Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
– Ciamar a tha tu, mo chridhe? – спросил он вдруг. Этой фразой Джейми всегда начинал урок гэльского, но сегодня он говорил тише и словно бы мягче. «Как у тебя дела, дочь моя?»
Джейми легонько сжал ее длинные пальцы.
– Tha mi gle mhath, athair, – удивленно отозвалась та – обычно урок был после ужина. «Все хорошо, отец».
А он медленно протянул руку и положил ей на живот.
– An e’n fhirinn a th’agad? – «Это правда?»
Закрыв глаза, я медленно выдохнула, только сейчас поняв, что затаила дыхание. Не надо ничего рассказывать. Теперь ясно, почему он так напряжен – Джейми уже все знает; какой бы ценой ни досталось ему это знание, самое страшное позади, и с Брианной теперь он будет ласков.
Брианна не настолько хорошо знала гэльский, чтобы ответить, но она поняла, о чем он спрашивает. Она потрясенно уставилась на него, а потом прижала перевязанную руку к щеке и опустила голову, пряча лицо за волосами.
– Да, отец, – прошептала она. – Прости.
– Ладно, m’annsachd[13], – мягко сказал он, – все будет хорошо.
– Нет, не будет, – тихо, но отчетливо проговорила Брианна. – Ты же сам знаешь.
Джейми повернулся ко мне, однако понял, что я ничем не могу помочь. Глубоко вдохнув, он обхватил Брианну за плечи и легонько встряхнул.
– Я знаю лишь то, что мы рядом с тобой – я и твоя мать. И мы не дадим тебя в обиду. Никогда. Слышишь?
Брианна молчала; она сгорбилась, пряча лицо за распущенными волосами. Джейми погладил Брианну по щеке, потом пальцы скользнули к подбородку и заставили ее поднять голову.
– Лиззи говорит правду? – тихо спросил он. – Тебя изнасиловали?
Брианна тут же отстранилась и отвела взгляд, невольно сжимая кулаки. Этот жест выразил больше, чем любые слова.
– Я не думала, что она знает. Я ей не говорила.
– Она сама догадалась. И ты ни в чем не виновата, не смей даже так думать! Иди сюда, a leannan[14].
Он сгреб ее в объятия и неловко усадил себе на колени.
Дубовая скамья заскрипела под двойным весом; впрочем, Джейми, как обычно, сделал ее на совесть – она выдержала бы и шестерых. Брианна, какой бы высокой ни была, в отцовских руках выглядела малюткой; она прижалась лбом к его плечу, а он принялся поглаживать ей волосы и ласково бормотать, перемешивая английские и гэльские слова.
– Я найду тебе хорошего мужа… и славного отца твоему bairn[15]. Жизнью клянусь, a nighean.
– Я не хочу замуж, – сдавленно прошептала Брианна. – Я люблю Роджера, а он меня больше не захочет. Когда узнает…
– …то ему будет все равно. – Джейми яростно прижал ее к себе. – Если он порядочный человек, ему будет все равно. А если нет… значит, он тебя недостоин. Я тогда его в клочья разнесу и найду тебе мужчину получше.
Брианна прыснула, но смех тут же сорвался в рыдание, и она зарылась лицом в рубашку отца. Он баюкал ее, укачивал, словно она была маленькой девочкой с разбитыми коленками, а сам смотрел поверх ее головы на меня.
Когда Брианна мне все рассказала, я не плакала. Мать должна быть сильной. Однако сейчас она меня не видела, а Джейми на время взвалил мой груз на свои плечи.
Брианна тоже тогда не плакала, а теперь она цеплялась за отца и отчаянно рыдала: не столько от горя, сколько от облегчения. Джейми держал ее, позволяя выплеснуть боль. Он гладил ее по волосам, а взглядом успокаивал меня.
Когда я промокнула щеки рукавом, он улыбнулся мне – чуть-чуть, краешком губ. Брианна тоже затихла, протяжно вздыхая. Джейми погладил ее по спине.
– Я голоден, саксоночка. И, думаю, нам всем не помешает немного выпить.
– Хорошо. – Я откашлялась. – Сейчас принесу молока из погреба.
– Я сказал выпить, а не попить! – притворно возмутился он.
Не обращая внимания на его вопли и смешок Брианны, я открыла дверь и вышла.
Ночь была холодной, над головой висели яркие осенние звезды. Я не накинула пальто, и руки тут же пошли мурашками, но я неподвижно стояла, позволяя ледяному ветру обдувать лицо, чтобы смыть напряжение последнего часа.
Царила тишина, сверчки и цикады утихли: то ли умерли, то ли уснули вместе с мышами, скунсами и опоссумами; те-то уже давно погрузились в зимние грезы, спрятав от мороза косточки под толстым слоем жирка. В такие ночи охотятся одни лишь волки; сегодня даже они молча рыскали по мерзлой земле.
– Ну и что нам делать? – спросила я у бескрайнего темного неба.
Молчание, только ветер стонал в еловых ветвях, да мои собственные слова звенели в ушах. Что ж, наверное, это и есть тот самый ответ, на который я рассчитывала: что бы ни случилось, очередной удар судьбы отныне мы встретим вместе.
Когда я вернулась, они все еще сидели рядом, склонив друг к другу ярко-рыжие головы. Запах мази смешался с едким дымом горящей сосны и ароматом рагу из оленины – и я вдруг поняла, что умираю с голоду.
Я тихонько притворила дверь и опустила засов. Потом перемешала в очаге угли и принялась снова накрывать на стол; достала свежий хлеб, затем прошла в кладовую за сливочным маслом. И замерла, глядя на заставленные припасами полки.
«Доверься во всем Господу и моли его подсказать правильный путь. А если одолевают сомнения – поешь».
Этот крайне полезный совет дал мне один монах-францисканец. Я схватила банку со смородиновым вареньем, круглую головку козьего сыра и бутыль вина из бузины.
Комнату наполнял негромкий голос Джейми, и я позволила его звукам успокоить меня так же, как и Брианну.
– Когда ты была маленькой, я постоянно о тебе думал, – рассказывал он. – В той пещере все время представлял, как держу тебя на руках, такую крошечную, прижимаю к сердцу и пою песни.
– А что за песни?
Брианну едва было слышно за треском очага. Рука ее лежала на плече у Джейми, и указательным пальцем она изредка поглаживала длинную прядь его волос.
– Старые колыбельные, которые пела мне мама, а потом Дженни – своим детям.
– Спой, пожалуйста, – выдохнула вдруг Брианна.
Он замешкался было, потом стал негромко напевать на гэльском ей на ухо. Увы, у Джейми начисто отсутствовал слух; голос его то взлетал, то падал, и мелодия получилась совершенно немузыкальной – но при этом отчего-то успокаивала.
Я разобрала большую часть слов. Это была песнь рыбака, который молил морских тварей отдать жизнь ради пропитания его дочери… охотника, который просил лесных зверей поделиться теплой шкурой. Песнь отца – молитва, оберегающая от всех бед…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!