Новобрачная - Жюльетта Бенцони

– Пожалуйста, мадам, – сказал комиссар, – позвольте мне задавать вопросы! И прежде всего, кто та несчастная, тело которой до сих пор ищут?

– Я сказал уже, что принесу свои извинения, но при условии, что все останется в тайне. Никакая женщина не утонула. Та, что согласилась сыграть роль маркизы де Варенн, в добром здравии, во всяком случае, я надеюсь на это. В ту ночь я высадил ее в том месте на берегу, о котором мы заранее уговорились.

– А… для чего была устроена вся эта комедия?

– Повторяю: чтобы спасти мою честь. Разве мог я допустить, чтобы все узнали, что моя супруга в первую же брачную ночь убежала с любовником?

Мелани с криком готова была броситься на него, выпустив коготки. Она была в такой ярости, что Сомсу и Дербле с трудом удалось ее остановить:

– Лжец! – кричала она, – грязный лжец! Бы – негодяй и если не стали убийцей, то только потому, что мне удалось убежать от вас… Только что вы пытались не признать меня, а теперь выдумываете новую историю? Какой же вы мерзавец!

– Прошу вас, мадам, успокойтесь! – проговорил комиссар.

– Я уже выслушал вас, и ваши доводы показались мне гораздо более убедительными, чем эти заявления. Итак, месье, убедившись, что ваша жена сбежала из поезда, вы тотчас решили позвать на помощь вашу подругу… Кстати, как ее имя?

– Я вам не назову ее, так как я не хочу платить черной неблагодарностью за ту помощь, которую она мне оказала, и не хочу, чтобы ее допрашивали.

– И все-таки придется вызвать ее однажды!

– Это маловероятно. Ее нет во Франции…

– Ну что ж. Оставим это пока. То, что вы сказали проводнику спального вагона, который сообщил об исчезновении вашей супруги, и то, что вы говорите сейчас, разные вещи. Тогда речь совсем не шла о любовнике, вы говорили о безумии вашей супруги, как мне кажется?

– На мой взгляд, это одно и то же. Эта несчастная находилась под влиянием некоего мужчины, который свел ее с ума, и мне не хотелось, чтобы ее преследовали. Видите ли, я был уверен, что рано или поздно она убежит к нему, и я не хотел, чтобы моя женитьба выглядела фарсом.

– Вот поэтому вы и решили провести первую брачную ночь не со своей супругой, а с мадемуазель Лолитой Фернандес из Фоли-Бержер?

– Вы хотите упрекнуть меня в неделикатности?

– Неделикатности? Ну и слова вы выбираете!

– Мне кажется, он не понимает, о чем он говорит! – сказал Дербле, но Франсис сделал вид, что не слышал его, и просто пожал плечами.

– Первая брачная ночь в спальном вагоне… особенно для столь молодой женщины, уже измученной брачной церемонией… К тому же я вовсе не провел ночь с Лолитой, я просто зашел к ней выпить бокал шампанского, когда моя жена легла спать. Она сама сказала, что очень устала.

– Но вы все-таки спали не в своей постели, поскольку ваша осталась неразобранной…

– И ее тоже. А теперь, комиссар, мне бы хотелось, чтобы вы сказали, где была все это время мадам де Варенн. Она ведь появилась здесь совсем недавно?

– Я приехала тридцатого апреля, – сказала Мелани, которая наконец с трудом успокоилась.

Та ложь, которую придумывал Франсис одну за другой, действовала на нее гипнотически.

– Правда? А… где же вы «бродили» в течение этих двух месяцев?

– Я не «бродила», как вы выразились. Я была у друзей, как вы объяснили проводнику. Вспомните!

– Не думаете же вы, что я буду объяснять каждому, что моя супруга сбежала с любовником?

– Я не вижу в служащем спального вагона «каждого», господин маркиз, – прервал его Ланжевэн, которому явно было не по душе такое отношение Франсиса.

– И у меня нет любовника! – добавила женщина.

Вот тогда Франсис развернулся вовсю, продемонстрировав весь свой злой гений, рискуя поставить все на карту.

– Недостаточно просто сказать об этом, дорогая. Надо это доказать…

– Не понимаю, как?

– Да очень просто. Я женился на чистой молодой девушке, по крайней мере, я мог на это надеяться. Тогда давайте пройдем медицинский осмотр. Если вы все еще девственница, то имеете право на мои извинения.

Пожалуй, впервые в жизни Оливье Дербле потерял над собой контроль. Его кулак, как катапульта, ударил Варенна по подбородку, и тот упал у подножия лестницы, куда ему было не разрешено подняться.

– Не стоило делать этого, – заметил Ланжевэн.

– Простите меня, комиссар, ко я не мог сдержаться. Сделать такое низкое предложение! Остается только испытать ее огнем?..

– Вы ответите мне за это, мой господинчик, – прорычал Франсис после того как Сомс поднял его и стал вытирать тонкую струйку крови в углу рта.

Дербле, презрительно скривив губы, ответил:

– Где и когда угодно…

– Господа, господа! – вмешался комиссар, – прошу вас перестать ссориться, иначе я буду вынужден арестовать вас обоих. Дуэли запрещены.

– Этот тип осмелился ударить меня. Вы думаете, я прощу ему это?

– В данную минуту, несомненно, ибо вы должны…

287оказать мне честь и проводить меня. Так просто от полиции не отделаешься, и я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

– Почему бы не сделать это здесь же?

– Мне хочется избавить от этого молодую даму. Надеюсь, вы не собираетесь здесь остаться, раз вы нежелательны?

– Конечно, собираюсь. Ничто не мешает мне поселиться здесь со «своей» супругой, поскольку ока соблаговолила вернуться. Думаю, я соглашусь простить ее.

– Только не я! – сказала Мелани. – Завтра же я подаю заявление о разводе. Убирайтесь отсюда, маркиз, нам больше не о чем говорить!

– От меня так не отделаетесь и…

– И я вас забираю с собой! – прервал его Ланжевэн. – Не заставляйте меня применять силу. Полиция уходит. Можете обратиться к своим адвокатам! Дамы и господа…

Франсис едва сдерживал себя, но вынужден был подчиниться. Как только они вышли, Альбина просто взорвалась и вылила на свою дочь всю желчь, которая скопилась в ней за время ссоры, обвиняя ее в том, что она поставила Франсиса в «ужасное» положение своей «непоследовательностью» и своим «непристойным поведением». Терпение Мелани лопнуло:

– Я была вправе надеяться на то, что вы хоть чуть-чуть обрадуетесь, что я осталась жива, но вы думаете и заботитесь только об этом человеке, к которому проявляете чрезмерные чувства…

– Какая ты дерзкая! И это в то время как я из сил выбиваюсь, чтобы сохранить твою репутацию, о которой ты совсем не заботишься! Развод! Да ты с ума сошла! Ты хочешь поставить себя вне общества?

– Какого общества? Если вашего, то мне там нечего делать!