Инь-Ян. Против всех! - Евгений Щепетнов

Эти пыхтящие, стонущие бабы в большинстве своем только изображают страсть – так презрительно говорил слуга, облизывая губы и глядя на хозяина преданными глазами. Потомственный раб, он думал только о благе хозяина и отдал бы за него жизнь – так думал Главный, глядя на то, как слуга заботится о своем «божестве».

Парень не был только лишь мужеложцем – с таким же удовольствием он исполнял обязанности мужчины с женщинами, на которых указывал ему Главный Капитан. В наказание этим женщинам или в поощрение верному слуге – Главный иногда любил посмотреть, как парень трудится над охающей наложницей, разогревая ее для любимого хозяина. Приятно потом войти в горячую, мокрую «пещерку», истекающую женскими и мужским соками… Незаменимый слуга. Лучший на островах. А может, и в мире.

– Ты позволяешь себе давать МНЕ указания? – лениво спросил Главный, глядя на парня глазами, затуманенными вином.

В последнее время он слишком много пил и сам понимал это. Но что еще делать, когда осталось так мало до того момента, когда тебя вывезут за город и сожгут на погребальном костре в подобие лодки, долженствующей изображать корабль капитана?! Год? Два? Три? Десять лет? Сколько еще? Жизнь так мала, почему не прожить остаток ее, наслаждаясь тем, что она может дать?

Семьи нет, детей нет… У некоторых пиратских капитанов есть дети – у Главного не было. Может, потому он и добился таких высот, что ничего не отвлекало от мыслей о власти и о том, как ее удержать?

Сильные люди всегда одиноки. Они не могут позволить себе друзей… Если только это не те друзья, которых можно ИМЕТЬ. Они не могут позволить себе семьи, ведь семья – это уязвимое место, по которому так легко ударить.

Только шлюхи, наложницы, рабыни. И слуги – верные и неверные.

Для верных – награда.

Для неверных – наказание.

Таков закон! Только так можно удержать власть! Ты должен быть бессердечным, жестоким, непредсказуемым и смертоносным, как змея. Как меч, упавший со стены на спящего человека. Как молния из тучи, уничтожившая негодяя, осмелившегося бросить вызов богам!

– Я забочусь о вашем благе, господин! – ничуть не испугавшись, ответил парень, слегка улыбнувшись грозному капитану. – Я никогда не забываю, что мое благо неразрывно связано с вашим. Случись с вами – что я буду делать?

– Что-что… отсасывать другому господину! – радостно захохотал Главный, не видя, как слегка дрогнуло и исказилось лицо слуги. Но он не заметил. А если бы даже и заметил, решил бы, что тот расстраивается из-за возможной гибели хозяина.

По большому счету, так и было – перемена хозяина грозила рабу неприятностями – из домашнего тирана, который правит в доме жесткой, железной рукой, он может превратиться в простого мальчика на побегушках у какого-нибудь жесткого монстра, получающего удовольствие от пыток своих рабов.

Невеселая перспектива. Раб ненавидел своего хозяина. Но он был умный и хитрый раб. Гораздо умнее и хитрее господина. У него давно уже была спрятана кругленькая сумма, налажены контакты с нужными людьми, и раб только ждал удобного момента – превратиться в свободного человека не так и сложно, если знаешь ходы и если обладаешь достаточным количеством денег.

Многие свободные удивились бы, узнав, сколько желтых кругляшков раб прибрал к своим рукам. Хороший капитал. Почему он до сих пор не сбежал? А зачем? Ему пока что и тут хорошо. Вот как только увидит приближение смерти хозяина – тогда и стартует, как гончий пес, спасающийся от стаи волков.

После смерти господина и при отсутствии наследников вроде детей или жены обладателями сокровищ покойного станут Десятка и новый Главный Капитан. Слуга тоже был имуществом, а значит…

Так что – поддержание жизни господина и в самом деле было наиглавнейшим в жизни раба делом. И он исполнял это дело истово, не за страх, а на совесть. Что не мешало ему ненавидеть старого пердуна, который редко заботился, чтобы помыть свой вонючий лингам и свою поганую задницу. Но очень любил, когда его хорошенько вылизывают.

Слуга подозревал, что тот нарочно содержит свое тело неопрятным, чтобы этим унизить рабов, чтобы показать, насколько они ничтожны. А может, просто был ленив и неряшлив?

Ну что же… когда-то и он, слуга, станет господином, и тогда кто-то другой будет лизать ему зад. Это закон! Закон богов.

Впрочем, ему и сейчас было неплохо – стоило щелкнуть пальцами, и остальные рабы бежали по мановению его руки, будто их хлестнули плетью. Даже свободные, охранники и крестьяне, привозившие продукты, поглядывали на него со страхом. Они знали, насколько этот тип коварен, жесток и… бойся встать на его пути! Пятеро охранников на протяжении пяти лет вдруг заболели животом и скоропостижно скончались, посмев обидеть этого смазливого улыбчивого юношу.

Съели что-то несвежее, говорили в городе, но слуга знал – это неправда, все было очень, очень свежим. Приготовленным всего несколько часов назад. Это бы мог подтвердить молодой парнишка – раб, бегавший по его поручениям, и девушка-рабыня, которая ходила в лавку знахаря. И все другие посыльные, исполнявшие его щекотливые поручения. Но они тоже съели «несвежее» и умерли, не в силах открыть рот и сказать хоть слово. А это самое главное, когда посыльный держит язык за зубами. Когда не может сказать лишнего слова.

– Да неужели от этой телки можно ожидать плохого? Ты погляди на нее! – Главный указал на Занду, лежавшую рядом. Она молча смотрела в потолок и редко моргала, спокойная, как бревно. Как будто не она только что металась, скакала на Главном, а потом истово работала головой, осушая хозяина досуха. – Она безопаснее мотылька, парень! Нет, на мотылька она не тянет – гусеница, вот! Голая гусеница!

Он захохотал своей глупой шутке, и слуга подхватил хохот, привычно радуясь сортирному юмору хозяина, показывая, что нет в мире более умного и веселого шутника, чем этот человек.

Отсмеявшись, Главный вдруг сел, дернул за руку Занду, поднимая ее с постели (для своих лет он был очень силен и крепок, и тот, кто думал, что может справиться с этим морщинистым стариком на раз-два, жестоко ошибался). Потом бросил Занду в ноги слуге, поднял ее голову за волосы, заставив встать на колени, ткнул лицом в пах парню и резко приказал:

– Засунь ей как следует!

Слуга невозмутимо развязал завязки штанов, тут же спавших на пол, приподнял набедренную повязку и так же невозмутимо насадил наложницу на свой лингам, ритмично задвигав тазом. Главный отодвинулся, жадно наблюдая за происходящим. Через несколько минут все закончилось, так же невозмутимо слуга натянул штаны, и Занда снова заняла место подле Главного – по его команде.

– Видишь?! Она до отвращения покорна! – Главный ухмыльнулся. – Но заметь, ей нравится, что она делает! Как и тебе! Тебе же нравится брать в рот, правда же?

И снова по лицу слуги прошла тень. Но Главный хохотнул и, похлопав девушку между ног, приказал:

– Теперь то же самое со мной, девка! А ты иди, Зегель. Хороший мальчик. Служи! Возможно, я когда-нибудь тебя освобожу! Честно!