Мифы и легенды рыцарской эпохи - Томас Булфинч

– Господин, что там в перчатке? – спросила Киква.

– Вор, – ответил Манавидан, – которого я застиг на месте преступления.

– Что же это за вор, господин, если он помещается в перчатке?

И Манавидан рассказал Кикве о нашествии мышей на последнее из их полей.

– Одна мышь оказалась менее проворной, чем остальные, и теперь сидит в перчатке. Завтра я ее повешу.[73]

– Мой господин, – сказала Киква, – не к лицу столь достойному человеку, как ты, вешать такую ничтожную тварь, как эта мышь.

– Будь я проклят, – воскликнул Манавидан, – если не перевешаю всех, кого смогу изловить, а эту, которую поймал, обязательно повешу.

– Господин, у меня нет причин жалеть эту мышь, я всего лишь беспокоюсь, что о тебе пойдет дурная слава. Впрочем, поступай, как считаешь нужным.

После разговора с Киквой Манавидан взял перчатку с мышью и пошел на курган. На вершине кургана он стал сооружать виселицу из палочек, и тут к нему подошел ученый человек в старой, поношенной одежде. Прошло семь лет с тех пор, как Манавидан видел здесь человека или зверя, кроме тех, что жили с ним вместе, пока не пропали.

– Мой господин, – сказал ученый, – доброго тебе дня!

– Да ниспошлет тебе Господь свою благодать, – ответил Манавидан. – Откуда идешь, ученый муж?

– Я пришел из Англии, господин. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что в течение семи лет я не видел здесь ни одного человека, не считая четверых, живших здесь, и я один из них.

– По правде говоря, господин, – сказал ученый, – я иду через эту землю в свою страну. А что ты тут делаешь?

– Я собираюсь повесить вора, который меня ограбил.

– И кто этот вор? – спросил ученый. – Я вижу у тебя в руке существо, удивительно напоминающее мышь, и думаю, что человеку твоего положения не пристало заниматься таким делом. Лучше отпусти эту мышь на свободу.

– Клянусь Богом, я поймал ее в тот момент, когда она обворовывала меня, поэтому поступлю с ней, как и надлежит поступать с вором, – повешу ее.

– Господин, не стоит позорить себя, занимаясь таким недостойным делом. Я дам тебе фунт, который скопил, собирая милостыню, чтобы ты отпустил эту мышь.

– Я не отпущу ее на свободу ни за какие деньги, – отрезал Манавидан.

– Делай как знаешь, – сказал ученый муж и продолжил свой путь.

Когда Манавидан укладывал поперечную палочку между двумя рогатинами, к нему подъехал на лошади священник.

– Добрый день тебе, господин, – сказал священник.

– Да ниспошлет тебе Господь свою благодать! – отозвался Манавидан. – Будь благословен!

– Будь благословен и ты, господин, – ответил священник. – Объясни, что ты делаешь?

– Вешаю вора, которого поймал, когда он меня грабил, – ответил Манавидан.

– И что это за вор?

– Существо, больше всего похожее на мышь. Она обворовала меня, поэтому я поступлю с ней так, как поступают с вором, пойманным на месте преступления.

– Господин, я выкуплю у тебя эту мышь, чтобы только не видеть, как ты ее повесишь, – предложил священник.

– Клянусь Небесами, я не собираюсь ни продавать ее, ни отпускать на свободу, – ответил Манавидан.

– Я дам тебе три фунта только за то, чтобы ты не осквернял свои руки, прикасаясь к этой мыши, и ты отпустишь ее.

– Клянусь Небесами, я не отпущу ее ни за какие деньги. Ее следует повесить, и она будет повешена, – заявил Манавидан.

Священнику не оставалось ничего иного, как продолжить свой путь.

Манавидан уже затягивал петлю на шее у мыши, собираясь ее повесить, когда увидел, что к нему приближается епископ с многочисленной свитой, вьючными лошадями и слугами. Епископ подъехал к нему, и Манавидан приостановил свое занятие.

– Благословите меня, господин епископ, – обратился Манавидан к епископу.

– Господь благословит тебя, сын мой, – ответил епископ. – Что ты здесь делаешь?

– Вешаю вора, которого поймал, когда он меня обворовывал, – объяснил Манавидан.

– Но ведь у тебя в руке мышь, не так ли?

– Да, вот она и обворовала меня.

– Раз уж я оказался здесь в тот момент, когда ей грозила смерть, я выкуплю ее у тебя. Я дам тебе семь фунтов, чтобы только не видеть, как такой достойный человек убивает это жалкое существо. Отпусти мышь – и получишь деньги.

– Клянусь Богом, я не отпущу ее.

– Если ты не хочешь отпускать ее за семь фунтов, я дам тебе за нее двадцать четыре фунта.

– Я не отпущу ее даже за такие деньги, – упорствовал Манавидан.

– Если тебе не нужны деньги, – сказал епископ, – возьми всех коней, которых видишь на этой равнине, семь тюков разного добра и семь лошадей, на которых нагружены эти тюки.

– Нет, – ответил Манавидан, – я не согласен.

– Так назови свою цену, за которую согласен отпустить эту несчастную мышь.

– Я хочу, чтобы освободили Рианнон и Придери.

– Считай, что они уже освобождены.

– Клянусь, этого мало за то, чтобы я выпустил мышь на свободу.

– Чего же ты еще хочешь? – спросил епископ.

– Хочу, чтобы были сняты чары с семи частей Диведа.

– Я сделаю это, а теперь отпусти мышь.

– Я не отпущу ее, пока не узнаю, что это за мышь.

– Это моя жена, – сказал епископ.

– Но зачем она пришла ко мне? – удивился Манавидан.

– Чтобы ограбить тебя, – ответил епископ. – Я Ллойд, сын Килведа, и это я заколдовал семь наделов Диведа, чтобы отомстить за Гваула, сына Клуда, с которым меня связывает дружба. И Придери заколдовал тоже я. За игру «барсук в мешке», которую Пуйлл, сын Аувина, сыграл с Гваулом, сыном Клуда. Когда стало известно, что ты приехал и решил обосноваться здесь, мои родичи попросили меня превратить их в мышей, чтобы они могли лишить тебя урожая. В первую ночь они унесли зерно с одного твоего поля, во вторую с другого, а на третью ночь ко мне пришла моя жена со своими дамами и тоже попросила превратить их в мышей. Я выполнил ее просьбу. Но моя жена была нездорова, поэтому ты и смог ее поймать. Но раз уж так случилось, и ты поймал ее, я верну тебе Рианнон и Придери и сниму чары с Диведа. Только освободи мою жену.

– Нет, я все-таки не отпущу ее, – внимательно выслушав епископа, ответил Манавидан.

– Чего же ты еще хочешь?