Заговорщик - Андрей Рымин

— Не дай Махаваю обделаться. Постараюсь побыстрее вернуться. У меня тут ещё одно важное дело осталось.

И Тайре скользнула наружу, скрывшись из вида.

Дело осталось… Эта сучка явно имела ввиду Толу с Ферцем. Пусть я и спутал все планы предателям, а моя злая двойняшка всё равно приведёт приказ папеньки в исполнение. Сейчас у неё в плане срочности возникли другие более важные задачи, но ребятам Джи вынесен приговор. Тайре их попытается убить в любом случае.

Пока Тихоня втягивала верёвку обратно, Махавай осторожно обошёл лежащего на спине меня по широкой дуге и уселся лицом ко мне на кровать. Смотреть в глаза не отваживается. Сидит, вцепившись пухлыми ручками в рукоять клевца и молчит. Закончив, напарница ботана тоже подобрала оружие и присоединилась к предателю.

Охраннички бл@! Самые слабые силары на весь наш корпус, а я даже с ними ничего не могу сделать. Попробовать пошуметь? Вдруг кто снаружи услышит и решит вынести дверь? Против магии она точно не устоит. Только как шуметь? С кляпом во рту громкости никакой. Рядом ничего подходящего, что было бы можно свалить ради грохота. Головой об пол биться — тоже действо сомнительное.

Развязаться, перетереть обо что-то верёвку, освободиться ещё каким-нибудь каком — без шансов. В этом даже шурс не поможет, реши выкачать я из своих сторожей ресурс с маной. Остаётся только уповать на помощь извне. Правда, бандитам своим приказал охранять Гайду Моха, а Грай ждёт в столовке — с этой стороны подмоги не предвидится точно. Выход один — скрестить пальцы на удачу защитников форта. Если наши победят, и люди Рэ свалят ни с чем, солдаты и преподы смогут заняться истреблением сектов. Снимут блокаду с жилых корпусов, а там уже и меня отыскать получится.

Время медленно потянулось. Я лежал, не шевелясь. Не хватало ещё отхватить от ботана-предателя. Этот трус получил разрешение меня бить и с перепугу, реши он, что я слишком сильно шумлю, может запросто переусердствовать. У Махавая во взгляде такая дикая смесь решимости с ужасом, что мне самому страшно. От него сейчас чего угодно можно ожидать.

Другое дело Тихоня. Сидит себе спокойно, думает о чём-то своём. Не раскачивается взад-вперёд, как ботан. Глаза медленно блуждают по комнате. Лицо грустное, но при этом напряжённое донельзя.

О чём она сейчас размышляет? Не о правильности ли своего поступка? Вдруг, терзается сделанным выбором? Может, я для неё не просто бывший босс, что теперь отправлен в отставку? Всё-таки у нас с ней недавно была близость. Очень близкая близость. А что, это шанс!

Поймав лучик надежды, я настойчиво принялся ловить взгляд Тихони. Налина… Наконец я узнал, как тебя зовут, девочка. Мне ведь в прошлой жизни больше всего нравились именно такие как ты — тихие, скромные, правильные. Не встреть я малышку Фаю, мог бы запросто влюбиться в тебя. Ну посмотри на меня, лапа. Загляни мне в глаза. Разве я зло? Разве это я подлец и предатель? Знаю, ты верна клану Рэ. Ну, а верность империи, правящему дому, своему монарху, родине наконец, как бы пафосно это не звучало? Неужели у вас эта лесенка верности не идёт сверху вниз? Посмотри же! Давай!

И о чудо — она посмотрела. Робко, с неким налётом раскаяния. Мол, не нравится мне всё это, но ты извини — так сложилось, так надо. Хотя… Что-то там ещё есть, какая-то непонятная борьба.

Я вцепился в её взгляд. Смотри, девочка! Смотри! Прочитай мои мысли. Загляни мне в душу. Ты же на моей стороне. Ты же хочешь помочь. Прислушайся к себе. Прими правильное решение.

Секунда, вторая, третья… Тихоня никак не отводит взгляд. Видно, что девчонка терзается. Прищурилась, закусила губу, подбородок начал подрагивать. Ну давай! Ну ещё немного! Решайся!

Руки манницы срываются с места. Рукоять клевца врезается Махаваю в висок. Ботан хрюкает и падает на пол. Есть!

— Ах ты!

Сдёрнутая за ногу с кровати Тихоня вцепляется предателю в волосы. Тот визжит и пытается рубануть Налину клевцом. В отличие от девчонки, Махавай не выпустил его из рук при падении. Но длина оружия на ближней дистанции только помеха. Ботан пытается перехватить рукоять, одновременно наваливаясь на противницу и подминая её под себя. Всё-таки он сильнее и весит значительно больше.

Держись, девочка! Вмиг высасываю из Махавая энергию и колбаской подкатываюсь к дерущимся. Руки, ноги? Я и без них кое что могу. Выгнулся, напрягся, дёрнулся раз, второй. Получилось! Стою на коленях. Пусть конечности плотно примотаны к телу, но само тело — тоже оружие. А голова так и вовсе — снаряд. Врубив шурс, клюю страусом. Только не носом, а лбом — куда-то в район лопатки забравшегося на Тихоню ботана.

Полный боли крик и негромкий хруст подтверждают, что урон нанесён нешуточный. Предателя сбрасывает с Налины. Я снова падаю на пол. Освобождённая девушка вскакивает на ноги, стряхивает с рук вырванные у противника волосы и хватает клевец. Широкий замах…

Мимо! Целила в голову пытающегося подняться на четвереньки Махавая, а попала в плечо. Кровь, крик, предатель опять на полу. Острие клевца покидает рану и идёт на новый замах.

— Не надо!

Дрожащий писк ботана врывается в уши. Махавай рывком переворачивается на спину. Пытается отползти назад. Но Тихоня быстрее. Направленное неумелой рукой оружие впивается в дряблый живот.

— Мама! Мамочка!

Хриплый истеричный визг переходит в плач. У меня на глазах убивают мальчишку. Перед внутренним взором мгновенно встаёт тот старый добрый Махавай, что приносил мне книжки, подсказывал на уроках, краснел, заставая меня с Толой в библиотеке. Нельзя же так! Ну нельзя!

«Остановись! Хватит! Стой!» — ору я Тихоне сквозь кляп.

Но чёртова тряпка превращает мои слова в глухое мычание. Да и вряд ли она сейчас что-то слышит. Лицо — маска ужаса. В глазах безумие. Рот перекошен.

От пришедшего осознания становится тошно. Тихоня уже не сможет остановиться. И я её остановить не смогу. Процесс запущен, обратной дороги нет. Сил смотреть на происходящее тоже нет. Я зажмурился.

Плач, визг, хрип… И чавкающие удары, не прекратившиеся даже с исчезновением остальных звуков. Было бы чем, я бы закрыл и уши. Происходящее пугает сильнее сколопендры и Дрейкуса. Хватит, девочка! Хватит! Он уже мёртв.

И вот она долгожданная тишина, мгновенно сменяющаяся рыданиями. Всё, открываю глаза. Тихоня стоит на коленях у измочаленного трупа и, закрыв красными от крови руками лицо, содрогаясь всем телом, ревёт.

— Эй! Что там у вас происходит?

Раздавшийся из-за двери крик приводит Тихоню в чувства. Девчонка бросается ко мне и трясущимися руками пытается развязать узлы. У неё ничего не выходит. В ход идут зубы. Фух! Догадалась выдернуть кляп.

— Клевцом. Клевцом поддень.

Но она не слышит и продолжает бороться с узлами зубами и пальцами. Или просто не хочет брать в руки покрытое кровью оружие.

— Да что там у вас? Сейчас вынесем дверь!

— Не нужно! Всё в норме.