Девять граммов дури - Андрей Дышев

Титова усмехнулась. Она зашла в ванную и заперлась. Некоторое время она, убрав волосы со лба, рассматривала свое лицо в зеркале. Затем взяла маникюрные ножницы, встала на край ванны и потянулась к решетке вентиляции. Легко свинтила четыре шурупа, затем сняла решетку, стараясь не смазать пальцами многолетний слой нетронутой пыли, нащупала рукой выступ перед жерлом воздуховода и положила на него пакетик с перстнями.

"Если будет обыск, – подумала она, – то только у меня в квартире".

Титова сама не могла понять, с чего это вдруг она стала думать про обыск и тюрьму.

Тамара Меликян вместе с дочерью приехала в Москву, спасаясь от погромов в Баку. Она получила статус беженки и стала терпеливо ждать, когда утихнет межнациональная резня и она сможет вернуться в Азербайджан, где остались ее квартира, работа и друзья. Но проходили годы, и Тамара все чаще приходила к мысли, что дороги назад нет и прежней счастливой жизни в Баку уже не будет никогда.

Тамара снимала комнату в Подмосковье и каждое утро приезжала в Москву на работу. Сначала она была продавщицей в продовольственном магазине своего земляка Ашота Варданяна. К несчастью, магазин не соответствовал санитарным нормам, и его закрыли. Тогда Тамара устроилась в пошивочное ателье, где спарывала с курток сломанные "молнии". Но вскоре ее оттуда уволили, так как Тамара по неосторожности испортила дорогую кожаную куртку. Несколько лет она торговала на рынке косметикой и сумела скопить немного денег. Тогда она решила открыть собственное дело, купила лицензию и сертификат народного целителя и дала объявление в газете, предлагая "снятие порчи, возвращение любимого и предсказание будущего". Впрочем, "целительствовала" она недолго и едва не угодила на скамью подсудимых за мошенничество. Пришлось снова вернуться на рынок.

Когда на ее счету в Сбербанке набралось шесть тысяч долларов, Тамара решила купить комнату в коммуналке. Сын уже подрос, ему нужна была московская прописка, чтобы устроиться работать на овощную базу. Опасаясь встретиться с мошенниками, Тамара прямиком направилась в городское обменное бюро – МГКА "Мосжилсервис". К ее несчастью, в этот же день туда же по делам заехала Титова. Две женщины встретились.

Надо сказать, что Тамара сама подошла к Титовой. То ли ей приглянулось благожелательное лицо Елены Георгиевны и ее приветливая улыбка, то ли обратила внимание на ее деловую походку, на то, с какой уверенностью Титова ходит по кабинетам и общается с риелторами.

– Вы не подскажете, к кому тут можно обратиться по поводу покупки комнаты? – нерешительно спросила Тамара.

Титова остановилась, мельком оглядела незнакомку, и ее цепкий взгляд зафиксировал самое главное. "М-да, шубенка на рыбьем меху, сапожки стоптаны, на пальцах перстни из латуни. У такой денег немного, – подумала Титова и нахмурила лоб, словно раздумывая, чем бы помочь. – Стоит ли связываться? Только время тратить… А с другой стороны, если удача сама идет в руки? Я редко ошибаюсь, и все же. Вдруг на один крючок зацепится ее многочисленная родня, из которой можно будет вытрясти не одну сотню…"

Эти мысли пролетели в голове Титовой почти в одно мгновение. Лицо ее расслабилось и приняло то выражение, которое так чарует доверчивых людей. Впрочем, Тамара Меликян была не слишком доверчива. Она сама обладала большим опытом обмана покупателей и клиентов и потому не могла сразу и полностью довериться незнакомой риелторше.

– Пожалуй, я смогу вам помочь, – ответила Титова.

– А вы кто? – настороженно поинтересовалась Тамара.

– Риелтор. Сотрудница "Платиниум-банка".

– А вы можете показать мне свои документы? – попросила Тамара и улыбнулась, обнажив ряд золотых зубов.

"Осторожничает, – подумала Титова. – Это хорошо. Значит, есть основания опасаться обмана".

Она показала Тамаре справку, которую недавно выдал ей Стуков. Там указывалось, что Титова Елена Георгиевна является риелтором, действующим на основании государственной лицензии. Номер лицензии и дата ее выдачи, разумеется, были поставлены Титовой "от балды". Но справка Тамару удовлетворила и успокоила.

– А вы меня не обманете? – спросила она, чтобы вычистить из души последние крохи подозрения.

– Я – вас? – удивилась Титова. – Во-первых, обманывать кого-либо вообще не в моих правилах. А во-вторых, обманывать пожилых людей – самое последнее и подлое дело. Так что можете быть совершенно спокойны.

Этих заверений Тамаре оказалось достаточно. Женщины сели на лавочку, которую нашли неподалеку, и Меликян допустила первую ошибку, которая так свойственна людям, которые стремятся что-либо купить.

– Какой суммой вы располагаете? – спросила Титова.

– Шесть тысяч долларов, – ответила Тамара, и ее лицо стало жалким и невольно приняло выражение просящей женщины. – Как вы думаете, этого хватит на комнату в коммуналке?

Титова вздохнула, с сомнением покачала головой, словно хотела сказать: "Не знаю, не знаю", и раскрыла свою записную книжку, без которой не обходился ни один акт мошенничества и обмана.

– Шесть тысяч, шесть тысяч, – бормотала она, пробегая взглядом по расписанию пригородных электричек и при этом делая вид, что она отыскивает в своем замечательном списке комнату за шесть тысяч баксов. Вдруг она закрыла книжку и выразительно посмотрела на Тамару, отчего несчастная женщина судорожно сглотнула и подумала: "Хана мне! За такие деньги в Москве только место на кладбище купить можно!"

– А чего мы с вами огород городим? – обнадеживающим тоном сказала Титова. – Давайте-ка я продам вам свою комнату на Варшавке. Я ее берегла для зятя – он у меня радиоэлектроникой занимался, и ему нужна была мастерская, но, к сожалению, зятя я лишилась. Кстати, совершенно случайно я прихватила с собой договор купли-продажи на эту комнату…

И Титова вынула из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги. Да, это был договор, точнее, его ксерокопия, вот только прихватила его с собой Титова вовсе не случайно. Это был инструмент для "развешивания лапши на уши", и в "Мосжилсервисе" Елена Георгиевна искала "лоха", которому можно было бы продать комнату на Варшавке. Дело в том, что договор был трехгодичной давности. Когда-то Титова действительно оформила эту комнату на себя. Но вовсе не для зятя, а для Стукова, которому позже и перешла в собственность эта комната. Стуков таким способом наваривал деньги на недвижимости, ожидая, когда цена на жилье вырастет. О том, что Титова будет проводить с этой комнатой какие-то аферы, он не предполагал.

Меликян долго и внимательно читала ксерокопию договора.

– И эта комната стоит шесть тысяч долларов? – с надеждой спросила она.

– Для вас, – ответила Титова и подняла вверх указательный палец, заостряя внимание женщины на этих словах. – Для вас она стоит шесть тысяч долларов. А вообще цена ее несколько выше.

Тамара снова уткнулась в договор. Интуиция потенциальной мошенницы подсказывала ей, что где-то здесь есть подвох, но вот где именно – она понять не могла.