Медовый месяц - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Ради всего святого, откуда ты всего этого набралась?

— Может, опыта у меня и маловато, но зато я много читала.

— Ну, тогда все понятно.

— И еще одно…

Он тяжело вздохнул.

— Все произошло так быстро. Ну, не то чтобы быстро. На самом-то деле медленно, и это было так восхитительно. Но я вроде как слегка обезумела. И вовсе не по своей вине — просто все, что ты делал со мной, прямо сводило меня с ума. Ну, не совсем с ума, но…

— Хани?

— Да?

— Как ты думаешь, удастся ли тебе дойти до сути прежде, чем оба мы умрем от старости?

Она потеребила край простыни.

— Суть в том… — Она заколебалась. — Я немного смущаюсь.

— Трудно представить, что есть еще что-то, что способно тебя смутить!

Хани одарила его взглядом, который был задуман как уничтожающий, но она была слишком переполнена счастьем, и цели он не достиг.

— Я хочу сказать, что… В пылу страсти, так сказать, у меня не было случая… Я никогда так и не… — Она погладила край простыни. — Дело в том, что… — Она сделала глубокий вдох. — Я хочу посмотреть.

Дэш вскинул голову:

— Чего ты хочешь?

Теперь румянец выступил уже на ее щеках.

— Хочу… посмотреть на тебя.

— Что-то вроде научного эксперимента?

— А ты не против?

Засмеявшись, он откинулся на подушку.

— Нет, дорогая. Не против. Взгляни!

Она отбросила простыню, а потом и Дэш, по-видимому, отбросил все остальное, потому что они тут же опять очутились друг у друга в объятиях.

Когда на следующее утро в дверь постучали, Дэш принимал душ. Он заказал себе кофе, а Хани — вафли, сосиски, тосты, сок и черничную ватрушку. Ей хотелось все съесть, все попробовать, все переделать. Она задумчиво улыбалась, обхватив себя руками. Вот теперь она на все сто процентов женщина.

Сто двадцать фунтов женского динамита. Самые крутые мужики Запада не смогли победить Дэша Кугана, ей одной удалось укротить короля ковбоев!

Гордо прошествовав через гостиную, уверенная в своей соблазнительности, Хани закрепила поясок халата, который набросила на плечи, выйдя из душа, и отворила дверь:

— Поставьте прямо…

Протиснувшись мимо нее, в комнату вихрем ворвалась Ванда Риджуэй:

— Он здесь, не так ли? В своем номере его не было. Я знаю, что он здесь!

— Мама, ну пожалуйста. — За ней неохотно следовала Мередит.

И хотя Дэш с Вандой развелись много лет назад, Хани мгновенно охватило чувство вины.

— Кто… О ком вы говорите?

Из ванной явственно доносился шум душа, и Ванда бросила на нее взгляд, каким взрослые женщины смотрят на детей, пойманных на лжи.

— Мать думает, что здесь мой отец, — натянуто пояснила Мередит.

— Дэш? — Хани округлила глаза, совсем как Дженни, когда та пыталась выкрутиться из затруднительного положения. — Вы полагаете, что Дэш здесь? — Деланно засмеявшись, она еще шире раскрыла глаза. — Но это же просто смешно. — Еще один деланный смешок. — С чего бы это Дэшу пользоваться моим душем?

— В таком случае кто же там? — осведомилась Ванда.

— Один человек… Я… на свадьбе я познакомилась с одним мужчиной…

Покраснев, Мередит повернулась к матери:

— Я же говорила, что его здесь нет' Вечно ты думаешь о нем только самое худшее. Ведь я говорила…

— Мередит, она лжет! Ты всю жизнь осуждала меня за этот развод. И, несмотря на все твои разговоры о геенне огненной, по-прежнему думаешь, что твой папочка умеет ходить по водам. Думаешь, что он прямо-таки осенен грандиозным ореолом, совсем как Иисус. Как бы не так! Да твой отец не смог бы пройти по водам, будь они даже из бетона. Его распутство — вот что погубило наш брак, а вовсе не я!

Шум душа в ванной прекратился.

Хани обеспокоенно глянула в сторону дверей:

— Не хочу быть невежливой, но если вам здесь больше нечего.

— Эй, Хани! Подойди-ка сюда и вытри мне спину. Услыхав голос отца, Мередит судорожно втянула воздух. Ванда торжествующе вскинула голову.

— В его номере душ испорчен, — запинаясь, проговорила Хани. — Я была с другим человеком, но он ушел. А потом звонит Дэш и говорит, что у него душ сломался, ну и попросил разрешения воспользоваться моим.

В дверях показался Дэш, вытирая голову одним полотенцем, а другое обернув вокруг бедер.

— Хани…

И замолчал.

Ванда скрестила руки на груди, лицо лучилось самодовольством. Мередит оскорбленно зашипела.

Дэш замер лишь на мгновение, потом продолжил вытирать волосы.

— А что это вы обе делаете здесь в такую рань?

— Да как вы могли?! — задыхаясь, проговорила Мередит.

— Мередит, это же совсем не то, что вы думаете! — Хани подлетела к Дэшу и встала рядом. — Дэш, я только что рассказывала Ванде и Мередит, что душ в твоем номере не работает. И ты попросил у меня разрешения воспользоваться моим. А поскольку мой… э-э… партнер на ночь уже ушел, я сказала, что нисколько не возражаю, и…

Дэш посмотрел на нее, как на дурочку:

— Черт подери, что ты плетешь?

— А как же твой сломанный душ? — слабым голосом справилась Хани.

Он набросил полотенце на плечи, зажав концы руками, и повернулся к Мередит:

— Мэри, никакого сломанного душа нет и в помине. Хани и я провели эту ночь вместе, а поскольку оба мы люди достаточно взрослые, то это не касается никого, кроме нас двоих.

В глазах Ванды сверкнуло злобное удовлетворение.

— Наконец-то твоя дочка увидела своими глазами, что за человек ее папочка!

Губы Мередит задрожали, потом она, с трудом разлепив их, проговорила:

— Папочка, я буду за тебя молиться. Я проведу остаток дня на коленях, молясь за твою бессмертную душу. Дэш сорвал с шеи полотенце.

— Проклятие, не трать зря времени! Мне совсем не нужно, чтобы кто-нибудь за меня молился.

— Нет, нужно. Тебе понадобятся все молитвы, какие только будут вознесены за твою душу. — Мередит перевела взгляд на Хани. — А вы! Да вы же просто оскорбление для любой женщины, ценящей святость своего тела. Это вы искусили его, совсем как те вавилонские блудницы!

Мередит угодила почти в цель, и Хани поморщилась. Но тут вперед шагнул Дэш.

— А теперь замолчи, — предостерегающе сказал он. — Ни слова больше!

— Но она такая и есть! Ведь она…

— Хватит! — взревел Дэш. И прежде чем Хани сообразила, что происходит, притянул ее к себе. Она ощутила слабость от вихря чувств, закруживших ее в ответ на его защиту. — Если хочешь остаться частью моей жизни, Мередит, тебе придется принять и Хани, потому что и она станет ее частью.