Потеряшка - Брайан Макгиллоуэй

Люси открыла первый блокнот и стала медленно перелистывать его страницы, внимательно просматривая все записи в поисках упоминания о Джанет. Имя осведомительницы впервые появилось на десятой странице первого блокнота. Затем, в течение нескольких недель, оно появлялось на страницах блокнота не слишком часто. А потом что-то произошло, и теперь это имя можно было найти на каждой второй странице.

Постепенно Джим перешел на свой вариант стенографии, и вместо имени Джанет в блокнотах стало появляться просто сокращение «Дж.». Иногда полицейский писал сам себе напоминания переговорить с ней. «Спросить Дж., слышала ли она?» – подобные записи появлялись на страницах довольно часто.

За три страницы до конца последнего блокнота Люси наткнулась на упоминание имени Кевина Маллэна. Оно было обведено красными чернилами, а наверху страницы черным стояло сокращение «Дж.». Под именем Маллэна было написано: «“Стрэнд-Инн”. Заранее подстроено. Афера Маклафлина со страховкой?»

– Ты что здесь делаешь? – услышала сержант отцовский голос.

Она подняла глаза – Джим сидел на диване, а одеяла, которыми она его укрыла, кучей громоздились на полу.

– Это мои бумаги, – сказал старик. – Положи их назад.

– Мне надо просмотреть их, папа, – ответила девушка, чувствуя себя неудобно оттого, что ее поймали за чтением чужих записей.

Ее отец попытался подняться, используя спинку дивана как опору.

– Положи на место! – выкрикнул он.

Мисс Блэк опустила глаза на страницу, которую читала.

– Я уже почти закончила. Я должна была узнать правду о Джанет и Кевине Маллэне.

В этот момент Джим бросился на нее и схватил за руки.

– Верни мне мои чертовы бумаги! – закричал он, замахиваясь на дочь.

Девушка попыталась вырваться и уронила блокнот, который читала, на пол.

– Ну вот, посмотри, что ты натворила! Сейчас же подними! – рявкнул старик.

– Папочка, я не… – выпрямилась Люси.

Отец сильно ударил ее по лицу открытой ладонью. Она почувствовала, что от удара прокусила себе губу и во рту у нее появился медный привкус крови.

Внезапно Джим замер и посмотрел на нее таким взглядом, как будто видел в первый раз в своей жизни.

– О боже мой, милая! Прости меня! – охнул он. Из глаз у него потоком потекли слезы. Старик прикрыл рот рукой: тонкие и женственные пальцы спрятали его трясущиеся губы.

Потом бывший полицейский протянул руку к дочери. Твердо решив, что ни за что не заплачет, она оттолкнула его.

– Ты мне больше не отец! – резко заявила девушка. – Я не хочу тебя знать.

Оттолкнув старика в сторону, Люси вышла из комнаты и поднялась в ванную. Она стояла в свете флуоресцентных ламп и смотрела на свое отражение. Лицо ее было бледным, за исключением ярко-красного следа от удара камнем на лбу.

Девушка открыла кран и наклонила голову, наблюдая, как капли крови изо рта падают в воду и превращаются в розовые облака в центре расширяющихся концентрических кругов.

Только убедившись, что звук текущей воды заглушает звуки ее плача, мисс Блэк позволила себе разрыдаться. Она сидела на краю ванны, обхватив себя руками, и оплакивала свою мать.

Люси оставалась в ванной, пока не услышала шаги отца за дверью. Он тихонько постучал и позвал ее по имени, да так тихо, что звук его был не больше чем шепот, проникший сквозь дерево. Не услышав ответа, старик прохромал в свою комнату.

Подождав на всякий случай еще минут двадцать, сержант тихонько отперла дверь и спустилась вниз. Ей страстно хотелось собрать вещи и уехать, но она не знала куда.

На полу в гостиной все еще лежал блокнот, который она читала, когда отец ее ударил. Девушка подняла его, положила на стол и в этот момент заметила в конце страницы еще одну запись: «Передано С.».

Люси догадалась, что «С.» может значить только «следователь». Если так, то им был Том Флеминг. Он сам говорил, что расследовал это дело. Но в этом случае он солгал ей тогда, в палате, когда сказал, что ничего не знает о причастности Маллэна к взрыву.

Блэк позвонила на Стрэнд-роуд и попросила дежурного сержанта перепроверить, кто был следователем по делу о взрыве гостиницы «Стрэнд-Инн». По тону сержанта можно было догадаться, что это задание не вызвало у него никакого энтузиазма, но тем не менее он обещал перезвонить ей, как только получит информацию.

Через десять минут раздался звонок ее мобильного. На экране высветился номер участка на Стрэнд-роуд.

– Детектив Блэк слушает, – ответила девушка.

– Говорит Трэверс.

Сначала Люси подумала, что суперинтендант звонит, чтобы справиться, как у нее дела, но Билл сразу перешел к делу:

– Вы интересовались делом о взрыве у «Стрэнд-Инн». Почему?

– Да я здесь наткнулась на кое-что, сэр, – сказала девушка как можно туманнее.

– На что именно? Насколько я помню, на данный момент вы отстранены от работы.

– Старый информатор моего отца упомянул об этом деле в связи с текущими событиями.

– Какими событиями?

– Похищение девочки, сэр. Смерть Маллэна. Этот информатор говорил моему отцу, что Маллэн был связан с подрывом гостиницы. В записках моего отца отмечено, что тот передал эту информацию следователю. Я полагаю, что им был инспектор Флеминг, сэр.

– А как к вам попали записи вашего отца?

– Я… он хранит их дома. – Произнеся эти слова, мисс Блэк мысленно прокляла себя за то, что выдала такую важную информацию.

– Люси, дело о похищении Кейт Маклафлин закончено, – напомнил ей Билл. – Маллэн мертв. Наслаждайтесь вашими отгулами.

– Благодарю вас, сэр, но все же, просто из любопытства, кто же был следователем по тому делу? – не унималась сержант.

Суперинтендант запнулся на долю секунды.

– Я, детектив Блэк. И ваш отец никогда не называл мне фамилию Маллэн.

Помощник начальника полиции открыла дверь на всю ширину, на которую позволяла цепочка, и осторожно выглянула. Люси удивилась: к чему такие сложности, ведь она уже назвала себя по интеркому, вделанному в стену у входной двери дома…

Над домом раздался низкий звук самолета, идущего на посадку на аэродром, расположенный в нескольких милях выше по дороге. Оконные стекла задребезжали.

– С тобою всё в порядке? – спросила хозяйка, полностью открывая дверь и впуская дочь внутрь. Поверх ночной рубашки на гостье было наброшено вечернее платье.

– Прости, что так поздно, – извинилась девушка, – но мне не к кому больше пойти.

– А что с твоей губой? – спросила мисс Уилсон, внимательно приглядевшись к лицу дочери.