Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров - Дэн Джонс

главе северного восстания, разраставшегося день ото дня, стояли друзья и родные Уорика. Пока сэр Джон Коньерс вместе с сыном, своим полным тезкой, сэром Генри Невиллом и Генри Фицхью вел отряды северян в центральные графства, Уорик и Кларенс вернулись из Кале в Англию и 16 июля высадились в Кенте. Два дня спустя они выдвинулись в сторону войск «Робина из Редерсдейла», ненадолго задержались в Лондоне, а затем отправились в Ковентри, набирая солдат по пути. Армия Эдуарда расположилась в Ноттингеме, и вокруг нее стремительно сжимались клещи противника. Единственной надеждой на то, что мятежников удастся отбросить, было прибытие подкрепления из Уэльса под командованием графа Пембрука и с запада под руководством графа Девона.

26 июля в среду войска Пембрука и Девона подошли к Банбери в северном Оксфордшире и разбили лагерь на обширных полях, окружавших город. И вдруг без всякого предупреждения их атаковали силы северян. Основная часть королевской армии оказалась отрезана от лучников, что сильно осложнило ее положение. «Это была великая битва, и потери были ужасающи, особенно среди валлийцев», — писал один хронист, подсчитавший, что в сражении, которое позже назовут битвой при Эджкот-Мур, погибло четыре тысячи человек[319]. Смятение в ряды солдат Пембрука внес небольшой отряд, прибывший на поле боя под знаменами графа Уорика. Его появление вызвало панику, многие солдаты бежали. Сражение обернулось чудовищными потерями с обеих сторон. Лидеры восставших, сэр Генри Невилл и Джон Коньерс — младший, были убиты, и в Уэльсе эту битву долго вспоминали именно потому, что полководцы разделили печальную участь своей пехоты. Поэт Льюис Глин Коти назвал это сражение «величайшим в христианском мире». Пембрук и его брат сэр Ричард Герберт были захвачены в плен на поле боя и вывезены в Нортгемптон, где их встретил граф Уорик. В четверг 27 июля он провел краткий и совершенно незаконный суд и зачитал пленным смертный приговор, по которому обоих обезглавили.

Паника нарастала. Через несколько дней, когда новости о катастрофе при Эджкот-Муре дошли до Эдуарда, все его окружение разбежалось. Отряд под предводительством архиепископа Джорджа Невилла захватил в плен одинокого и совершенно беззащитного короля в городе Олни в Бекингемшире. Его коня привязали к лошадям тех, кто сторожил его, и так Эдуарда перевезли в огромный и неприступный Уорикский замок, оплот семьи Невилл в центральных графствах, где король был вынужден в заключении ждать, пока поймают всех его союзников[320]. Весь август люди Уорика выслеживали, хватали и убивали сторонников короля по всей Англии. Графа Риверса и сэра Джона Вудвилла нагнали в Честоу, отвезли в Кенилворт и там казнили отрубанием головы. Граф Девон был схвачен «простым людом» в Бриджуотере (графство Сомерсет) и «прям там же обезглавлен»[321].

Несмотря на то что Уорик и Кларенс фактически действовали в одиночку, используя только собственные внушительные ресурсы, и не были выразителями воли какой-либо крупной группировки знати или отдельного региона, им удалось всего за три месяца захватить короля, покончить с его союзниками и взять на себя руководство правительством. На протяжении почти десяти лет Эдуард пытался утвердить свое врожденное право на престол, стать основателем новой королевской династии, обезопасить корону, восстановить стабильность в управлении страной и вернуть английской монархии былое величие. И все же летом 1469 года он оказался в столь же затруднительном положении, что и его предшественник: оба короля теперь были пленниками собственных подданных. Казалось, завладеть короной вдруг стало слишком просто.

Полное уничтожение

Как и раньше при герцоге Йоркском, оказалось, что схватить короля намного проще, чем править от его имени. Из Уорикского замка, расположенного в сердце центральных графств, Уорик перевез Эдуарда в замок Миддлгем, великолепную, окруженную мощными каменными стенами цитадель, которая возвышалась над долинами Йоркшира. Но чем дальше по Англии и Уэльсу распространялась весть о том, что король в плену, тем глубже страна проваливалась в хаос насилия и беспорядков, которые Уорик был не в состоянии подавить: как оказалось, удерживать монарха силой и иметь королевскую власть вовсе не одно и то же.

Лондон был охвачен грабежами, мятежами и вооруженными нападениями, едва сдерживаемыми усилиями бургундских послов, оказавшихся в столице. В других местах стычки между представителями знати переросли в локальные войны, бушевавшие от Чешира и Ланкашира до Глостершира и Норфолка. В Норфолке семье Пэстон пришлось отбиваться от войск герцога Норфолка, который осадил и «сильно разрушил своими орудиями» их замок в Кейстере[322]. Королевство, доставшееся Уорику, сотрясал грохот пушек, воздух звенел от стрел и потрескивал от языков пламени, лижущих разрушенные стены. Даже в Йоркшире графу не удалось навести порядок, когда брат короля Ричард, герцог Глостер, еще подросток, пошел с оружием на барона Стэнли. Но хуже всего были ходившие по Уэльсу слухи о скором возвращении Ланкастеров. И так оно и вышло: в августе два члена мятежной группировки, отколовшейся от семьи Невилл, подняли в Северной Англии знамя Генриха VI. «Граф Уорик оказался не в состоянии оказать действенное сопротивление, — писал хронист, — так как народ, узнав, что король находится в заключении, отказывался обращать внимание на его воззвания», пока Эдуарда не выпустят на свободу[323].

У Уорика не было выбора. К середине октября Эдуарда освободили. Сэр Джон Пэстон был свидетелем того, как король торжественно въехал в Лондон в окружении верных ему лордов, среди которых были Глостер, Саффолк и барон Гастингс, а также мэр, все городские старейшины, двести членов гильдий. Кроме того, как отмечал Пэстон в письме, в процессии участвовала тысяча лошадей, «одни были запряжены, другие — нет». Король с легкостью подавил восстание на севере, даровал всеобщее помилование его рядовым участникам и принялся с почти зловещим энтузиазмом вновь утверждать свою власть по всей стране. Пэстон с некоторым беспокойством писал, что, хотя «сам король хорошо отзывался об Уорике, Кларенсе и небольшой группе их союзников, включая графа Оксфорда, и говорил, что они его лучшие друзья», среди королевского окружения царили совершенно противоположные настроения. Одержав победу, Эдуард почти всегда проявлял великодушие, но по меньшей мере сэру Джону Пэстону было ясно, что близится час расплаты.

После восстания Уорика и Кларенса произошло всего два серьезных преобразования. Первая мера была вынужденной. Когда Уильяму Герберту, графу Пембруку, отрубили голову после битвы при Эджкот-Муре, Уэльс лишился одного из самых влиятельных аристократов. На место Герберта Эдуард поставил своего семнадцатилетнего брата Ричарда, герцога Глостера, который уже подавал надежды как талантливый военный и надежный помощник короля. Ричард был высоким и худым и внешне не производил такого мощного впечатления, как Эдуард или Кларенс, но он был стойким и преданным, и Эдуард прочил ему великое будущее. Король назначил его констеблем Англии вместо казненного графа Риверса, юстициарием Северного и Южного Уэльса и управляющим всего княжества. Фактически Ричард стал правой рукой короля. Он целеустремленно и с воодушевлением взялся за новые задачи.

Эдуард также ослабил власть Невиллов на севере. Джон Невилл, граф