Романтичные сказки - Вероника Карпенко

фингалом под левым глазом. С ним мы дрались, отбирая друг у друга последний пирожок. И обмазывали свежевыстиранную одежду раздавленными в ладонях ягодами вишни.

Эдька петушился, когда я задирала его при невесте. Отчего еще больше походил на того маленького лопоухого пацана. Уверена, что глядя на меня, он также видел курносую девчонку, с куцыми косичками, сбитыми коленками и большими щеками, на которых летом высыпали веснушки. «Поцелованная солнышком» — ласково говорил бабуля, целуя меня в щеки. А Эдька ревностно фыркал: «Бабушка, ты, что не видишь? Это же верблюд насрал Ленке не щеки!». И я, уткнувшись в подол бабулиного платья, чтобы Эдька не видел, плакала, придумывая ему новые обидные прозвища.

Со временем я и Эдька, захваченные беззаботной юностью, с каждым годом все реже появлялись в деревне. Наши отцы не ладили, и оба были только рады. А вот матери скучали друг без друга! Но, не в силах перечить мужьям, извинительным тоном выдумывали все новые отговорки. Когда отец ушел из семьи, мне кажется, все выдохнули с облегчением. И наши частые визиты в деревню возобновились! Если в остальное время посещение было свободным, то по осени всем без исключения надлежало явиться для сбора урожая.

Мы с мамой никогда не уезжали от тети Тани с пустыми руками. Она отправляла нас домой на дядь Лешиной старенькой девятке, до отказа загрузив ее дарами природы: фруктами и овощами летом, и консервацией зимой. Кроме бескрайнего огорода, на участке помещались курятник и сарай, в котором благополучно зимовала семья коз. Теть Таня, как и многие женщины в поселке, работала на местной птицефабрике. Однако покупным курам предпочитала домашних. «Работа работой, а здоровье дороже!», — говорила она. И усердно трудилась в промышленном курятнике днем, а в домашнем — по вечерам.

Уже после развода мой папа удачно вложил дедушкино наследство, открыв свою маленькую транспортную компанию. Кресло водителя оказалось для него куда удобнее офисного, и он охотно пересел за баранку автомобиля. Проездив на дальние дистанции пару лет, он обзавелся не только геморроем, но и новенькой семьей. «Городская профурсетка», как ее называл мама, светловолосая Лидия была матерью-одиночкой. За год до смерти отец доверительно сообщил мне, что планирует «заякориться в этой спокойной гавани». Но, не сложилось! В очередном ночном рейсе он разбился насмерть.

Я была почти совершеннолетней, и училась в институте. Но это событие надолго выбило меня из привычной колеи. Мама крепилась, изображая наигранное равнодушие. Она старалась не показывать, как ей больно было дважды потерять любимого мужчину. Или уже нелюбимого? Или уже не больно? Она не рассказывала, а я не спрашивала. В редкие минуты откровений она с обидой говорила, что «он нас бросил», не уточняя, в какой именно момент.

Было ли больно светловолосой женщине Лидии? Знала ли она о намерениях нового кавалера? Кто сообщил ей о случившемся? И сообщил ли вообще? Иногда мне хотелось разыскать ее, и задать эти вопросы лично. Эдик называл меня «сердобольной дурындой», и советовал выкинуть из головы эту «бабскую чушь».

Глава 13

Большое предприятие сродни государству. Здесь есть свои населенные пункты, крупные и помельче. Есть свои законы и штрафы за их нарушение. Случаются народные гуляния, которые освещает местная пресса. С такой точки зрения наш отдел можно считать городом Иваново. Изредка в бухгалтерии появлялись мужчины! Они забегали сюда по делу. Или без дела, но с намерениями. Вызывая волнение в женских рядах.

Большой кабинет был поделен на множество маленьких коморок перегородками. Мы называли их загонами. Наш загон удачно примыкал к окошку, что позволяло разводить цветы, а также использовать подоконник для личных нужд.

Из кабинета на меня пахнуло свежей выпечкой. Маринка, вытянув губы трубочкой, красила ресницы. Рита пила кофе, закусывая домашним печеньем.

— Рита опять кашеварила? Запах еще в коридоре! — я бросила сумку на стул и приступила к дегустации. На тумбочке стояла тарелка, с горкой домашнего печенья. Обыкновенные кружочки песочного теста, посыпанные сахаром. Но Ритке всегда удавалось превратить что-то на вид простое в изысканное угощение. Риткин муж был из категории сладкоежек, а выпечка была ее коньком. Так что, судьба собрала идеальный пазл!

— Ммммм, — блаженно закатила я глаза.

— С кофе! — Рита подняла кружку, будто собираясь произнести тост.

— Когда выходит Софочка? — поинтересовалась я у Риты. Та, прожевав, нахмурилась.

— Звонила наша болезная! Я ей прямо сказала, что месяц за нее закрывать не буду. Не хватало чужих шишек получить.

Меня не особенно привлекал этот мир цифр и отчетов. Но вот мама гордилась моей работой больше, чем я сама. Еще бы! Дочь ловко орудует степлером и ведет деловые переписки. Почти что директор! На предприятие я попала с легкой руки папиного друга, Юрия Алексеевича. Он был зав. складской логистикой, и «замолвил за меня словечко».

Обязанности были предельно просты: вносить бесконечные документы в базу данных. Порой мне представлялось, что все мы — винтики гигантского конвейера. Вытащи один, и конструкция развалится! Очень быстро я научилась находить плюсы в своей рутинной работе. Доставая наушники, я включала очередную главу аудиокниги, и погружалась с головой в мир чужих фантазий.

Откуда на предприятии возникла Ритка, не знал никто. Но эта девушка была очень ценным винтиком. Она была нашей «палочкой-выручалочкой». Рита умудрялась найти ошибку там, где ее быть не должно! И с упоением тыкала нас носом, как нашкодивших котят, опять промахнувшихся мимо лотка. За Риту держались, и она, зная себе цену, не заискивала с начальством. Оттого начальство ее сторонилось. Нам тоже перепадало немного свободы с легкой Риткиной руки. Так что, в нашем «загоне» все сидели в наушниках, а чайные паузы возникали спонтанно, по десять раз на дню.

— Рита, ты кудесница! Как у твоего мужа пузо не выросло? — удивилась я.

— Он больше калорий тратит, чем потребляет, — деловито произнесла Рита. В очках на длинном тонком носу она была похожа на учительницу, о которой грезят старшеклассники. Природная яркость позволяла Ритке пренебречь макияжем. В то время как все вокруг наводили утренний марафет, она поедала принесенные из дома угощения.

— У вас парный фитнес? — подмигнула Маринка.

— У них парная йога, — предположила я.

— Нет, у них тантрический секс, — закатила глаза Маринка.

Ритка махнула рукой и крутанулась на стуле.

— Сначала секс, потом кекс! — выпалила я, удивляясь своему остроумию.

— А может одновременно, чтобы время не тратить? — задумалась Маринка. — Кстати, Рит, черкнешь рецептик?

— У тебя все равно так не получится! — бросила я через плечо.

— Ой, ты у нас прям кулинар! — обиженно кинула Маринка.

— А ну цыц! — сурово цыкнула Ритка. И мы