Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - Кристина Юраш

Стоило посмотреть на еду, как тут же меня скрутило от невыносимого голода.

Девчонка катала по полу знакомое яичко, радуясь и не спеша к столу.

- Поганочка моя, иди есть, - послышался ласковый голос Лешего, а он похлопал по скамье с другой стороны от себя.. Видно было, что детей он любит до безобразия.

– А ты, няня, чего не ешь? – послышался голос Лешего. Ложки стучали, еда стремительно убывала, исчезая в голодных ртах лешачат.

Я смотрела на еду, вспоминая знания из книги. Если съем, то останусь здесь навсегда. Иногда ведьмой быть хорошо!

- Я не голодна, - ответила я, видя, как за окошком воцаряется ночь. – Пусть едят. Детям больше достанется!

«Нет, мы не голодны-ы-ы-ы!», - волком завыл мой желудок, пока я смотрела на то, как дети уплетают все, что видят.

- Может, поешь, - послышался голос Лешего, а мне пододвинули аппетитные жареные грибы.

- Нет, я не голода, - сглотнула я слюнку, отвернувшись от соблазнов подальше.

- Ешь, - послышался приказ. А мне в рот потянули гриб. Я стала вертеться, чувствуя ни с чем несравнимый запах так горячо любимых жареных грибов.

«Мммм, жареным запахло!», - причитал желудок, издавая такой рев, словно во мне поселилось чудовище.

Я почувствовала, как внутри меня что-то шевелится. Зажав рот рукой, я ощутила, как меня что-то душит.

Удушающий приступ кашля, похожий на тошноту, заставил меня склониться возле лавки. Я кашляла, чувствуя, как из меня что-то лезет. Стоило посмотреть слезящимися глазами перед собой, я увидела… болотный огонек. Тусклый, маленький и слегка помятый.

- Не может быть… Акимушка, - прошептала я, утирая рот тыльной стороной руки. – Лети! Лети к нему на болото! Скажи, где я!

- Мама, - послышался детский голосок, а огонечек замельтешил, растерявшись.

- Лети! – крикнула я, радуясь всем сердцем. Значит, без подлости никак. Но это была самая лучшая подлость в моей жизни!

Стол перевернулся, а лешачата бросились ловить огонек, который метался по горнице. Лавки, стол и все что было на столе тут же очутилось на полу. В один прыжок лешачонок стянул скатерть.

- Лети, - едва слышно прошептала я, чувствуя, как по щекам текут слезы. Я хотела броситься бежать за ним, но меня схватили за руку. Лешачата переворачивали все вверх дном, а я сердцем екала каждый раз, когда огонечек чуть не оказывался в лапах ребятни.

Это была самая милая подлость в моей жизни. Видимо, во всем виноват последний страстный поцелуй. Мне посадили икотку, а я не заметила! Он мне не доверяет. И как выяснилось, правильно делает!

Окно было выбито, а лешачата бросились ловить огонечек, который то взлетал высоко, то наоборот падал вниз, исчезая в темноте маленькой звездочкой надежды.

- Ешь, - послышался голос на ухо, а я увидела, как стол становится на место. Все, чтобы скинуто, все вернулось обратно. Я сидела за столом, словно отличница, не в силах пошевелиться. Как вдруг моя рука сама потянулась к деревянной ложке.

- Нет, - стиснула я зубы, пытаясь разбудить свою магию. Но моя рука, повинуясь отнюдь не мне, уже несла ложку к моему рту. Стиснув зубы, я пыталась отвернуться, но рот послушно открылся…

- Хорошая девочка, - донесся до меня ласковый голос Лешего, а меня погладили по голове, как ребенка. Внезапно морок спал. Я выронила ложку, чувствуя, как глотаю жареный гриб.

- Кхе, кхе, - кашляла я, глядя на Лешего с ненавистью.

– Ну все, дети! За стол! Няня от нас никуда не уйдет! - Леший громко хлопнул в ладоши.

Малышня внезапно вернулась, наперебой рассказывая, что не догнали. Они с грохотом садились за стол, снова хватая расписные ложки и стуча ими по деревянным блюдцам.

- Зачем вы это сделали? – прошептала я, чувствуя, что никогда не буду есть грибы. Никогда в жизни! – А если он сюда придет?

- Как придет, так ни с чем и уйдет. Все, нет у него над тобой власти. И не было, - усмехнулся Леший. – Наша ты. Да не грусти! Обвыкнешься!

Я стиснула зубы, понимая, что после того, как поела у Лешего, дороги обратной у меня нет. Мне подсовывали еду, но к ней я не притронулась.

- Ну чего ты пригорюнилась, - усмехнулся Леший, подталкивая меня локтем. – Я не обижу…

Я только открыла рот, чтобы ответить, как вдруг дверь распахнулась. Да так, что чуть не вылетела. Сначала я почувствовала запах болота, которому впервые в жизни была рада. Я замерла, понимая, чей роскошный сапог только что ступил внутрь чужой горницы. Зеленый, покрытый травой и напоминающий болотную кочку, плащ стелился по полу за хозяином.

- Кто тут в карты проиграл? – с порога спросил болотник, являясь прямо в терем собственной персоной. Рядом с ним витал маленький болотный огонек. «Все – таки нашел! Привел!», - мысленно выдохнула я, умиляясь от мысли, что такой маленький, но так много сделал.

От его тусклого зеленого света лицо Хозяина Топей казалось зловещим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вот, значит, какое желание ты решил взять? Тебе что? Девок в деревне мало было, на мою ведьму позарился?

Голос его был тихим и зловещим. Золото блестело тусклым светом. Сквозь разорванную рубаху была видна вздымающаяся грудь, на которой покоилось то самое старинное украшение из золотых пластин. На его голове была корона из переплетенных веток.

- А, пришел! – легко усмехнулся Леший, вставая с места. – Рад тебе, друг мой. Думал я, думал по поводу желания, вот и решил. Пускай ведьма нянькой моим охломонам будет. А чем не нянька? И премудростям обучит. И колдовству!

- Ее саму колдовству учить надо. Кому уж как не мне знать. Я ей силу дал, - скрипнув зубамиЮ произнес Хозяин Топей, а я опомнилась, вскочила и бросилась к нему на шею. Руки сомкнулись на мне, словно замок. И я поняла, что никому он меня не отдаст… Никому… Я вдыхала запах родного болота, чувствуя себя царевной – лягушкой. Хочу на болота, хочу комаров, хочу лягушек!

- Поздно, - усмехнулся Леший. – Нет у тебя власти над ней. А у меня есть. Ела она у меня. Вот теперь навечно тут и останется. Будет мне нянькой, а если понравится, то женой.

Я хотела что-то сказать, но мне на голову опустилась прохладная рука, прижимая ее к своей груди. Мне казалось, что у него вместо сердца тот самый маленький болотный огонек, который переживал, тревожился и как только узнал, бросился сюда. Мне так хотелось сберечь этот огонечек и никому про него не рассказывать. Никогда.