Джейн и Эмма - Джоан Айкен

Фрэнк, перехвативший взгляд Джейн, медленно и со значением подмигнул ей — так, чтобы не заметила миссис Элтон; Джейн задохнулась, хихикнула, прикрываясь веером, и быстро оглянулась по сторонам. Но ее настроение улучшилось.

Оно снова ухудшилось, когда начался бал: его открыл мистер Уэстон с миссис Элтон; за ними следовали Фрэнк и Эмма Вудхаус — Фрэнк напомнил ей о данном раньше обещании. Джейн была вынуждена принять приглашение мистера Элтона, который танцевать совсем не умел, но явно мнил себя великим танцором, все время кланялся и лучился улыбками.

Мистер Найтли, как успела заметить Джейн, не танцевал; он стоял среди людей старшего возраста и выглядел мрачным; Джейн уже не в первый раз подумала, как он красив и насколько выделяется среди деревенских сквайров и городских хлюпиков. Зачем он пришел на бал, если не танцует? Она бы предпочла в качестве партнера его, а не Элтона. То, что Элтоны ни с того ни с сего решили ее опекать, имело множество неудобств. Ей очень хотелось найти способ — любой, — чтобы оказаться подальше от них.

Ей этого захотелось еще сильнее, когда она увидела, как мистер Элтон резко и незаслуженно оскорбил бедную Харриет Смит. Миссис Уэстон пригласила его потанцевать с мисс Смит, единственной юной леди, сидевшей у стены, на что он громко ответил:

— Мисс Смит? А я и не заметил. Но я теперь, знаете ли, женатый человек, миссис Уэстон, и дни, когда я танцевал, остались далеко в прошлом.

Поскольку он танцевал с Джейн не более получаса назад, она могла себе представить, с каким удивлением и досадой услышала эти слова бедная мисс Смит, тем более что он обменялся со своей супругой понимающими многозначительными улыбками.

Уже в следующий момент мистер Найтли вышел вперед и пригласил Харриет Смит на танец. Джейн, танцевавшая с Фрэнком, видела, что глаза Харриет полны слез, а на мистера Найтли она взирает, как на божество. У бедняжки был такой вид, словно ее приговорили к казни на эшафоте и неожиданно помиловали. Если она и испытывала какие-то чувства к мистеру Элтону, то теперь наверняка излечилась. Ну что за отвратительный человек! Джейн с удовольствием заметила, как мистер Элтон с весьма глупым видом удалился в комнату для игры в карты.

Подали ужин, и на этот раз Джейн чувствовала себя намного лучше, потому что ее вместе с тетей Хетти, только что вернувшейся после того, как она проводила домой старую миссис Бейтс, которая коротала вечер с мистером Вудхаусом, сопровождал к столу Фрэнк.

— Я уходила, поскольку должна была уложить бабушку в постель, и теперь вернулась, и никто моего отсутствия не заметил. О, Джейн, представляю, как мы расскажем бабушке о здешних блюдах! Суп тоже! Ей-богу, мне не следовало есть так скоро, но запах буквально сводит с ума…

— Вы потанцуете со мной еще раз? — спросил Фрэнк после ужина.

— Не будет ли это расценено как знак особого внимания ко мне?

— О нет, уверен, что нет.

— Разве вам не следует танцевать с мисс Вудхаус? — спросила Джейн с ощутимой прохладцей в голосе?

— С какой стати? Она прогуливается с мистером Найтли и кажется весьма довольной этим.

— Ну, тогда…

— Идите же, мисс Вудхаус, мисс Отуэй, мисс Фэрфакс! — закричала миссис Уэстон. — Чем вы все заняты? Эмма, покажите пример своему кавалеру! Вы спите на ходу!

Заиграла музыка, бал продолжился.

Джейн шла домой и думала, что мистер Найтли, пожалуй, даже лучше, чем она раньше считала, а мистер Элтон — стократ хуже.

На следующий день после бала в Хайбери произошло драматическое событие, в котором волею случая участвовали мисс Смит и мистер Фрэнк Черчилль. Джейн Фэрфакс не была ему свидетельницей, но, разумеется, в свое время ей рассказали о нем во всех подробностях самые разные люди, которые тоже ничего не видели сами, но слышали обо всем из того или иного источника.

Фрэнка ждали в Ричмонде в середине дня, поэтому он должен был уехать утром, но ухитрился заглянуть к дамам Бейтс под предлогом того, что должен вернуть тете Хетти ножницы, которые позаимствовал во время бала, чтобы подрезать фитили свечей. Мисс Бейтс была в церкви, и он получил возможность пять минут поговорить с Джейн. Они пришли к единому мнению, что мистер Элтон повел себя отвратительно по отношению к Харриет Смит, а его супруга невыносимо вульгарна.

— Эмма была в ярости. Она сказала, что Элтон опозорил сам себя.

— Зато мистер Найтли повел себя очень благородно, — заметила Джейн, желая отвлечь внимание Фрэнка от Эммы Вудхаус.

— Найтли вообще славный малый, — сказал Фрэнк. — Не знаю только, почему он меня невзлюбил.

А потом он заговорил о Швейцарии:

— Раз уж мы не можем строить текущих планов, давайте строить долгосрочные. Когда-нибудь я повезу вас в Женеву, покажу Шильонский замок. О, вам понравятся высокие горы и прозрачные озера. Природа Швейцарии выгодно подчеркнет вашу красоту.

— Вы непрактичны, — вздохнула Джейн. Тем не менее ей втайне понравилась обрисованная Фрэнком перспектива, так же, как и то, что он нашел время перед отъездом повидаться с ней.

В конце дня она услышала о его дальнейших приключениях от миссис Годдард. Он договорился, чтобы экипаж ждал его в миле от Хайбери, и пошел к условленному месту напрямик через поля. По пути он услышал женские крики, поспешил на помощь и обнаружил, что на мисс Смит и мисс Бикертон на узкой тропинке, которая тянулась между двумя высокими насыпями, напала банда цыган. Мисс Бикертон сумела забраться на одну из насыпей и побежала через поле, а мисс Смит, перепуганная и дрожащая, стояла в окружении галдящих цыган. Она дала им шиллинг, и теперь они требовали еще.

Собственно говоря, это были не цыгане, а цыганята — горластая толпа маленьких оборвышей. Мистер Черчилль их быстро разогнал и проводил мисс Смит к ближайшему жилью (им оказался Хартфилд).

Подобное приключение — красивый молодой человек и симпатичная юная девушка, которых свели вместе столь романтические обстоятельства, — не могло не дать пищу для пересудов в Хайбери. Прошло полдня, и жители деревни уверились, что мистер Черчилль и мисс Смит испытывают особый интерес друг к другу. А Джейн, не чуждая ревности, все же никак не могла предположить, что Фрэнк мог испытывать хотя бы малейший интерес к этой маленькой дурочке, и потому почувствовала себя на некоторое время лучше.

Подумав, она решила, что худшее из зол, встречающихся в их ситуации, — это рост числа мелких непониманий и недоразумений, основанных на маленьких случайных ошибках, которые невозможно развеять разговорами в процессе ежедневного общения. Поэтому они наоборот, растут и крепнут.

Фрэнк заверил ее, что не испытывает никакого интереса к Эмме Вудхаус, и все же, видя, как он оказывает ей знаки внимания и, главное, как она их принимает, Джейн было трудно оставаться спокойной и невозмутимой. Если он сделает Эмме предложение, та не станет раздумывать ни секунды. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Ей хотелось занять свой ум чем-то другим, более нужным и разумным, а вовсе не такими нездоровыми фантазиями. Но не получалось. Интересно, Эмма тоже чувствует себя здесь в ловушке?