Попаданец XIX века. Дилогия - Михаил Леккор

все в пуху, заставили его задержаться. После XXI века с его ватным ширпотребом это было что-то роскошью. И это постель рядового дворянина!

Ключница Авдотья с высоты XIX века его не поняла, принялась многословно извинятся. Как понял Макурин, ключница, дуреха такая, пыталась еще покойного Аркадия Митрофановича подвигнуть на лебяжий пух, но не смогла. И теперь готова была повторить попытку. А что, хорошая гигиена, сравнительно распространенный недорогой товар. Опять же как раз для его высокоблагородия по чину.

Однако, Андрей Георгиевич считал, что это прерогатива будущей его супруги и поэтому не сказал ни да, ни нет, выйдя из спальни и только одобрительно поцокал на постельное белье.

Еще на этажа была небольшая гостиничная комната с двумя карточными столиками и курительными принадлежностями, и библиотека. С последним помещением попаданец познакомился особенно тщательно. После XXI века единственно, в чем он действительно нуждался – это в книгах.

Библиотека покойного Аркадия Митрофановича и порадовала и огорчила. Порадовала большим количеством – для этого времени далеко не в каждой личной библиотеке было по две сотни экземпляров, огорчила же тем, что не менее половины из них оказалось на французском языке. По моде тех лет, хозяин даже не разрезал страницы, то есть не читал. Зачем деньги тратил? Лишние были?

Небольшая же стопка книг, положенных отдельно и, судя по всему, неоднократно читаемых, была посвящена двум темам – собакам и сельскому хозяйству. И, надо сказать, даже несмотря на низкий уровень науки XIX века, такой «знаток», как Макурин, смог найти для себя много полезного.

Да и книги на французском языке, после долгого размышления, должны стать нужными. Большая часть XIX века для высшего света французский язык – это родной язык. И для аристократии говорить не на французском языке означало просто молчать. Андрей Георгиевич уже в Зимнем дворце понемногу учил этот модный некогда язык и очень хотел продолжать учить его. Библиотека с французскими романами в этом отношении могла очень помочь.

Еще одна, сравнительно небольшая комната, поначалу Авдотьей было практически демонстративно проигнорирована. Макурин ее, естественно, строго остановил. Какие могут быть тайны для хозяева в своем же доме?

Остановленная перед фактом, ключница вздохнула и нехотя призналась, что это комната многочисленных метресок хозяина. Аркадий Митрофанович, будучи не женат, плотскими утехами, тем не менее, не пренебрегал. Благо кадров для этого у него было достаточно.

Нельзя сказать, что житель XXI века не знал об амурных шалостях помещиков. Его больше заинтересовала нестандартная реакция Авдотьи. Если ревнует, то не слишком ли она стара для этого?

Вопрос был довольно интимный, чтобы практически незнакомый мужчина задавал женщине. Однако Макурин уже адаптировался в этой довольно грубоватой и циничной эпохе и спросил.

Недовольная ключница все рассказала и одной тайной для попаданца стало меньше. Оказалось, что о ни какой нравственности речь не шла, также как и о ревности. Просто премудренький барин переделывал строго обязательную функцию наложницы в добровольно-обязательную. Если выбранная пассия придет добровольно или, хотя бы, не станет кричать, то ее отец в этом году (больше вряд ли останется) не станет сдавать налоги, а временная любовница получит свадебный «подарок» в размере двух красненьких (20 руб. ассигнациями). Все это было нормально и Авдотья туда не лезла. Но ее очень сильно сердило ставшая традиция быть любовницы всемогущей в доме. Ключница же в этом случае становилась простой служанкой да еше к каждой новой метрессой надо было приноравливаться.

Положение Авдотье становилось таким тяжелым, что и после стольких лет отказа от такой практики и смерти Аркадия Митрофановича, она все равно злилось.

«Эк оно, - удивился попаданец, - и в XIXвеке есть свои скелеты! Впрочем, ладно, пусть это умершие думают о прошлом».

Он решительно закрыл дверь любовниц. Хочется надеяться, что при нем-то это помещение не будет заполнятся.

Ну и все, по второму этажу больше смотреть было нечего. С Авдотьей прошли на первый. По дороге Андрей Георгиевич между делом приказал привести до ужина управляющего. Да что б он был готов отвечать на хозяйственные вопросы.

Все это было сказано так солидно, не спеша и Авдотья, хоть и была, скажем так, глупой пожилой бабой, и та посмотрела с опаской на помещика.

С опаской, но с уважением. Поняла, что поместье пришел настоящий хозяин и все лентяи и бездельники должны трепещать. Зато старательные и работящие радоваться.

А так посмотрел с ключницей первый этаж. Макурин уже предполагал, что найдет, но раз уж все смотрел… да и Авдотья не поймет.

Хотя пару неожиданностей и он увидел. Андрей Георгиевич желал видеть на первом этаже в основном подсобные помещения – кухню, склады, столовую для слуг и так далее.

Они как бы и были, но чуть стороне в специальном пристрое. А в самом помешичьем доме первую очередь был гостевой комплекс – тоже самое, что на втором этаже, но более скромном масштабе – спальня, библиотека, гостевая. И еще большая столовая.

В общем сравнительно скромно и со вкусом холостяцкая берлога. Андрей Георгиевич, конечно, в таком состоянии оставаться не желал и потому перестроится придется, но потом, после женится. А так хороший помещичий дом. Пусть пребывает. Строить и перестраивать Макурин собирался, но другое.

С эти настроем новый хозяин окончил небольшую экскурсию в своем так сказать скромном жилье.

Глава 2

Управляющий поместья Аким Петрович Семеный, крестьянин местной деревни, был уже человек весьма старый, но подвижный и говорливый. Он был готов трещать долго, без перестановки, однако не совершенно не по делу.

Это Андрея Георгиевича сосем не устраивало и он осадил его враз – одним движением бровей заставил замолчать. Хорошо же быть благородным дворянином в прошлом XIX веке!

Сел в людской на колченогий табурет, кивнул на соседнюю грубо сделанную скамью – садись, милай!

«Мог бы и найти его давешний преемник и работника подобротнее. Столица все же под боком. Или это уже шутки казенных чиновников?» - неодобрительно подумал Андрей Георгиевич. Спросил незамедлительно. Угадал, однако! Оказывается, поставлен на этот пост три года назад. Точно чиновничьи шутки! Ладно, пока сиди крестьянский управляющий. Коней, как говорится, на переправе не меняют и не режут. Посмотрим. Но как только провинишься, так сразу долой. За нами не замедлит.

Затем пошли вопросы его высокоблагородия нового помещика – сколько всего крестьянских хозяйств, как они расположены и почему, что сеют и как успешно, да много ли голов разного скота? Вопросы