Черные комиссары - Богдан Сушинский

А что касается поездки в Аркадию… Все те последние события, которые происходили в приграничных районах, и все те сведения, которыми полковник Бекетов обладал, подводили его только к одной здравой, но страшноватой мысли: «Война грянет со дня на день!». А значит, его личные и семейные планы относительно того, чтобы взять хотя бы недельный отпуск и в свое удовольствие поблаженствовать на море, вновь превращались в романтический бред.

Контр-адмирал развернул карту дунайского участка границы и, навалившись на нее обеими руками, на какое-то время коршуном завис над городом и мысом.

– Ладно, ты свободен, адъютант, – запоздало вспомнил о Пролетарском Мичмане.

– Я ведь еще о командном бункере флотилии не доложил.

– А что ты можешь доложить о бункере?

– Оборудование его полностью завершено. Сыровато в этом подземелье – закоренелый факт. Зато чисто, подштукатурено, в отсеках установлены каменные и деревянные перегородки. А главное, налажена прямая телефонная и радиосвязь со штабом стрелкового корпуса в Болграде, с нашими базами в Измаиле, Рени и Килие; с береговыми батареями и зенитным дивизионом…

Командующий знал, что адъютант уже давно и самозванно присвоил себе должность коменданта бункера, но еще до этого завладел правом инспектора тыловой службы, причем вошел в эту роль так, что даже заместитель командующего по тылу был уверен, что полномочиями «государевого ока» наделил его сам контр-адмирал.

– Вот и служить тебе, адъютант, по совместительству, комендантом штабного бункера, – теперь уже официально объявил командующий. – Чтобы от безделья не маялся.

– Потому что так оно надежнее будет, – охотно согласился Пролетарский Мичман. – Закоренелый факт. Только надо прямо сейчас пойти и, пока есть время перед совещанием, принять работу мастеров.

О строительстве на берегу Дуная настоящего штабного бункера в штабе флота никто не позаботился. Да и время, очевидно, не позволяло штабистам флота заняться этим, поскольку со дня ухода румын с восточного берега прошел всего лишь год. Зато уже на второй день после прибытия командующего в Измаил адъютант доложил ему:

– Под зданием имеется большое подземелье. Судя по всему, винный погреб – каменный, мощный, с прекрасно выложенными сводами. Вход – прямо из здания. О запасном, конечно же, строители позаботятся.

– Предлагаешь заняться виноделием, адъютант? – отшутился командующий. – В таком случае назначаю тебя главным виноделом флотилии.

– Предлагаю оборудовать в нем бункер. С узлом связи и всем прочим. Только запасной выход надо будет пробить так, чтобы в сад выводил, как можно дальше от здания, которое противник тут же постарается превратить в руины.

– Ты что, уже воевать собрался?! – изумленно уставился на него командующий.

– Не я собрался, а румыны во главе со своим генералом Антонеску.

– Узнают в штабе флота, что мы с тобой бункера роем, засмеют или сразу же обвинят в паникерстве.

– И узнают, – не мог не согласиться с ним Пролетарский Мичман, – и обвинят. Зато, когда жареный петух начальство наше в одно место клюнет, – мы с вами уже в бункере сидим, и никакие артналеты и бомбежки нас не берут.

Командующий не ответил и вообще к теме этой длительное время они не возвращались, тем не менее Щедров передал заместителю по тылу «приказ командующего» очистить подвал, чтобы не разводить в штабе антисанитарию. А перед выездом вместе с командующим в Одессу, где тот принимал бронекатера, прибывающие из Шхерного отряда Балтийского флота[41], приказал устроить всеобщий воскресник, привлекая для него и часть моряков мониторных команд.

Однако все это в прошлом. Теперь же, спустившись в подземелье, командующий прошелся по отсекам бункера, осмотрел и проверил на готовность узел связи и запасной ход, который действительно выводил в небольшой, но охваченный каменной оградой сад.

– По ночам дежурство по штабу уже надо бы нести здесь, в бункере, – как бы между прочим, молвил Щедров. – Нападать румыны, конечно же, решатся по-волчьи, ночью, ближе к рассвету. А значит, наземный штаб могут разнести во время первого же артиллерийского налета. Во всяком случае, снарядов для этого не пожалеют.

Командующий снова взглянул на Пролетарского Мичмана как на несостоявшегося стратега, но, вопреки его ожиданиям, ставить на место не стал.

– Со следующей ночи так оно и будет, – проворчал он.

Каждый из прибывших командиров прекрасно знал ситуацию, которая сложилась на дунайском участке границы, и поскольку никаких важных приказов ни из Москвы, ни из штаба флота не последовало, то и обсуждать, собственно, было нечего. Кроме разве что одного вопроса: как спасти суда флотилии во время первого, самого массированного, неожиданного удара румыно-германских войск. Если, конечно, таковой последует.

– В течение нескольких последующих дней, – обратился контр-адмирал к командирам дивизионов, – все катера в районах Измаила, Килии и Рени должны находиться на ранее определенных стоянках. Выходить в рейды и демонстративно возвращаться из них катера должны только на эти стоянки. Пусть наземная и авиационная разведки твердо убедят свое командование: когда настанет «ночь Х», артиллерия и авиация должны наносить удары именно по этим базам. Но когда штабом флота будет подан заранее обусловленный сигнал «Ураган», ни одно судно на месте стационарного базирования остаться не должно.

– Начальник штаба, – обратился он к худощавому, подтянутому капитану второго ранга Григорьеву. – Какие-то принципиальные замечания по представленным вам командирами трех групп катеров схемам у вас появились?

– Были некоторые уточнения, но они согласованы с командирами измаильской, ренийской и килийской групп бронекатеров в рабочем порядке, товарищ командующий, – проговорил начштаба, стремясь отсутствие командирского голоса компенсировать твердостью и четкостью доклада. – Общие же замечания следующие. Каждому командиру катера нужно продумать систему маскировки судов в местах рассредоточения и скрытно заготовить маскировочный материал. Поскольку в ходе первого ночного удара артиллеристы и пилоты врага могут использовать осветительные ракеты и снаряды, на местах стационарного базирования следует оставить вместо себя старые рыбачьи баркасы, позаботившись о камуфляжных надстройках.

– Они и сейчас уже устраивают нам ночные фейерверки, – подал голос командир дивизиона мониторов капитан-лейтенант Крынов, воспользовавшись паузой в докладе начштаба. – Понятно, что в «ночь икс» они будут стараться вовсю. Так что камуфляж понадобится, это без вопросов.

– Надо поговорить по этому поводу с рыбаками, – посоветовал Григорьев, – среди которых немало плотников, а также с рабочими судоремонтных заводов и артелей. Уверен, что они помогут. Другое дело, что это должны быть проверенные люди, а сами камуфляжные настройки заготавливать вдали от мест базирования, чтобы скрыть назначение сбиваемых плотниками коробов. В местах рассредоточения определить и зафиксировать на картах глубины, продумать систему маневров, а главное, условно «пристрелять» оттуда все мыслимые цели противника, в первую очередь, его стационарные береговые батареи.