Снежный странник - Кэтрин Фишер

Зверь зарычал; Кари отступил назад, сделав знак Броклу не приближаться.

— Будь осторожен! — прошептала Джесса.

— Он сам знает, что делать. — Скапти стоял неподвижно, сжав кулаки.

— Так что видишь, — сказал Кари, — я не осмеливаюсь воспользоваться этой вещью и вместе с тем должен. Вот что такое сила.

«Кажется, будто он говорит сам с собой», — подумала Джесса, и её сердце тревожно забилось, когда она увидела, что Кари вновь подошёл к клетке.

— Она прислала тебя сюда, чтобы убивать. Чтобы я понял, что это такое, и захотел попробовать сам. О, она очень умна, моя мать. — Кари пристально посмотрел на зверя. — Она бросила в пустоту нас обоих, правда?

Зверь стал как-то светлее, словно побледнел от страха.

Кари протянул ему браслет.

У Джессы перехватило дыхание; Брокл рванулся вперёд.

— Возьми, — прошептал Кари.

Какое-то мгновение он и зверь смотрели друг другу в глаза. Он подошёл к самым прутьям клетки.

— Кари! — не своим голосом вскрикнул Брокл, но Снежный странник не обратил на него внимания. Наклонившись к зверю, он надел на его коготь полоску змеиной кожи.

— Возьми. Пусть она утолит твой голод. И тогда мы оба освободимся.

Кари отступил от клетки.

Джесса изо всех сил вцепилась в спинку стула. «Теперь может произойти всё, что угодно», — подумала она.

Тварь посмотрела на узкую ленту. Потом встала и оглядела тёмный зал, словно увидела его впервые; словно очнулась от долгого сна или наконец заставила замолчать назойливый, вездесущий голос. Она заурчала, словно пыталась что-то сказать Кари, и он тоже ей ответил, а что, Джесса не расслышала.

И вдруг, хоть Кари не сделал ни одного движения, она почувствовала, что он стал фокусом, центром всего зала, что вокруг него собралась вся тьма, всё напряжение и вся опасность и теперь все, кто находился в зале, оказались в его полной власти. Что-то случилось с её зрением; теперь перед ней был не тот Кари, которого она знала. Теперь это был кто-то другой. Незнакомец. Чужак.

Зверь отступил назад. Вокруг него образовалось сияние. Сквозь него Джесса увидела дверь и звёзды, сияющие в небе. Существо становилось всё светлее, тоньше, прозрачнее. Сквозь его тело падал снег, оно сделалось хрупким, как подтаявший лёд; зверь снова начал превращаться в созданное из рун порождение волшебства колдуньи. Это делал не Кари; зверь сам исчезал вместе со своей добычей. Он медленно растворялся в тумане, меняя очертания, и наконец, когда Джессе показалось, будто она видит человеческую фигуру, волшебство закончилось. Какое-то мгновение зверь находился между бытиём и небытиём. А потом исчез, и зал снова погрузился во тьму.

И они стояли среди снегов.

Небо было серым, в пустых пещерах завывал ветер, бросая в лицо комья снега, и Джесса задохнулась от его ледяного дыхания. Скапти выругался, Видар вскрикнул от страха.

Снежная равнина уходила в бесконечность. Возле огромного ледника, усеянного ледяными пещерами, мела позёмка.

Откуда-то издалека к ним приближалась женщина, женщина с длинными серебристыми волосами, она шла быстро, но вместе с тем нисколько не приближалась, пока наконец не остановилась и не взглянула на них.

Это была Гудрун. Снежная странница постарела; на гладкой коже появились морщины, губы стали совсем тонкими.

Она обвела их взглядом, потом взглянула на Кари:

— Значит, ты не стал ею пользоваться?

— Я не смог.

— Даже после того, как они тебя предали?

— Это сделала ты.

— Не всё. — Она задумчиво покачала головой. — Но отдать её… Такого я не ожидала. Иногда ты удивляешь меня, Кари.

Он шагнул к ней сквозь голубые тени:

— Оставь нас в покое. Оставь их всех в покое. У нас нет ничего, что было бы тебе нужно.

Она почти печально покачала головой, и сердце Джессы сжалось от страха.

— Не могу, — сказала колдунья. — Мне нужен ты. Я знаю, что должна тебя вернуть.

Кари сжал кулаки:

— Никогда.

Она бросила на него странный взгляд:

— Правда? — Потом посмотрела на Вулфгара и остальных. — Что же касается тебя, мой господин, то вот тебе моё заклятие. Придёт день, и то, что ты любишь больше всего на свете, станет моим.

Вулфгар спокойно ответил:

— Я тебе не позволю.

— Тогда получше охраняй свой дом. — Она снова повернулась к Кари. — Не растрачивай слишком много силы, мой сын. Оставь что-то и на мою долю.

Ветер швырнул им в лицо снег.

Они снова стояли в большом зале дома ярла.

Нас спасёт лишь к тебе возвращенье…

Сделав большой глоток, Вулфгар поставил чашу:

— Её слова действуют как яд. Я их, конечно, запомню, но сидеть и дрожать не собираюсь. На этот раз мы победили её окончательно. Что же до Видара, то он, кажется, немного переменил мнение о тебе.

Кари кивнул, а Брокл, с ухмылкой взглянув на Джессу, вытянул к огню длинные ноги.

Дверь зала была закрыта на засов; какое-то время они сидели молча, слушая, как потрескивает огонь в очаге.

Потом Джесса спросила:

— Что теперь ему будет?

— Подержу его в подземелье день-два, пусть узнает, что это такое. А потом… — Вулфгар поморщился, — потом его будут судить жители нашего селения. Тебе придётся говорить, Джесса.

— О, я им всё расскажу! — Она вертела в руках кубок. — Мне есть что поведать и о его дружке-воре. Не забудьте про кошелёк с серебром, Вулфгар. Видар обещал всё вернуть, если того вора поймают, помните?

— Я думаю, — спокойно ответил ярл, — мы получим наши деньги.

Брокл обнял за плечи Скапти и Хакона:

— А что будем делать с этим парнем? Неужели ничего?

От прикосновения его тяжёлой руки у Хакона стало легче на душе. Он глянул на Джессу; она смотрела на Вулфгара.

Ярл кивнул:

— Мы с Джессой уже говорили об этом. Хакон, сколько задолжала Скули твоя семья?

— Шестьдесят серебряных монет.

— Боги, дёшево же они ценят жизнь раба, — проворчал Брокл.

— Это очень много, если у тебя нет денег.

— У меня деньги есть, — сказал Вулфгар, — и я за тебя заплачу.

— Мой господин…

— Хакон Сухая Рука, — лениво растягивая слова, сказал Вулфгар, — не называй меня «мой господин». Вы с Джессой спасли нас всех. Шестьдесят серебряных монет — это очень скромная награда.

— Но не для меня…