Знак Гильдии - Ольга Голотвина

Молчание – тяжелое, гнетущее.

– Это так? Заклинаю Зеркалом Снов – отвечай!

– Такое во власти Великой Матери, – признался из-за Грани Миров спящий ящер (и по поляне пронесся вздох радостного облегчения). – Но многим придется страдать из-за того, что ты вернешь себе свою вонючую жизнь. Ты уже смял в клочья родной мир...

– Это не я...

– Не перебивай. Знаю, ты хочешь навсегда остаться за Гранью. Но запомни: мир, в который ты возвратишься, будет неузнаваемо изуродован, как твой брат, что вырвался из челюстей Хищной Пещеры. Второй мир станет жертвой твоей глупости и твоего эгоизма – не много ли?

– Как заставить Единственную Песню зазвучать вновь?

– Ты не отказался от своего безумного замысла?

– Брат согласился жить калекой. А я готов жить в искалеченном мире. Говори!

– Слова Песни были записаны на круглой серебряной пластине. Чтобы заставить Песню зазвучать, не надо знать Язык Сотворения. Это было бы под силу даже любому из теперешних твоих дружков-людей.

– «Было бы»? Учитель, над твоими речами веет ветер, улетающий в прошлое! Ты пугаешь меня! Где пластина?

– Ее нет, головастик! Серебряный диск был опасен – он мог попасть к такому, как ты! Этому воспрепятствовали я и два близких мне существа: моя мать и мой учитель.

– Ты уничтожил диск, старый жирный глупец с отслоившейся чешуей?

– Клянусь моим главным именем, я ждал, что ты заговоришь так! Тот, кто погубил свой мир, не остановится и перед самым жутким преступлением – оскорблением учителя!

– Прости... прости меня, это вырвалось случайно! Когда вернусь в жизнь, буду лежать на солнцепеке, пока не помутнеет и не потрескается роговица на глазах, чтобы хоть на крохотную чешуйку искупить свою великую вину. Но сейчас я мертв, и ничто не остановит меня! Отвечай: ты уничтожил диск?

– Его нельзя уничтожить. Триста два периода назад мы разделили диск на три части, каждый взял одну. Но не ищи моего учителя и мою мать, чтобы мучить их, как мучаешь меня. Они встретили мирную смерть. Я с соблюдением всех обычаев растерзал и почтительно поглотил их. Они вне твоей досягаемости, ты, жалкая, мерзкая, хлюпающая желудком тварь, посмевшая оскорбить учителя!

– Где сейчас куски диска? Не молчи, во имя Священного Водоема!

– Один – здесь, в Колодце Спячки, под моим телом. Сам сунешься или подошлешь кого-нибудь? Даже интересно!

– Я не настолько глуп. Сейчас мне это не по силам. Но я черпаю мощь из твоего зеркала, и когда-нибудь, со временем...

– Добро пожаловать! Старый жирный глупец с отслоившейся чешуей даже сквозь сон сумеет неплохо позабавиться!

– А остальные куски?.. Не молчи! Спрашиваю Зеркало Снов, спрашиваю отражение твоего тела и твоей души. Где сейчас серебряные пластинки?

– В землях людей. Первая попала к Подгорному Охотнику, его главное имя – Шенги. Другой кусок – на острове, который люди называют Вересковым – Эрниди. Главная самка острова носит его как украшение, не подозревая о магических свойствах.

В шипящую беседу ворвался встревоженный голос призрака-воина:

– Магические свойства? Спроси-ка об этом, Ящер!

Снова долгое шипение и перевод Чуткого:

– Талисманы служат тому, кто носит их на теле. Они исполняют желание владельца, то, что было самым сильным перед тем, как талисман к нему попал. Но ни загадать это желание, ни поменять его хозяин не может.

– Я не понял, учитель...

– Ты был самым тупым из моих учеников... Допустим, талисман попал к самке. Перед этим она горевала, что бесплодна. Став хозяйкой талисмана, она начинает откладывать по семь-восемь яиц за брачный сезон, но ничего иного попросить у талисмана не может – ни здоровья, ни вкусной еды, ни защиты от хищников. Или, скажем, талисман найдет путник, бредущий по солнцепеку и страдающий от пересохшей кожи. С этого мгновения он получает способность чуять воду и вызывать ее из земли. Может быть, в жизни путника есть другие желания, острые, заветные, высиженные всеми тремя сердцами: мечты о власти, или жажда знаний, или стремление к славе. Но исполнится лишь то, что владело им незадолго до того, как лапа его коснулась талисмана. Или...

– Достаточно, я понял. А теперь скажи, мудрый и всеведущий учитель, что угрожает мне и моей новой стае?

– Судьба, воля Великой Матери, мое проклятие...

– Я не об этом! Какие враги могут расстроить наши планы? Сквозь спячку ты можешь провидеть будущее...

– Не провидеть, головастик, а догадаться о вероятных путях! Что мешало раньше, помешает и теперь: Душа Пламени. А теперь – вон из моих сновидений!

– Спи ледяным сном, дорогой учитель, да хранит тебя Великая Мать...

Шипение еще не стихло, а над поляной уже загорланили призраки. В столбе света вместо Ящера встал чародей-воин – тот, кого называли Ураганом.

– Наконец-то – действовать! – торжествовал он. – Как вливается в меня сила из этого бесценного зеркала!.. Прежде всего – человек! Нужен человек, в которого я мог бы вселиться и пуститься на поиски талисмана!

– Ты? – возмутился незримый старик. – Почему именно ты?

– Ладно, Фолиант, – досадливо поморщился воин, – вечно ты с подозрениями! Главное – найти человека. В этом нам помогут спрутомыши...

– Одного человека мало, – вмешалась женщина. – Белесый говорил о Душе Пламени. Забыли, что погубило нас когда-то?

– Разве забудешь? – горько усмехнулся Ураган. – Но Шадридаг помер, и тайна Души Пламени больше никому... А-а! Ты о том молодом Соколе?

– Да! Пергамент с записью погиб, но грайанец его читал! Убийцу к нему!..

Громкое шипение вторглось в разговор.

– Ящер говорит, – перевел Чуткий, – надо пока отпустить учителя. От постоянной пытки Белесый может потерять рассудок, а нам он еще пригодится.

– Что... ах да! – кивнул воин. – Конечно! Безумец, оставь зеркало, пусть старик отдохнет.

Поверхность черной плиты затуманилась, на ней расплылись очертания свернувшейся в кольцо рептилии.

* * *

Арлина остановилась на пороге, сквозь приоткрытую дверь тревожно глядя на мужа, сидевшего вполоборота к ней. Ралидж всматривался в каменное зеркальце, в глубине которого гасло белесое сияние и затихали неясные голоса.

4

Охотников устроили в башне, носившей название Купеческая. Шенги и Нургидан получили на двоих комнатку с двумя топчанами, на которых лежали набитые сеном тюфяки и одеяла из шкур. Что еще надо усталым бродягам! Шенги удалился туда первым и завалился спать, не дожидаясь ученика. Как выяснилось утром, поступил правильно, потому что Нургидан в каморку не изволил явиться. Учитель не обеспокоился: мальчик и здесь нашел себе подружку. Вернее, она нашла его, можно ставить золотой против медяка. Зеленоглазый, гибкий, сильный парень, выглядевший старше своих шестнадцати, пользовался бешеным успехом не только у сверстниц.