Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева

— Еще чего! — Наташка резко перестроилась в правый ряд, меня прижало к двери, Олег вообще прилег. — На фига ж их уничтожать? Да на этой фотографии мы выглядим так, как не выглядели никогда в жизни.

— Новое дело! — проскрипел Олег, принимая прежнее, сидячее, положение. — Получается, что и за вами следили? Интересно, кому и зачем понадобилось вести тайную слежку за двумя совершенно безобидными женщинами?

— Ну до чего ж ехидный тип! — резко притормозила Наташка, и я мысленно поблагодарила ремень безопасности. Судя по тому как Олег долбанулся лбом в водительское кресло, чувство благодарности к чему бы то ни было у него ушло в пятки.

— Мы хоть и находились на переднем плане, но, по существу, являлись фоном…

— Прекрасным, заметь, фоном снимка! — влезла с пояснениями подруга.

Стараясь не смотреть на дорогу, я с ней сразу же согласилась. Мы свернули с кольцевой на Киевское шоссе. Машин поубавилось, скорость прибавилась.

— Можно не гнать, — ворчливо заметил Олег. — Я понял, куда Мусалов направляется, бывал там не раз.

— Не один ты такой догадливый, — огрызнулась Наташка. — Ясное дело, катит в свой коттедж. Вот только непонятно, Кэтька у него в заложницах или в наложницах? Судя по тому что на ней переходящая ценная шуба, действителен последний вариант. Зачем Мусалову рисковать эксклюзивным мехом на простой заложнице, назначение которой не выходит за рамки живого щита? Да еще и валяться у этого «щита» в ногах. О! Я вас поздравляю! Бензин на исходе. Если бы не заправка на горизонте, не догадалась бы пообщаться с датчиком. Преследование придется прекратить, но оно и к лучшему, вдруг джигит нас заметил. А мы ему элегантную фигу под горбатый нос! Мол, нужен ты нам, как собаке пятое колесо в телеге. Нет, телеге — пятая нога… в колесе. Ир, ты не помнишь, как зовут одногорбых верблюдов? Традиционный вопрос в сканвордах.

— Нары, — ответили мы вместе с Олегом.

— Правильно, нары! И на этих нарах торчат точно такие же носы, как у Мусатова. Подозреваю, что в прошлой жизни он был одногорбым верблюдом. Таскался себе с тюками по пустыне, не подозревая, что ждет его впереди… Блин! Да где же эта заправка? Неужели мираж?

— Мы просто до нее не доехали, — доложили мы с Олегом.

— У вас что, парное вещание? Не надо мне подсказывать, я на самообслуживании. Сама у себя спросила, сама себе и ответила. Вот же она, дорогая. Интересно, почему у них такие высокие цены? Паркуемся, господа. Положение у вас безвыходное. Впрочем, почему только я должна бегать? Ир, ну-ка слетай, оплати этим грабителям стоимость десяти литров. Прутков, сиди спокойно, тебе лучше не высовываться. В своих темных очках да еще со щетиной вызовешь у кассирши недержание. Заорет и с перепугу нажмет тревожную кнопку. Зачем ты снимаешь очки, олух? — изучая физиономию Олега в зеркале, попеняла ему Наташка. — Без очков еще страшнее. Никогда не думала, что синяк — явление заразное. Во-первых, у тебя второй глаз почернел, а во-вторых, у Ирины Санны сразу оба. Ир, не дергай на себя зеркало, выворотишь с корнем. Скорее всего, у тебя проявились остатки новогоднего марафета или следы усталости. А может…

Не слушая продолжения, я полетела к кассе. Без кошелька, зато с Наташкиным напутствием «не строить глазки» работникам автозаправочной станции. Потому как страшновато будет. Пока я упрямо, но безуспешно рылась по карманам в надежде обнаружить случайно залежавшуюся тысячную купюру (бывают же нерукотворные чудеса на свете), прибыла подруга с моим кошельком. Пустым, разумеется, мелочь не в счет.

3

До поворота на какое-то «Офигеево» мы активно уговаривали друг друга не нервничать, а потому отчаянно нервничали и едва не переругались. Прутков шумно вздыхал, но молчал. В точности названия населенного пункта я не уверена. Слишком быстро промелькнул указатель, да и некоторые буквы на нем мне показались искусственно исправленными. Кто-то на досуге повеселился. После поворота Олег взял на себя функции навигатора и односложно предсказывал дорогу. Несколько раз нас облаивали собаки, демонстрируя явное недружелюбие. Особо настырные неслись рядом с машиной, пугая усталых лыжников, невольно шарахавшихся в сторону, прямо на высокую бровку обочины. Откуда-то, скорее всего, с горки доносились восторженные вопли ребятни.

— Поворот направо, последний дом, седьмой по счету, — вякнул Олег и шумно завозился на сиденье.

Я машинально оглянулась, решив, что он готовится к высадке. Ан нет. Просто пытался выудить из-под себя пластиковую бутылку с водой. Спрашивается, чего высиживал? Ответ получила почти сразу — будущее мокрое дело. Обиженная на бесцеремонное обращение бутылка выскользнула из неловких рук Пруткова, намеревавшегося сделать пару глотков, и щедро полила то место под ним, на котором он ее и тискал. Само собой, ему этот способ утоления жажды не понравился, он распсиховался.

Вопреки указанию «навигатора», Наташка испуганно свернула налево и, заехав на неогороженную территорию чужого участка с полуразрушенным домом, остановилась. Хозяева не возражали, поскольку их не было и не могло быть. Жить зимой в развалюхе без окон и дверей весьма проблематично, улицу не натопишь. Выяснив с моей помощью обстановку на заднем сиденье, подруга моментально успокоила Олега, пообещав ему долгую сидячую жизнь в своей машине. Пока посадочное место не высушит. Я тут же уточнила срок: скорее всего, до весенней оттепели, когда сам оттает. Пару минут спустя, уяснив, куда нас интеллигентный Прутков посылает, мы демонстративно вышли из машины, дабы на свежем воздухе подготовить достойные ответы, призванные, если не унизить, то основательно задеть его мужское достоинство, но вместо этого вынесли ему искреннюю благодарность. Правда, он ее не услышал. Сама судьба действовала руками Пруткова, и он, слава богу, ей не препятствовал. Широко открытыми глазами мы увидели, как направо на непозволительно высокой скорости свернули три машины: две иномарки с мигалками и одна — без. Остановились они в самом конце проулка, надо полагать, у ворот коттеджа Мусалова. Выскочившие из нее люди, оглянулись по сторонам, немного помаячили на дороге, затем некоторые из них нырнули в машины, остальные поспешили к дому. Судя по тому что они беспрепятственно проникли на территорию участка, ворота были не на замке. Мусалов не успел их закрыть.

Какое-то время мы уточняли количественный состав группы. У страха глаза безразмерные, наверняка с бифокальными стеклами. В конечном итоге сошлись на восьми-десяти «выскочках» и разделили их пополам: пятеро вернулись в машины, остальные понеслись в дом. Оставалось ждать результата.

Вернуться в «Ставриду» мы не рискнули, боялись прозевать ход развития событий. Находясь основной частью тел на полулегальном положении (попеременно высовывались для обзора только половиной физиономии), бодро притопывали ногами. Отпугивали то ли наступающий холод, то ли нервную дрожь. Попытку Пруткова вылезти из машины, решительно пресекли. Наташкино «Си-идеть!» прозвучало достаточно мягко, и я ужесточила его твердым заявлением: «Временно не вылезной!» Прутков заартачился — шуба нашлась, нет смысла находиться «в бегах». Он даже высунул из машины ноги, чем, собственно, и отвлек наше внимание от коттеджа Мусалова.