Вождь - Александр Прозоров

— Я очень рад слышать эти слова, — кивнул Найл. — Ты даже не представляешь, как я рад их слышать. А теперь извини, нам еще нужно осмотреть ваше подземелье.

Спуск на второй уровень бункера подтвердил самые худшие опасения Посланника Богини: здесь действительно находился древний арсенал. Сопровождаемый северянином, правитель одну за другой проверял обширные камеры, и обнаруживал стационарные импульсные установки, ручные излучатели и жнецы, кошмарную мощность которых он прекрасно себе представлял. Десяток жнецов, несколько лет назад попавших в руки к нему и слугам жуков, стоили жизни тысячам смертоносцев, выжгли целые гектары джунглей в Дельте. Только чудом тогда он не уничтожил Великую Богиню своими собственными руками. Разумеется, сейчас весь этот смертоносный кошмар был мертв: обитающие в крепости хранители невольно нарушили необходимую для долгой сохранности оружия герметичность, поддерживали постоянную высокую влажность — не специально, разумеется, а просто в результате дыхания. За несколько веков аккумуляторы и другие источники питания разрядились, и оружие превратилось в груду переплетенного с металлом пластика. Очень многое испортилось безвозвратно, но немало орудий убийства можно было и оживить — просто дав на клеммы необходимое напряжение.

Несколько помещений занимали коробки со взрывчаткой и гранатами. Ради точно такой же взрывчатки пробирались на арсенал столицы Смертоносца-Повелителя слуги жуков-бомбардиров, а потому правитель имел некоторое представление о ее свойствах.

Но главное сокровище хранилось в самом нижнем ярусе: уложенные в пластиковые коробки в несколько рядов, здесь ждали своего часа залитые густой смазкой кургузые автоматы, длинноствольные пулеметы, тяжелые пистолеты. Полностью железные, они не нуждались ни в какой дополнительной обработке: их можно было прямо в упаковках кидать в плавильные печи, и превращать затем в прочные клинки, в наспинные пластины для смертоносцев, в шлемы и наконечники копий, в ободы колес, кастрюли, ножи, плуги, подсвечники, колосниковые решетки…

Рядом валялась изрядная груда поломанного за прошедшие века оружия — его покрывала толстенная корка ржавчины, но оно тоже годилось в переплавку.

Второй по ценности находкой оказались стрелянные гильзы. По счастью, хранители не выбрасывали их, а тоже сваливали внизу: огромное количество латуни, столь любимой чеканщиками, ювелирами и оружейниками. Тут же лежали и герметично запаянные коробки с патронами. Эти, чтобы пустить в дело, придется вскрывать, и каждый патрон разламывать надвое, отделяя свинцовую или бронебойную пулю от гильзы и высыпая никому не нужный порох. Впрочем, жуки, со своей любовью к фейерверкам, и ему найдут применение.

Но вот все остальное, накопленное в подземной крепости, переработке практически не поддавалось. Причем в любой момент мог найтись достаточно сообразительный человек, который догадается восстановить или заменить источники питания в каком-нибудь импульсном излучателе и устроит долгий кровавый кошмар. Хорошо, если только в здешних местах. А если он захочет попутешествовать?

— До чего же правильно мы поступили, шериф, что решили захватить этот дом, — покачал головой правитель. — Он не имеет права на существование. Его существовать не должно. Прикажи морякам вытаскивать ящики с железными изделиями наверх, а насчет остального мне нужно подумать…

Корабли, поднимаясь на веслах против течения, смогли добраться до крепости хранителей только к середине следующего дня и кинули якорь посередине русла. Прежде чем подводить суда к берегу, Назия самолично промерила на пироге глубины выше и ниже облюбованного места причаливания, глубины между судами и берегом, и в итоге дождалась темноты. Зато с первыми солнечными лучами она умело подвела флагман к острову и поставила в нескольких шагах от суши, вдоль среза воды. Затем подвела вперед пирогу и повернула ее, превратив в мост между судном и берегом.

— Я рада видеть вас, мой господин, — наконец-то добралась морячка до правителя.

— Я тоже этому рад, — кивнул Найл. — Думаю, чтобы принять весь груз, который нам хочется увезти, тебе придется выбросить балласт и уложить вместо него ящики с железом. Но только один пусть корабль постоянно дежурит на реке. Сверху могут появиться лодки с хранителями. Их придется быстро уничтожить.

— Они опасны?

— Нет. У них нет оружия. Вместо него они используют машинки, стреляющие маленькими кусочками свинца. Борт судна этим ни за что не пробить. Еще у них могут быть гранаты, но их бросают рукой. Пусть на носу спрячется моряк, который станет быстро выкидывать наружу все, что упадет вовнутрь.

— С качающейся пироги перебросить что-то через носовую надстройку? — недоверчиво покачала головой морячка. — Но я поставлю туда моряка, раз вы приказываете, мой господин.

— Тогда раскрывай трюмы, Назия. У нас очень много работы.

Погрузка трофеев продолжалась четыре дня — и то только благодаря тому, что северянин заставил участвовать в работе пленных женщин. И теперь на всех судах экспедиции вместо балласта в трюмах над килем лежали ящики с автоматами и пулеметами, по сторонам от них — патронные коробки. Сверху все это покрывал толстый слой позеленевших стрелянных гильз и коробочек с кристаллами памяти. Корабли просели в воду заметно глубже, чем раньше, но Назия особо не беспокоилась: благодаря правильному размещению груза заметно улучшилась остойчивость, что в море зачастую оказывается самым важным качеством.

Разбойничающие в ближних землях хранители к этому времени вернуться не успели, а потому утром пятого дня братья по плоти отправили на борт маленьких детей с матерьми, распрощались с моряками, а сами начали готовить остальных пленников к переходу в основной лагерь. Мужчин разделили на две группы: тех, кто стрелял в братьев, и тех, кто отсиживался внизу. Первых, включая уже парализованных ядом и легко раненых, оказалось семнадцать человек, вторых — всего трое вместе с говорливым Арохоном.

Женщин трое пауков погнали первыми, участвовавших в сражении мужчин чуть позже повели четыре девушки и пара смертоносцев. А последних ожидающих своей участи двуногих Найл приказал освободить.

Мужчины в возрасте от сорока до пятидесяти лет, еще сильные, но успевшие нажить себе солидный животик, они считались вождями своего племени: один заведовал припасами и распределял собираемую дань, второй определял общие обязанности — кому ехать в покоренные племена за новой добычей, кому оставаться охранять крепость, кому заниматься сложными ремонтными работами: обеспечивать свет и следить за исправностью механизмов.

Для более простых дел существовали общие наложницы, иногда привозимые из племен. Официальные жены терпели существование этих общедоступных женщин только потому, что те выполняли всю черную работу, в том числе прислуживая и им самим. А худощавый Арохон, сверкающий большими залысинами, считался главным хранителем древних знаний — то есть, кем-то вроде жреца.

— Я честный правитель, — на прощание сказал им Посланник Богини. — Я обещал, что те, кто поднимет руку на меня и моих воинов, будут сурово наказаны, и они будут наказаны! Никто из вас не произвел в нашу сторону ни единого выстрела — и вы получаете жизнь и свободу!