынырнуть на поверхность у борта «Варяга». На палубе вовсю кипел бой. Зацепившись руками за борт, я выбросил свое тело из воды на палубу.

«Первый» возле очага отмахивался половником от двух нападавших, с третьим налетчиком в обнимку катался по палубе Колин. Сначала я пришел на помощь шаку, и пинком выбросил за борт ближайшего противника, а у второго повис на руке пытаясь выкрутить из нее кинжал. «Первый» мгновенно расколотил бандиту голову половником, и он повалился на палубу. Выкрутив кинжал из руки покойника, я кинулся на помощь Колину. Удар кинжалом под лопатку налетчика, прекратил вольную борьбу на палубе. Помятый хуман выбрался из-под бьющегося в агонии бандита.

— Спасибо, — просипел он и схватился за меч, который валялся на палубе.

С треском распахнулась дверь каюты капитана, и из нее выскочил Торвин. Я осмотрелся и увидел скорчившегося на палубе Риса. Он зажимал руками рану на животе, из которой сильно текла кровь.

— Викану быстро! — крикнул я Торвину и склонился над раненым.

Риса колотил озноб и под ним уже натекла большая лужа крови. Парень явно собрался умереть. Я погрузился в транс и постарался помочь Рису. Картина, представшая передо мною, не внушала оптимизма. Удар кинжала пробил кольчугу и вошел в печень. Таким же ударом хотели отправить на тот свет и меня, но у меня кольчуга из мифрила, поэтому фокус не удался. Кинжал, которым я зарезал налетчика, был похож на заточку и предназначался специально против противника в кольчуге. На земле такой кинжал называется мизеркордом.

— Сначала нужно остановить кровотечение, — решил я.

Мне удалось мысленно затормозить поток крови текущий в поврежденных сосудах печени, как бы замораживая в них кровь. Через некоторое время я почувствовал, что ко мне присоединилась Викана.

— Все Ингар можешь отпустить Риса, теперь я сама буду ему помогать, — послышался голос девушки.

Открыв глаза, я убрал руки с раны Риса. Кровь из раны уже не текла, и Рис вытянулся на палубе слабо, но ровно дыша. Викана стоя на коленях, сосредоточено делала какие-то магические пасы над его телом.

— Хозяин смотрите туда! — раздался крик «Первого».

Я повернул голову в сторону, в которую указывал шак и остолбенел. Порыв ветра почти полностью разогнал утренний туман, и было хорошо видно, как в сторону корабля бежит большая толпа налетчиков, размахивая мечами и саблями. Моя задумка удалась, и бандиты решили, что мы спим в бараке и отправили на захват корабля только троих. Теперь разобравшись, что в бараке пусто бросились к кораблю на помощь своим людям.

— Все конец, — раздался рядом голос Торвина.

Старый наемник вынул меч из ножен и спокойным шагом направился к сходням. Здесь он встал в боевую стойку, готовясь дорого продать свою жизнь. Рядом с Торвином, невозмутимый как скала, стоял Колин, а к «Варягу» в утренних лучах солнца мчалась наша смерть.

Лихорадка боя куда-то ушла, мысли в голове потекли спокойно как в компьютере. Решение пришло почти сразу, без напряжения и раздумий. Я поднял с палубы метатель и, сняв его с предохранителя, перевел рычаг механизма в боевое положение. Метатель загудел и тихо завибрировал в руках.

— Здорова бандура, с руки попасть будет трудно, — мелькнула в голове мысль.

— «Первый», встань передо мной на колени! — рявкнул я.

Шак рухнул на палубу и я, положив метатель ему на плечо, направил ствол на толпу. Мозг работал как калькулятор.

— Еще далеко, можно промахнуться, пусть подойдут поближе. Все пора, — холодно рассчитывал мозг дистанцию для стрельбы.

Толпа полностью заполнила сетку прицела, до цели оставалось метров пятьдесят. Я плавно нажал на спуск. Метатель громко ухнул и в толпу полетел огненный шар, размером с футбольный мяч. Отдача у метателя оказалась, будь здоров и меня юзом отодвинуло на полметра. Файербол взорвался, попав в середину толпы и расширяясь огненным конусом, смел все на своем пути. В воздухе замелькали горящие обрывки человеческих тел, и раздался грохот взрыва. Долбануло так, что выстрел метателя по каравану Торвина показался мне хлопком сорокапятки, а сейчас ударила стодвадцати миллиметровая гаубица. Толпа перестала существовать, за местом взрыва почти до барака осталась только оплавленная земля. Огненный смерч разбросал по горящей траве обугленные ошметки того, что раньше было людьми. На палубу «Варяга» посыпался шашлык из человечины. Все вокруг впали в ступор и люди и шаки и лошади. В наступившей тишине были слышны только звуки потрескивающих в огне останков людей. Через секунду нас оглушил дикий вой выживших в этом кошмаре, следом взревели лошади и шаки бросившиеся вовсе стороны с корабля. Прошло всего несколько мгновений и на корабле остались только я, лежащая в обмороке Викана, находящийся без сознания Рис. «Первый» изображал из себя камень, под которым разливалась вонючая лужа. Шак обделался по полной программе, но не убежал. Торвин с Колином минуту назад являвшие образцы героизма, улепетывали вместе с шаками, только треск по камышам стоял. Устроил я мясорубку своим файерболом, что даже самые твердокаменные бойцы не выдержали.