100 великих драм и трагедий истории - Николай Николаевич Непомнящий

часов утра следующего дня. Плаушевский решил не дожидаться, пока «Армению» расстреляют у причала. И отдал швартовы утром 7-го.

Никакой разведки в порту немцы к тому времени наладить не успели, и «Хейнкели» охотились явно не за «Арменией». Немцы наверняка знали, что и 6-го, и 7 ноября эсминцы «Бойкий» и «Безупречный» переправляли из Ялты в Севастополь отходившую с Приморской армией 7-ю бригаду морской пехоты. Вот за ними, скорее всего, и охотились. А тут подвернулась почти беззащитная «Армения»…

Потом многие предпочли забыть этот скорбный эпизод победоносной войны. Так было удобнее.

(По материалам В. Солонцова и С. Ищенко)

Казнь в Петрищеве: гибель Зои Космодемьянской

Она могла бы дожить до нашего времени. Но выпускница московской 201-й школы навечно осталась 18-летней бесстрашной разведчицей Зоей Космодемьянской. В ноябре 1941 года фашисты схватили ее за поджог конюшни в подмосковной деревне Петрищево и после страшных пыток показательно казнили. Все так. Была деревня, и был поджог. И виселица с прощальным призывом девушки к борьбе с захватчиками.

Недавно открытые факты, засекреченные в советское время, доказывают, что в любой войне есть люди, заслужившие вечную память. Но есть и те, чьи имена покрыты позором.

16 ноября 1941 года – день, когда прорвавшие фронт немецко-фашистские войска могли беспрепятственно войти в Москву. Положение оборонявшихся было отчаянным. Несколькими днями ранее командование Красной армии приняло решение об организации разведывательно-диверсионной работы на фронте и в ближнем тылу врага силами выпускников школ, молодых рабочих, студентов.

«Мама, мамочка, меня взяли! Куда – не знаю, собери теплые вещи», – сказала своей матери Зоя Космодемьянская. К месту сбора она и десятки других добровольцев прибыли рано утром. Их отвезли на машинах до железнодорожной станции Жаворонки к пионерскому лагерю, где и поселили. Новобранцы сразу приступили к изучению азов подрывного дела.

Это воинское подразделение получило номер 990З, в обиходе оно именовалось разведывательно-диверсионным отрядом.

Спустя неделю бойцы приняли присягу, зачитав перед строем слова клятвы: «Вступая в ряды народных мстителей, перед лицом моей Родины, моего народа клянусь не выпускать из рук оружия, пока священная земля социалистической Родины не будет очищена от немецко-фашистских оккупантов». Ребят разбили на группы, которые по мере комплектования уходили на задания.

Вскоре на самый опасный участок истринского направления руководитель отряда Артур Спрогис направил группу, в которую вошла рядовой красноармеец Зоя Космодемьянская.

Зое пришлось пережить многое. На ее глазах на минах подорвались две боевые подруги. Она самоотверженно минировала шоссе, принимала участие в разрушении деревянного моста, разбрасывала на дорогах стальные колючки, чтобы испортить шины немецких машин, считала танки и живую силу противника. Спала в лесу, укрываясь лапником.

По возвращении на базу девушка узнала о гибели одной из групп, отправленной в Волоколамск взорвать немецкий штаб. Ребята наткнулись на немцев у кладбища. Меж крестов и могил шесть юношей и две девушки приняли неравный бой, отстреливаясь из наганов, пока не кончились патроны. Раненых, их схватили, допрашивали, сведений не добились. Немцы расстреляли героев, а тела повесили для устрашения местных жителей, привязав к ним таблички: «Партизан».

За линией фронта Зоя была дважды. Второй раз стал последним.

Войны создают пантеоны славы. Но где-то в их тени всегда имеется кучка праха, оставшегося от дезертиров, самострелов и предателей. Таким антигероем оказался бывший сослуживец Зои Василий Клубков.

В отряд 990З Клубков попал, очевидно, случайно или за компанию. И хотя перед выходом на задание строгий Артур Спрогис спрашивал каждого бойца – не хочет ли тот вернуться домой, мол, никто за это не осудит, Василий промолчал. Зоя недолюбливала его за то, что на боевой учебе Клубков не вгрызался в дело, а скользил по поверхности.

Однако судьбе угодно было свести их вместе на боевом задании. В конце ноября троим бойцам – Борису Крайнову, Зое Космодемьянской и Василию Клубкову – предстояло совершить ночные поджоги домов в деревне Петрищево.

Там после боев под Волоколамском отдыхала 197-я немецкая пехотная дивизия. Диверсанты должны были посеять в стане врага панику. С места стоянки в лесу две группы (шестеро ребят и девушек) уже убыли по другим адресам поджогов в окрестных деревнях. Крайнов выбрал для себя самый трудный объект – немецкий штаб в центре Петрищева. Двум другим бойцам предстояло поджечь дома на окраинах.

Первым запылал штаб, началась стрельба. Зоя торопилась выполнить задание: она подожгла два дома и автомобиль, а затем бросилась к месту, где должна была встретиться с ребятами, но заблудилась в лесу. Сбросив, как ее учили, свое диверсионное снаряжение, девушка стала искать Крайнова. Она вышла на опушку и… наткнулась на немецкий патруль. Девушка заплакала и стала говорить, что испугалась пожара и убежала, замерзла в лесу, и просила ее отпустить. Но патрульные привели Космодемьянскую в дом, где уже находился сдавшийся немцам Клубков.

Из протокола допроса Василия Клубкова: «Когда я подходил к зданиям, которые должен был поджечь, то видел, что участки Космодемьянской и Крайнова загорелись. Подойдя к дому, я разбил бутылку зажигательной смеси и бросил ее, но она не загорелась. В это время я увидел невдалеке от себя двух немецких часовых и решил убежать в лес, расположенный в 300 метрах от деревни. Как только я прибежал в лес, на меня навалились два немецких солдата и сдали немецкому офицеру. Он наставил на меня револьвер и потребовал, чтобы я выдал, кто вместе со мной прибыл поджигать деревню. Я рассказал, что нас всего пришло трое, назвал имена Крайнова и Космодемьянской. Офицер немедленно отдал какое-то приказание, и через какое-то время привели Зою. Ее спрашивали, как она поджигала деревню. Космодемьянская отвечала, что деревню она не поджигала. После этого офицер начал избивать ее и требовал показаний, она молчала, и тогда ее раздели догола и в течение 2–3 часов избивали резиновыми палками. Но Космодемьянская говорила одно: “Убейте меня, я вам ничего не расскажу”. Даже имени своего не назвала. Твердила, что зовут ее Таня. После чего ее увели, и я ее больше не видел».

Отправляя молодых красноармейцев на задания, командование отряда предусмотрительно одевало их как деревенских жителей. Так, переодетая в какие-то обноски, диверсантка Шура Белова, попав к немцам, удачно притворилась беженкой. Но на Зое под гражданской одеждой были не «гражданские» трусики, а кальсоны армейского образца. Майор Спрогис, имевший колоссальный опыт диверсионной и разведывательной работы, допустил здесь роковой просчет.

Памятник Зое на Новодевичьем кладбище

Само боевое задание – поджигать в деревне дома, по мнению некоторых военных историков, является дурацким распоряжением. Но это