Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

А еще их использовали для лабораторных опытов. Чтобы подопытный не умер сразу.

Холодок ужаса пробежался по моей спине. Неужели нас накрыл охотник за цвиннскими головами?

— О, наша голубка очнулась! — столь развязное и оскорбительно насмешливое обращение мгновенно изгнало из меня всякий страх. Я вперилась взглядом в говорившего и увидела… доктора Питта, направляющегося прямо ко мне мягкой, как у хищника, походкой. Что-то я раньше не замечала подобной кошачьей грации!

Он изменился. По-моему, стал выше и… моложе! Черты лица остались теми же, только глаза превратились в ослепительно синие, почти как у меня в настоящем облике…

За его спинами около какой-то аппаратуры возились еще пять или шесть субъектов в бледно-голубых костюмах медработников. Доктор Питт тоже был в таком же костюме, и я только сейчас поняла, что он очень крепок, как воин. Выходит, все это время он был в личине слабого пожилого иширца?

Макс!

Я мгновенно завертела головой, игнорируя головокружение и пытаясь найти возлюбленного глазами.

Он действительно оказался рядом. Полулежал на большом овальном столе, наклоненным относительно пола под шестьдесят градусов. Его руки и ноги были прикованы к гладкой белой поверхности, а сам он был очень бледным и не открывал глаза.

Я дернулась, несознательно пытаясь броситься к нему, но насмешливый голос доктора Питта меня мгновенно остановил.

— Эй, не рыпайся, девчонка! А то привяжу тебя покрепче! Самец твой жив — не волнуйся! Он еще нам пригодится!

Во мне вспыхнула ненависть, и я повернула к поработителю разъяренное лицо.

— Зачем вы нас похитили? — прошипела я. — На кого вы работаете???

Доктор ухмыльнулся еще шире, словно наслаждаясь своей властью и моим гневом, но потом примирительно поднял руку.

— О, не волнуйся! Вас не ждет ничего страшного, если, конечно, вы не будете упрямиться! Считай, что ты… да и твой любовник получили шанс начать жизнь заново! Если у вас такие… г-м-м… чувства, разве не здорово будет служить, скажем так, на одной стороне?

Совершенно сбитая с толку его словами, я продолжала хмуро всматриваться в лицо доктора. На одной стороне? О чем он вообще? Служить? Кому??? Зачем???

Видя мою растерянность, доктор дал какие-то указания двум своим помощникам, а потом снова обратился ко мне.

— Сейчас я тебя освобожу, но! — он даже поднял предупредительно палец вверх. — Не вздумай выкидывать какие-либо фокусы. Если не будешь вести себя примерно, он, — цвинн указал на Макса, — мгновенно умрет от смертельной инъекции, заготовленной как раз для такого случая. Ну что, я могу рассчитывать на твое благоразумие?

Я очень побледнела от ужаса, охватившего меня при мысли о смерти Макса, но тут же утвердительно кивнула.

Доктор Питт дал знак двум помощникам, и они начали отстегивать металлические тиски на моих руках и ногах.

Вдруг комната резко вздрогнула, так что на столах затряслись стеклянные сосуды, а некоторым из присутствующих пришлось схватиться за опоры, чтобы не упасть.

Что это было????

Неужели???

Так может трясти только космическое судно, выходящее из гиперпрыжка!

Мы в звездолете и, очевидно, покинули Ишир!..

Энайя

Боль в голове была первым сигналом, который проник в мое затуманенное сознание. Было очень тяжело возвращаться в реальность, все тело дрожало, мысли путались…

И вдруг я отчетливо почувствовала чьи-то пальцы, скользящие на внутренней стороне моего бедра.

— Ты смотри, какая она аппетитная! — послышался взбудораженный мужской голос. — Какая фигура, какая кожа!

Пальцы полезли выше, а я дико напряглась. Тело еще не слушалось и совершенно мне не подчинялось.

— Фу, она же цвинн! Ты что на такую позаришься? — пробормотал рядом другой тип, но в его эмоциях отчетливо проскользнула зависть: на самом деле он и сам был не прочь меня полапать, но подвинуть своего дружка не мог.

— Да она в точности, как человек! — голос первого похотливо дрожал. — Давай выключим камеры на несколько минут, и я ее…

Я остро осознала, что он собирается сделать, и мое тело дернулось.

— Черт! Она приходит в себя! Давай быстрее, выключай! Я хочу успеть!

— А вдруг капитан узнает? Он же тоже цвинн!..

— Да брось ты! Если бы эта девка имела хоть какую-то ценность, ее бы не держали в кандалах! Скорее всего, пойдет, как генетический материал или на обмен пленными! А капитан не узнает, если мы ему не скажем и просто вырубим камеры…

На меня накатила волна его раздувшегося похотливого нетерпения, а изнутри поперли отвращение и ужас. Я снова дернулась, но мне удалось лишь слегка мотнуть головой. Даже веки не слушались, и я не могла открыть глаза.

Чужие мерзкие руки потянулись к моему нижнему белью, а на меня навалилось отчаяние. Моя ментальная сила была как будто придушена, словно что-то ее блокировало, не давая впиться в противника. Тело тоже было неподвластно, так что я оказалась сейчас абсолютно беззащитной перед омерзительным насилием, которое незнакомец собирался надо мной совершить…

Я внутренне взвыла. Вспомнила Мару — единственную, кто меня всегда защищал, но сейчас она была где-то далеко, а я… я вообще не знала, где нахожусь.

Вспомнились последние моменты перед обмороком, которые вынырнули из памяти. Мы тогда разговаривали с Талиэном в ментальной проекции его души. Ему тоже стало плохо. Его тоже схватили? Где он?

Его образ вдруг предстал передо мной так четко, что я ощутила несознательное желание позвать его на помощь. Несмотря на его связь с потенциальным врагом и агрессивное поведение, глубоко внутри я ощущала, что он не способен причинить мне боль. А его последние странные заявления, что я теперь его хозяйка… Это же что-то значит!

— Талиэн! Талиэн! — я мысленно потянулась к нему, как к своему единственному шансу спастись. Сердце отчаянно билось, как птица в клетке, ментальный туман препятствовал послать более отчетливый сигнал…

Мучитель уже задрал мое платье и успешно стянул с меня белье. Потом быстро дёрнул за молнию в районе декольте, обнажая грудь, затянутую в полупрозрачный спортивный топ. Через мгновение топ был безжалостно порван, а мерзкие пальцы похотливого чудовища пробежались по моей обнаженной груди.

Я запаниковала. Снова лишь слабо дернула головой, а из уголка глаз покатилась бессильная слеза.

И вдруг раздался душераздирающий скрежет. Руки преступника дернулись и застыли, а потом и вовсе исчезли, потому что повсюду начался какой-то непонятный хаос.

Крики, оглушительный лязг крушащегося металла, потом громкие стоны боли и треск переламываемых костей.