Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров

Впрочем, время от времени байки вместо правды рассказывают и в новом веке.

Осталось понять, а нужно ли было так тщательно блюсти тайну советской биологической войны? Чтобы хоть немного приблизиться к ответу на этот непростой вопрос, вспомним, что даже высший руководитель 15-го управления Генштаба генерал В. И. Евстигнеев много позже отстранения от забот о наступательной биологической войне был вынужден признать, что, «для того чтобы блефовать, достаточно было иметь научный потенциал и имитировать хоть какую-то деятельность в… области» наступательной биологической войны [69]. Таким образом, мы не можем не сделать вывод, что сам факт накладывания на подготовку Советского Союза к биологической войне статуса высшей государственной тайны был тяжкой политической ошибкой. Для иллюстрации этого вывода достаточно вспомнить, что подготовку к ракетно-ядерной войне советские власти сопровождали немалыми пропагандистскими всплесками и иногда объявляли о том, чего на самом деле не было. Это был блеф на пользу стране — пугать Запад, но не всегда делать. В биологической войне поступали прямо наоборот — тайно делали очень многое, но не объявляли. И теперь в наши дни даже не найдешь лиц, ответственных за политическую ошибку создания в СССР мощнейшей индустрии наступательной биологической войны без должных на то оснований. А между тем финансовые затраты на создание тайной индустрии биологической войны были настолько непомерными, что виновных все-таки стоило бы найти. Да и экологические потери этой авантюры со счетов не сбросишь.

Повторимся. Информация ни о новых перспективных средствах биологического нападения, ни о гигантских производствах биологического оружия, ни о складах его хранения в сколько-нибудь серьезной степени не стали достоянием активных разведок Запада.

И вот со всем этим «богатством» энтузиасты советской биологической войны были вынуждены начать расставаться в конце XX века.

Таково, на их беду, неумолимое действие закона Паркинсона.

Осталось сделать прощальный взгляд на то, что случилось после развала тайной империи биологической войны. Для того чтобы понять, как рушатся такие империи, достаточно ограничиться взглядом на реалии двух стран — России и Казахстана. Однако предварительно следует посмотреть, как наша бюрократия отнеслась к тому, что от прошлой подготовки к биологической войне остались не только производственные мощности и институты, но и пострадавшие люди. Причем люди, чья беда очевидна.

В конце 1991 года президент России Б. Н. Ельцин поручил своему советнику по вопросам экологии и медицины А. В. Яблокову разобраться в существе вопроса, связанного с трагедией в Свердловске.

Процесс этот изобиловал драматическими моментами.

Некоторое представление о них дает фрагмент беседы президента России Б. Н. Ельцина с американским президентом. В изложении самого Б. Н. Ельцина это выглядело так: «Я сказал: мы вас, господин Буш, все еще обманываем. Мы обещали ликвидировать бактериологическое оружие. Но некоторые эксперты сделали все возможное, чтобы я не узнал правды. Было нелегко, но я их перехитрил. Поймал с поличным. Нашел два полигона. Засевают грядки сибирской язвой, потом пускают туда зверье и смотрят, как и когда животные дохнут. Моя забота, чтобы… смертельная угроза, нависшая над некоторыми районами страны, была бы грамотно ликвидирована» [163]).

На президентском уровне эта история закончилось решением, то есть уже упоминавшимся Указом № 390 от 11 апреля 1992 года «Об обеспечении выполнения международных обязательств в области биологического оружия», где устанавливалось, «что на территории Российской Федерации не допускается разработка и осуществление биологических программ в нарушение Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении» [154].

Что касается пострадавших людей, то тут дело обстоит сложнее. Утверждается, что в период своего недолгого управления Советским Союзом Ю. В. Андропов будто бы хотел оказать материальную помощь семьям, в которых были погибшие при эпидемии сибирской язвы 1979 года [21, 32].

Так это или не так, установить уже невозможно. Однако о реальной практике можно судить по событиям 1991–1992 годов, когда возможность обеспечить социальную защиту пострадавших была и когда она вполне сознательно не была использована государственной бюрократией.

Помощь людям: намерения и исполнение

Народный депутат

«Президенту РСФСР

Ельцину Б. Н.

Депутатский запрос

Уважаемый Борис Николаевич!

Мой запрос касается события, вам хорошо известного. В апреле 1979 года в Свердловске была вспышка сибирской язвы. Это — официальная версия. Я думаю, что вы не хуже меня знаете, что смерть около семидесяти человек была следствием выброса бактериологического оружия, прошедшего в так называемом 19-м военном городке. Я прошу вас познакомиться с публикациями в «Литературной газете» (22.08.90 и 2.10.91).

Прошу вас провести официальное расследование случившегося, так как это прошлое стучится в наше настоящее. Военные продолжают отрицать свою причастность к происходящему. Но останутся открытыми все вопросы. Семьи погибших получили по 50 рублей, но, мне кажется, те богатейшие ведомства, чью вину пока никто не хочет доказывать, должны хотя бы материально оправдаться перед семьями погибших.

Борис Николаевич! Сегодня, на мой взгляд, необходимо вернуться к этой теме. Я понимаю, для вас данный шаг будет непростым, но настаиваю на этом.

Прошу вас не оставлять без ответа мой депутатский запрос.

Народный депутат РСФСР Л. П. Мишустина,

Свердловск»

Государственный советник

«Президенту РСФСР

Ельцину Б. Н.

Глубокоуважаемый Борис Николаевич!

Анализ показал, что для улучшения материального обеспечения семей умерших необходимо доказать, что заболевания были связаны с деятельностью предприятий Минобороны СССР. В этом случае, в соответствии с Законом РСФСР «О государственных пенсиях», можно ставить вопрос о максимальной пенсии, как при военной травме или заболеваниях, полученных в период военной службы.

По сведениям Госкомсанэпиднадзора РСФСР, все документы, касающиеся этого события, были изъяты КГБ и военной прокуратурой СССР. По данным КГБ, все первичные документы были уничтожены.

Сейчас к этой проблеме вновь привлечено внимание миллионов в СССР и за рубежом, аргументированно критикуется версия происшедшего.

Представляется целесообразным: а) восстановить социальную справедливость и назначить повышенные пенсии семьям погибших; б) по примеру США ввести в законодательство уголовную ответственность за разработку биологического оружия.