В сердце Сумрачного царства - Марина Орлова

– Ну же! Пей!

Словно услышав мой приказ, ощутила слабое движение губ на своем запястье, затем короткий глоток. Не успела обрадоваться и облегченно вздохнуть, как мою руку обхватили цепкими пальцами, а кожу на запястье прорвали острые клыки, отчего я охнула, от новой порции боли, но осталась на месте, несмотря на новый, жадный глоток и грозный рык императора. Превозмогая боль и наваливающуюся сонливость, я молчала, до судороги сжимая челюсти от боли, наблюдая, как синяки и ссадины пропадают на красивом мужском лице с каждым глотком.

В какой-то момент пошатнулась, но усидела на месте, не сдержав стона, предательски сорвавшегося с губ. В глазах потемнело, пересохшие губы, не шевелились, а меня охватила потребность пить. Жажда была такой сильной, что я вновь всхлипнула. В какой-то момент я перестала чувствовать боль, как и окружающую реальность. Держать веки открытыми более не было сил. Каждая попытка поднять ресницы расценивалась невыполнимой задачей. Реальность оставила меня, удивив последней, неуместной мыслью, что ткань не пригодилась, и зря только портила сорочку.

***

Проснулась от чувства холода. Пошевелилась и болезненно простонала, так как затекло все тело. По ощущениям, я лежала на чем-то мягком. Проведя рукой, поняла, что это ветки. Воспоминания моментально обрушились на меня, и я открыла глаза. Я была по-прежнему в знакомой пещере, освещенной солнечным светом, костер давно потух, а я в одиночестве лежала на еловой подстилке. Приподнялась на локте и поморщилась от саднящей боли. Зашипела и посмотрела на свое запястье, которое было плотно перетянуто тканью от моей сорочки. Я этого сделать точно не могла, значит, сделал вампир. Вот только где он?

Завертела головой в поисках и наткнулась на два ярко красных, светящихся глаза, что неотрывно следили за мной из непроглядной темноты в углу пещеры, куда не доставал солнечный свет.

– Алукард? – позвала я слабым, хриплым голосом и подалась в ту сторону.

– Не двигайся, – послышался шипящий голос из темноты, который я узнала с большим трудом.

– В чем дело? Почему я не могу подойти? Тебе все еще плохо? Нужна помощь? – сонный, усталый мозг требовал ответов, не понимая происходящего.

– Солнце… – прошипели в ответ. – Не двигайся…

– Что? – нахмурилась я и обернулась на выход из пещеры, откуда лился яркий солнечный свет. Вспомнив, что для вампиров он губителен, а для таких ослабленных, как Алукард, вероятно, тем более. Прежде он держался, пока сохранял строгую диету, но выпив непосредственно от меня, эта способность утратилась, и вампир вновь стал уязвим. Очередная жертва из-за меня.

Поддавшись порыву, сдвинулась вглубь пещеры, проигнорировав предостерегающее шипение. Стоило мне пересечь границу между тенью и светом, как моментально поплатилась за свое непослушание. Мгновение, и я уже прижата к дальней стене разъяренным, красноглазым императором. Из оскаленного рта угрожающе выделялись длинные клыки, а пальцы, с отросшими когтями, крепко держали меня за шею.

– Я говорил тебе не двигаться, – зло прошипел вампир. – Солнце – единственное, что сдерживало меня от тебя!!! – зарычал он в бешенстве, а я вздрогнула и попыталась вырваться, но меня лишь плотнее прижали к скале, навалившись всем телом. Стараясь не вдаваться в панику, сглотнула, но память любезно посылала аналогичную ситуацию: красные глаза, оскал и вампир, что подбирался к моей шее в желании утолить безудержную жажду. Единственное, что меня сдерживало, была ткань, которой плотно перебинтовали мое запястье. Если смог сдержаться тогда и перевязать мои раны, сможет и сейчас. Я на это надеялась.

– Алукард, – позвала я тихо, закрыв глаза, чтобы сдерживать свой страх. Вампир не остановился и медленно повернул мою голову, открывая шею. Почувствовала дыхание на своей коже, зажмурилась и произнесла: – Прости меня за все.

Шею опалило судорожное дыхание, а затем давление на мое тело стало меньше. С горла исчезла рука, а я рискнула открыть слезящиеся глаза и посмотреть в растерянное лицо императора.

– Соня? – неуверенно, словно впервые увидел, прошептал он, а его глаза замерцали, прекращая светиться, но оставаясь красными. Секунда, и его рука напряглась, а оскал вновь появился на бледном лице.

– Мне страшно, – призналась я, заставив мужчину вновь замереть и пристально посмотреть в мое лицо.

– Это сильнее меня, – прорычал он, борясь с собой. А я сделала единственное, что показалось мне правильным. Подалась вперед и поцеловала вампира в искривленные, подрагивающие губы. Секунда растерянности, а затем на меня навалились с удвоенной силой, впиваясь в мои губы болезненным, напористым и отчаянным поцелуем.

Боясь упасть, обняла вампира за плечи, запуская пальцы в короткие, неровные белые пряди, словно срезанные ножом, и ответила на поцелуй со всем отчаянием, страхом и тоской, что переживала в последние дни. Рывок, меня подхватывают под бедра, поднимая выше и вновь вдавливают в стену на уровне с собой, не прекращая голодного и бешенного поцелуя.

Задыхаясь, обвила торс мужчины ногами, продолжая лихорадочно целовать жадные губы и прижиматься к прохладному твердому телу. Рыкнув мне в губы, Алукард сжал мои волосы на затылке в кулак, запрокинув мою голову, и стал спускаться кусающими, долгими поцелуями по шее. И страха я не чувствовала. Только странное нетерпение и жар, что стремительно заменял холод в моей крови, несмотря на ледяную, каменную стену за моей спиной. Не понимая, что со мной происходит, даже не желая задумываться, почему из всех мужчин, только этот вампир может свободно прикасаться ко мне, вызывая такое сумасшедшее желание. Как и то, к чему все непременно приведет, если я не придумаю, как прекратить это сумасшествие.

Вот только незадача – я не хотела, чтобы это прекращалось. Пережив так много за свою короткую жизнь, рискуя своей жизнью за последние сутки чаще, чем прежде и, признав, наконец, что для меня значит конкретно этот мужчина, я решила, что не хочу заканчивать происходящее. И уже плевать на все условности, страхи, воспитание и предрассудки. Мне было плевать на все «против». Единственное, что меня волновало – чтобы он меня не отпускал.

Потому лишь коротко вздрогнула, когда раздался треск ткани, а моей голой кожи на груди коснулись прохладные пальцы, чтобы уже через мгновение я могла всхлипнуть и податься ближе, требуя новых прикосновений. Вернувшись губами к моему рту, Алукард продолжал увлеченно исследовать мое тело руками. Отведя рваный край сорочки в сторону, он накрыл ладонью обнаженную грудь, неспешно массируя и играя с твердым соском, перекатывая его между пальцев и посылая по телу мурашки удовольствия. Пока одна рука занималась грудью, вторая бескомпромиссно легла на мое бедро, уверенно задирая подол рваной, укороченной сорочки, чтобы остановится на преграде в виде белья. Вскоре послышался очередной треск, а мою голую ягодицу с силой сжали и погладили.

Неожиданно мужчина оторвался от моего рта, открыл светящиеся глаза, но страха не вызвал. Заворожено вглядываясь в красноту радужки, почувствовала, как вампир слегка расслабляется, отпускает мою грудь и опускает меня на ноги. Не понимая, что происходит, хотела сама податься ближе, но тяжелая ладонь надавила мне на грудь, а красные глаза молча приказали оставаться на месте. Поджала губы, но выполнила требуемое. Тяжело дыша, полуобнаженный мужчина, стал медленно опускаться передо мной на колени, целуя и облизывая мою кожу на шее, ключицах, груди, ребрах и животе. К моменту, когда Алукард оказался на коленях, моя сорочка была порвана окончательно, и свисала рваными краями по обе стороны от моего тела. Окинув меня потемневшим, тяжелым взглядом, вампир посмотрел мне в глаза и, не давая отвести взгляд, стал медленно целовать мой живот, спускаясь все ниже и ниже. С большим запозданием воспаленный мозг понял, что собирается совершить вампир. А поняв, опоздала. Почувствовав мое напряжение, мужчина с легкостью подцепил мое колено и закинул его себе на плечо. Судорожно вцепилась в напряженные плечи пальцами, и вовремя. Первое прикосновение языка ударило по нервам, словно разряд тока. Я дернулась, охнула, плавно переходя в тихий, неуверенный стон.