Мадам Одиночка, или Укротительница мужчин - Юлия Шилова

– Свет, ты что сделала?

– Ничего, не считая того, что я довела тебя до оргазма.

– Но ведь это было невозможно…

– Теоретически да. А практически… Я вообще никогда нелюбила теорию. Обычно ее составляют те, кому практика не под силу.

– Это было похоже на агонию. Никогда в жизни я неиспытывал ничего подобного.

– Тебе понравилось?

– Мне не то чтобы понравилось, я испытал что-тобольшее… Я не могу объяснить тебе словами, что же со мной произошло.

– А ты и не объясняй. На свете есть вещи, которые неподдаются никакому объяснению.

– А кто тебя такому научил? Муж?

– Нет. Если бы я такое сделала с мужем, он быобязательно назвал меня проституткой и сказал, что, пока его нет дома, я гуляюнаправо и налево. У меня муж был очень ревнивый. Даже слишком ревнивый. Одинраз, когда он уехал в командировку и я осталась одна, я решила немногопохудеть, привести себя в форму и принялась качать пресс в домашних условиях.Как раз тогда еще дети гриппом болели и сидели дома. Короче, я качала его наполу и натерла себе на копчике приличную мозоль. А когда муж вернулся ивечером, уложив детей спать, мы решили заняться сексом, он подозрительнопосмотрел на мою мозоль и откинул меня с такой брезгливостью, словно на моемкопчике была не мозоль, а какая-нибудь проказа.

– Почему?

– Что почему?

– Почему он это сделал?

– Тогда я подумала, что он меня заревновал. Он сам мнепро это сказал. Он сказал, что эта мозоль появилась от чрезмерных занятийсексом. Мол, я гуляла от него направо и налево. После этого разговора мы незанимались сексом целый месяц. Мой муж костерил меня последними словами: мол,ни стыда ни совести, мать двоих детей, а шалава шалавой… Это только теперь,после нашего расставания, я понимаю, как он надо мной издевался. Простоиздевался, и все. Он прекрасно знал, что, пока он ездил в командировку, у моих детейбыла температура под сорок.

Я несколько раз вызывала «Скорую» и не отходила от ихкровати. Я не могла даже сбегать в магазин за молоком, не то что привести в доммужика… Он все это знал… Ему просто необходимо было надо мной поиздеваться…

Утром я проснулась в объятиях Зии, и это было поистинечудное утро. Я открыла глаза и увидела, что вся спальня наполнена солнечнымсветом. Зия накрыл меня покрывалом и принес мне в кровать поднос, на которомстояли чашка ароматного, душистого кофе и стакан свежевыжатого апельсиновогосока.

– Доброе утро, – ласково сказал он и поцеловалменя в губы.

– Доброе утро. Знаешь, а оно и в самом деле очень дажедоброе. Мне еще никогда в жизни никто не приносил кофе в постель. Новое утро,новый кофе, новый мужчина, а это значит, что меня ждет новая жизнь.

– Правда?

– Что, правда?

– Что тебе никто не приносил кофе в постель?

– Как на духу. Зуб даю. – Я рассмеялась ипоставила поднос себе на колени.

– А как же муж?

– Бог мой, о чем ты говоришь?! Муж… Это я приносиламужу кофе, и то лишь в медовый месяц. А чтобы муж принес кофе мне… Это изобласти фантастики.

И правду говорят, что мужчина относится к женщине так, какона ему позволяет. Я позволяла моему мужу совершенно обо мне не думать. Я сталажить только для него, напрочь наплевав на себя и на собственные интересы, чтобы я ни делала, я делала во благо ему. Знаешь, когда я вспоминаю своего мужа,мне хочется плакать и смеяться одновременно.

– Почему?

– Наверно, потому, что моя жизнь с ним не удалась.

Жутко эгоистичный человек. Жутко. Это теперь, спустя годы, японяла, что нельзя пытаться наладить семейную жизнь с эгоистичным мужчиной.Потому как, что бы ты ни делала, что бы ни предпринимала, результат будетпросто плачевным. Я бросила ради него все и подчинилась его диктату, его тщеславию,которое росло прямо на глазах, каждый день, а взамен… Ты прекрасно видишь, чтоя получила взамен…

Я сделала глоток горячего кофе и продолжила:

– Мой муж никогда по-настоящему не понимал меня.Наверно, он никогда и не пытался меня понять. Ему это было просто не нужно. Ониспытывал возбуждение от моей красоты только в начале нашего брака, но онникогда не знал меня по-настоящему. Он слишком много от меня требовал и слишкоммного от меня брал. Он жил для себя, для своего дела, для своего тщеславия идавал мне жалкие крохи. Я брала эти крохи и думала, что это настоящеепиршество.

Весь день мы гуляли по Стамбулу, и я с удовольствиемлюбовалась его красотой. Мне безумно понравился этот город, успевший побыватьстолицей Византийской и Османской империй. Мы бродили по многочисленныммагазинам, скупали различные безделушки и были безумно счастливы. Меняпривлекало буквально все, что я видела: Музей янычар, Святая София, Дворецсултана, Голубая мечеть. Мы также совершили прогулку по Босфору на катере, гдесидели, плотно прижавшись друг к другу, и с наслаждением пили яблочный чай.

Набрав целую кучу подарков для детей, мы заглянули вресторанчик на берегу моря и пообедали с бутылкой красного полусладкого вина. Яс легкостью перевела дыхание и посмотрела на большую сумку, набитую разнымтурецким барахлом.

– Так. Детям все купила, маме тоже… Никого не забыла.

Зия засмеялся и разлил вино по бокалам.

– Зия, тебе не жалко расставаться с Турцией, ведь этоже твоя родина?

– Мне было бы намного тяжелее расстаться с тобой.

Зия жадно ловил воздух губами. Наверно, он делал это потому,что чувствовал, что он не только скоро покинет Турцию, но и никогда больше сюдане вернется. Когда он поставил свой бокал на стол, я взяла его за руку ипогладила ее с благодарностью.

– Знаешь, ты не представляешь, что я чувствую при мыслио том, что скоро я приеду домой… Неужели все мои несчастья позади? А самоеглавное, что теперь я не одна. Теперь у меня есть ты.

Из моих глаз потекли слезы, но Зия тут же аккуратно ихвытер.

– Не плачь. Не надо. Теперь у тебя все будет совсемпо-другому. Теперь ты не будешь жить в согласии с мужчиной. Ты будешь жить всогласии с собой. Это важнее. Ты поймешь, что это намного важнее. Теперь тынезависима. Ты поймешь, какая это интересная жизнь – жизнь независимой женщины.Самая главная женская беда – это зависимость от мужчины…