Вторая попытка - Станислав Сергеев

— Это можно как-то изменить?

— Да. Изменить ход истории вполне реально. У нас уже есть опыт.

Николай опять кивнул, что-то пробормотал про монаха Авеля. Но разговор как-то не клеился, и мое общество явно тяготило императора. Поэтому я просто спросил:

— Ваше императорское величество, мы можем, согласно подписанным договоренностям, на этом поле организовать временный лагерь?

— Да. Вполне.

Время перенастройки портала уже закончилось, поэтому можно было давать отмашку на новое подключение и выход грузовых машин с бетонными блоками и плитами, автокранов и начало работ по обустройству и укреплению лагеря. Тем более вон как из третьей машины Ростовцев на нас с Николаем поглядывает, и на его лице явно не наблюдаются следы добродушия и положительных эмоций.

Воспользовавшись радиостанцией, я дал команду на начало постройки лагеря, и спустя несколько минут прямо из воздуха выдвинулись тяжелые грузовики и панелевозы с железобетонными блоками и панелями, три автокрана, два гусеничных бульдозера, два экскаватора и два десятка строителей в оранжевых жилетах и таких же строительных касках. По заранее обозначенному плану, деловито сразу стали строить укрепленные огневые точки, защищенные позиции для бронетехники, устанавливать большие надувные эмчээсовские и армейские палатки.

Пока на поле ревела строительная техника и буквально на глазах из ниоткуда вырастал целый укрепленный поселок, я отправил джип с Ростовцевым обратно в наше время, и, сопровождая императора, его супругу и цесаревича, вернулся к трибунам.

День выдался на удивление солнечный и теплый, что создавало дополнительную атмосферу чего-то доброго и хорошего. Странное чувство, но я ощущал себя как студент, сдавший на отлично трудный экзамен, к которому готовился долго и упорно. Какой-то душевный подъем и предчувствие положительных изменений в будущей жизни. Но, видимо, ни Николай, ни его супруга таких чувств не испытывали и сохраняли поистине королевское спокойствие.

Прошли к трибуне, где собрались многие представители высшей власти и аристократии империи. Среди них мелькали лица иностранных послов, которые, чтоб не раздражать пришельцев, обрядились в гражданские костюмы и старались не светиться. Тут же было несколько именитых журналистов, и можно было только гадать, сколько и чего им стоило присутствовать именно в этот момент в этом месте. Мы прошли сквозь оцепление, и Николай, выйдя к гостям, выступил с небольшой речью:

— Господа! Только что между Российской империей и командованием Новоросского экспедиционного корпуса было подписано соглашение о дружбе и взаимном сотрудничестве. Заключенный договор никак не противоречит взятым обязательствам перед союзниками и носит в основном экономическо-торговый характер.

Как в нашем мире на пресс-конференциях, никто не посмел императору задавать множество вопросов и особенно каверзных и оскорбительных, поэтому его выслушали и взяли на заметку, пытаясь читать между строк. Что скажешь — политика! При этом все стояли и ждали чего-то, и, увидев немного удивленный взгляд Николая, я, к своему стыду, понял, что теперь и мне надо что-то проблеять.

— Господа! — начал я, пытаясь собраться с мыслями. — Сегодня знаменательный день для обоих миров.

Сделав паузу, чтобы дать людям ощутить торжественность момента — все-таки не гопники в гости приехали, а представители из другого мира — продолжил:

— Действительно, подписано соглашение о дружбе и сотрудничестве. Мы не собираемся вмешиваться в ход истории вашего мира и не будем принимать ни одну из сторон в Мировой войне, которая сейчас развернулась в Европе. Нам это не надо, нам это не интересно, нас это не касается. В данной ситуации в зону наших интересов входит только взаимовыгодное сотрудничество и торговля с Российской империей. Но в случае геноцида и попытки тотального уничтожения мирного населения Российской империи или применения против граждан Российской империи, в военной форме они или в гражданской одежде, оружия массового поражения, такого, например, как отравляющие газы, при непосредственном обращении императора, мы готовы будем вмешаться. Но это на самый крайний случай. Еще раз повторю — вмешиваться в дела вашего мира мы не намерены, нас интересует только взаимовыгодная торговля и только с Российской империей.

Сделав паузу, чтоб до всех дошло сказанное. Надо додавить и полностью выдать основной посыл, который пойдет в ближайшее время в средства массовой информации.

— Да, мы из другого мира, но мы такие же православные русские, как и большинство граждан Российской империи.

И, осмотрев слушающих нас людей, закончил свою, в общем-то, импровизированную речь, которая, в принципе, соответствовала моему имиджу простого вояки:

— Все остальные вопросы и разъяснения будут сообщены через пресс-службу Новоросского экспедиционного корпуса. Всё, господа, спасибо за внимание…

Берлин, 12 февраля 1942 года

После получения извещения о выходе Италии из войны с Советским Союзом в кабинете, где проходило совещание, на время наступила тишина. Все прекрасно понимали, что это начало развала рейха. Даже Канарис, и тот выглядел несказанно озадаченным. По его только недавно невозмутимому лицу можно было прочитать: «С чего бы это?»

Гиммлер тоже злился, но от того, что весь тщательно продуманный план проведения этого совещания и продавливания нужного решения был нарушен, и теперь приходилось импровизировать. Глядя на глав спецслужб Германии, он не выдержал и сорвал свое раздражение и на Гейдрихе, и на Канарисе:

— Как это понимать, господа разведчики? Как Муссолини мог за нашей спиной сговориться с русскими? Что скажете, Канарис?

Глава абвера как-то сразу подобрался и буквально на глазах преобразился из добродушного щупленького человека в натурального хищника, чувствующего кровь и готового к драке. Но заговорил он спокойно и даже как-то лениво, показывая тем самым, что ситуация под контролем.

— У нас была информация, что когда началось давление на наших финансистов, англичане нашли подходы к Муссолини и вроде как договорились о предварительных переговорах. Но там что-то не сложилось, и английский крейсер, на котором в Средиземное море была отправлена весьма представительная делегация, был уничтожен, и, соответственно, переговоры сорвались. По непроверенным данным, во время боя с англичанами, которые попытались захватить дуче, подразделение боевых пловцов князя Боргезе понесло существенные потери. Исходя из этой информации, мои аналитики сделали вывод, что переговоры англичан по выводу Италии из войны и переориентированию ее политического пути сорвались. Всё это было соответственно доложено и по линии имперской безопасности, и лично вам, мой фюрер, в специальной докладной.

Гиммлер замер — точно, проходила такая информация, но на фоне трагических событий на Восточном фронте и внутренней грызни за власть, этой стычке не придали особого значения.

— Ваша информация точная?