Услышанные молитвы - Даниэла Стил

— Прекрасно выглядите! — похвалил он парней. От физической работы они раздались в плечах и накачали мышцы, а в майках и джинсах смахивали на культуристов.

Пэм тоже пришла в восторг, увидев своих сыновей.

— И ты, папа, — отозвался Дилам, а Джейсон помогал грузить в фургон материнские чемоданы.

Только Брэд мог отличать близнецов. Он всегда утверждал, что они совершенно не похожи. Даже Пэм никогда толком не понимала, с кем разговаривает. И чтобы решить проблему, в младенчестве надевала на них тапочки разного цвета. Правда, когда ребята подросли, они научились меняться обувью. И теперь, когда сыновья стали взрослыми, определить, кто из них кто, оказалось не так-то просто. Джейсон был на четверть дюйма выше брата, но это не бросалось в глаза.

Они наперебой рассказывали о своих делах, пока ехали к раскинувшемуся у реки Замбези Лиувийскому национальному парку. Говорили о местах, которые проезжали, называли попадавшихся на пути животных, объясняли, какие живут поблизости племена. Брэд увидел именно то, что хотел, и радовался, что не поленился приехать. Он понимал, какой бесценный опыт приобрели сыновья в Африке. Этот опыт им очень пригодится. Ребята возвращались в июле, однако подумывали, не провести ли им годик в Лондоне или не попутешествовать ли с полгодика по Европе, а уж потом учиться и искать работу на родине. Пэм уговаривала их поступать на юридический факультет. Но после того, что они испытали, Брэд не взялся бы утверждать, что мальчики уступят. Они познакомились с миром, который был намного интереснее прежнего. И ни один из сыновей не испытывал интереса к юриспруденции и работе в конторе матери.

Они ехали к заповеднику четыре часа — сначала по узкой шоссейке, потом по проселку, и к концу пути Пэм снова начала нервничать. У нее сложилось впечатление, что они на краю света. Впрочем, так оно и было. Только Брэду и сыновьям это нравилось, а она очень хотела повернуть домой. Наконец путешественники прибыли на место. Работники заповедника жили в палатках. А два узких барака отводились под контору, столовую и часовню. Гостям предназначались две крохотные хижины. Сыновья хотели предоставить родителям одну из них, но Брэд решил, что ему лучше спать с мальчиками.

— Ни за что! — возмутилась Пэм, и все остальные рассмеялись.

Лагерный душ представлял собой еще одну палатку с водопроводной трубой, а маленькие кабинки служили отхожими местами. Пэм предпочла бы что-нибудь поцивилизованнее — вроде Кенийского национального парка. Ей казалось, что хуже этой дыры ничего не могло быть.

— Господи! — пробормотала она, когда Дилан приоткрыл дверь и показал ей туалет. — Вот сюда я должна ходить? — От одной мысли, что здесь предстоит провести целых две недели, Пэм чуть не расплакалась.

— Все будет хорошо, — успокоил ее Брэд и потрепал по плечу, но Пэм ответила свирепым взглядом. — Ну и чья же это была идея?

— Сыновей, — улыбнулся он. — Мальчики все девять месяцев упрашивали нас приехать посмотреть, как они живут. Ничего, привыкнешь.

— Не рассчитывай!

Брэд успел достаточно узнать свою жену, чтобы подумать, что, вероятно, так оно и будет. Но, с другой стороны, он понимал: Пэм постарается. Как бы она ни была избалована и ни любила комфорт, эта женщина в нужный момент все-таки умела взять себя в руки. И ради сыновей делала все, что могла. Когда в первый раз Пэм увидела змею, то чуть не упала в обморок. А слушая предупреждения сыновей, что по ночам в джунглях летали жуки размером с кулак и они вполне могли попасть в ее жилище, чуть не закричала и еле удержалась, чтобы не побежать собирать вещи.

Первый вечер они провели у костра — сидели и слушали звуки черной, словно бархат, африканской ночи. Ничего подобного Брэд не испытывал, и все в нем вызывало восторг. А на следующий день он с сыновьями отправился по песчаным дорогам в торговый городок Лукулу, а Пэм предпочла остаться в лагере. Она не рискнула уезжать так далеко. Ей мерещились картины, как фургончик атакует носорог, как на него прыгает лев или переворачивает буйвол. И такие вещи действительно случались. Но работники заповедника знали, как вести себя в подобных случаях. Успели научиться и ее сыновья, а Брэд вернулся в восхищении от всего, что увидел.

Первая неделя промелькнула очень быстро. Ему только не хватало телефона, чтобы позвонить Фейт и поделиться впечатлениями. А Пэм мечтала о нормальном туалете и душе, но вскоре перестала жаловаться.

Сыновья возили их на противоположный берег реки в Нгулвану, где они копали траншеи, строили дома и восстанавливали разваливающуюся церковь. Еще они строили медпункт, куда раз в месяц приезжал врач. Ведь до ближайшей больницы в Лукулу в сухой сезон ехали не меньше двух часов, а в сезон дождей, если дорога была проходимой, в два раза дольше.

— Здесь не поболеешь, — буркнула Пэм, и Брэд с ней согласился.

Но на него произвело впечатление, как много сделали сыновья для африканцев. Недаром все их знали и, похоже, любили. Люди махали руками, когда они проезжали мимо. И родители невольно прониклись к ним уважением.

Ко второй неделе Брэд буквально влюбился в Африку — в ее народ, звуки, запахи, в жаркие ночи, немыслимые рассветы и закаты и в неописуемые цвета. Он не выпускал из рук камеру и внезапно понял, почему здесь так нравилось его сыновьям. Африка завораживала, и Брэд с удовольствием провел бы с ребятами год. А Пэм, хотя и боролась с собой, как могла, — ела все, что ей подавали, и научилась пользоваться душем в палатке, — все еще кривилась, приближаясь к туалету, вскрикивала при виде жуков и, как бы ни любила сыновей, не могла дождаться дня, когда они уедут домой. Очень уж все здесь было не по ней. И в последний вечер вздохнула с явным облегчением.

— Мама, ты молодчина! — похвалил ее Джейсон, а Дилан обнял за плечи.

Зато Брэду сделалось грустно. Он обе недели проспал в палатке сыновей, ездил с ними в ночные рейды и вставал до рассвета. Брэд видел, как охотились хищники и как бросались врассыпную их жертвы. Видел такое, о чем до этого только читал. Он знал, что никогда не забудет эти мгновения, и радовался, что провел их с сыновьями. И они радовались общению с отцом. Как и подозревал Брэд, их нисколько не интересовала юриспруденция, но они боялись сказать об этом Пэм. Дилан подумывал о медицинском факультете, чтобы после окончания вернуться в какую-нибудь африканскую страну и лечить детей. Джейсон тоже хотел посвятить себя здравоохранению, но пока еще не выбрал специальности. Но время подумать было — им предстояло еще долго учиться. Однако ни один из сыновей не хотел становиться адвокатом.

— Ну и кто из вас решится сказать матери? — подтрунивал над ними Брэд во время их предрассветных поездок.

— Давай лучше ты, папа, — отшучивался Дилан. — У тебя же большой опыт сообщать ей неприятные новости.

— Спасибо, ребята. И когда же вы хотите, чтобы я сообщил ей эту новость? — Пэм надеялась, что сыновья будут работать в конторе ее отца, но сыновья думали иначе.

— Самое удобное — после того, как вы уедете.

— Боюсь, не дождусь. Придется эту грязную работу проделать вам самим. Таков закон взросления. — Но в конце концов Брэд согласился. Он скажет ей дома, но не сразу — пусть Пэм сначала оправится от поездки. Последние два дня жена слегка приболела и буквально мечтала попасть домой.