Светлячок - Елена Тебнёва

Вальдер сделал так, чтобы все считали, что Вирана сбежала. Девушка была сиротой, и провернуть это труда не составило. А после он и сам забыл о ней, по-прежнему опутанный чарами Миледи, словно муха — липкой паутиной.

Сейчас для него все воспоминания, связанные с воплощением ее плана, были словно в тумане. Его больше не оплетали чары, и впервые они ослабли после встречи со мной. То есть с Эммой. И с каждым разом становились слабее и слабее, пока это не заметила Миледи — и не попыталась избавиться от внезапной помехи. Она надеялась, что в проклятом лесу меня непременно загрызут, и тогда Вальдера уже ничто не будет отвлекать от великой цели, но, увы и ах, некоторые ведьмы принципиально незагрызаемы. Это расстроило Миледи настолько, что она твердо решила использовать мою сестру для спасения силы рода и себя любимой. Или хотя бы для того, чтобы отсрочить неизбежное. Жертву она выбрала идеально — никто бы не удивился, случись что с шебутной и не в меру любопытной девчонкой, — но с первой попытки ничего не вышло: мало того что наложенные на Дейдру чары подчинения долго не продержались, и очнулась она раньше, чем добралась до места, так еще и Эван вовремя подоспел. Да и я неладное заподозрила — нашу сестринскую связь Миледи не учла. Но она не сдалась, и даже появление Вираны обернула в свою пользу — я, находясь на грани смерти, не почувствовала бы беды, и Дейдры не хватились бы до утра, а чтобы сделать все быстрее, вместо леса сгодился и подвал. Единственное, на Вальдера пришлось воздействовать грубее и мощнее — слишком уж он сопротивлялся. Но в итоге сломался. А после столкновения с Вираной и вовсе ослаб настолько, что управлять им оказалось легче легкого.

И вряд ли мы сумели бы помешать этой сумасшедшей, если бы не Эван. Упрямый мальчишка, так раздражавший меня когда-то, спас всех, чуть было не пожертвовав жизнью.

Миледи сама себя погубила, нарушив древний зарок, главное условие договора. Она нанесла вред представителю рода, который обязана была охранять ценой собственного существования, за что и поплатилась полным развоплощением. И теперь от нее остались только воспоминания. Увы, не слишком добрые.

Деррек выглядел потрясенным до глубины души. Атон недалеко от него ушел. Видимо, он успел записать дядю в главные злодеи и не знал, как втиснуть новые знания в уже сложившееся мнение. Вальдеру же, похоже, было абсолютно все равно, что о нем подумают его племянники. Он выглядел изможденным и не вызывал ничего, кроме сочувствия. Кто из нас смог бы устоять против подчиняющих чар, наведенных столь тонко и умело, что ни почувствовать, ни сбросить невозможно? Дерреку невероятно повезло, что Миледи до него не добралась, и ей хватило одного Грайвена для воплощения своих планов — а может, просто не было сил одурманить еще кого-либо. И я искренне считала, что судить Вальдера нечестно. Это и озвучила, нарушив воцарившееся молчание.

— Светлая, — слабо усмехнулся откинувшийся на подушки Вальдер, не открывая глаз. Переменами в моем облике он не слишком впечатлился, наверное, сил не осталось. — На всю голову светлая…

Не удивил и не обидел. Свой диагноз я давно уже знала и спорить с ним не собиралась. Со мной тоже никто не спорил. Илина с Дей, примостившиеся вдвоем в одном кресле, успели сладко задремать, а Деррек и Атон, подумав и справившись с эмоциями, признали мою правоту и решили родственника, и без того пострадавшего и побитого жизнью так, что и врагу не пожелаешь, ищейкам не выдавать. И сжимавшая сердце тревога отступила. Зато ее место заняла усталость, что немедленно заметил мой дракон и не терпящим возражений тоном отослал меня спать. А на попытку возмутиться обнял и шепнул:

— Тебе нужно отдохнуть. Мне — тоже. Потом мы непременно все обсудим. Прошу тебя, Светлячок.

И то ли от объятий, то ли от тихого ласкового голоса, то ли от непривычно-привычного обращения я растаяла, сдалась и поплелась к себе.

Самое интересное я уже услышала. Все остальное от меня никуда не денется. Как и Атон. Это я знала точно. Равно как и то, что и сама уже от него никуда и никогда не денусь…

Вид на закат с крыши замка открывался великолепный. Небо полыхало всеми оттенками красного, желтого и фиолетового, воздух благоухал ароматами черемухи и яблоневого цвета, свежий ветерок легко касался разгоряченной кожи, и было невозможно насмотреться, надышаться этим моментом, как и удержать его. Вместе со своим драконом, которого я не услышала, но почувствовала. Улыбнулась, не отрывая взгляда от небесного пожара, откинулась назад и тут же оказалась в плену сильных рук Атона и ощутила теперь уже знакомое и такое нужное мне тепло его тела.

Пришедший с хозяином рыжик прыгнул на парапет и блаженно замурлыкал. Он так и просидел всю ночь в комнате — Атон приказал ему не вмешиваться. Котик ничем бы не помог, а вот пострадать от руки Виры или обезумевшей Миледи рисковал. И я подозревала, что он был весьма недоволен, пропустив все самое интересное.

Теневой кот дракона… Неудивительно, что он такой необычный. Вряд ли во всем мире сыщется подобный ему. Я потянулась и осторожно почесала рыжика за ухом. Он заурчал еще громче, а Атон тихонько фыркнул и поцеловал меня в макушку, отчего тоже захотелось замурлыкать.

Не знаю, чем он и Деррек занимались весь день. Я спала. Крепко, безмятежно, так, что впору было заподозрить незаметно наложенные сонные чары. Только это совершенно не рассердило, я была рада возможности как следует отдохнуть. Сомневаюсь, что после всего смогла бы уснуть самостоятельно. И даже мысль, что за это время Дейдра вместе с Эваном и Илиной могли разобрать замок по камешку, не волновала.

Чуть ли не впервые в жизни меня волновала я сама. Мои собственные стремления, мечты и желания. Это было ново, непривычно, но приятно. И этот миг, закат и обнимавший меня мужчина определенно стоили того, чтобы сбежать из дома и пройти через недавнее безумие. Они стоили гораздо большего. Особенно Атон, которого судьба, однажды отобрав, решила мне вернуть. Это ли не настоящее чудо?

И да, я и правда на него не злилась. Если поначалу и задело, что он все решил за нас обоих, то теперь после долгих раздумий я поняла, что и сама вряд ли бы поступила иначе. Все, что было, осталось в прошлом и уже не важно. Важно то, что нам дали второй шанс. И я отчаянно надеялась, что прежние ошибки и осознание оных помогут нам избежать новых.

Но некоторые вопросы все же не давали покоя.

— Что ты делал у нас дома? Почему я не вспомнила тебя при первой встрече? — спросила я, продолжая наблюдать за изменчивым небом. — И почему ты даже не попытался все рассказать?

— Я видел тебя в городе, тогда и узнал… Осознал, выяснил твой адрес и под предлогом консультации с госпожой Райной пришел в твой дом, — тихо сказал Атон. — Я полагал, что память и к тебе вернулась. Ты так странно отреагировала на мое прикосновение. Но промолчала, и я решил понаблюдать за тобой. И оставить тебе Мэта, ведь он мог быть рядом всегда. Уже потом я понял: что-то, вернее, кто-то перехватил воспоминания. Ты вела себя странно. В твоих глазах мне то и дело мерещилась чужая тень. Эван рассказал о случившемся на террейском кладбище и об особенном фоне, свойственном некоторым запрещенным ритуалам, и это при том, что ранее такого не случалось. Тогда я и заподозрил неладное. А когда ты назвала меня Тони, окончательно в этом неладном уверился. Так меня называла только она… Прав все же был дядя: ты пострадала из-за меня. Не покинь я тебя, ничего бы этого никогда не случилось.