Брачные игры - Джейн Фэйзер

Честити подавила вздох, уткнувшись лицом в подушку. Ситуация явно вышла из-под контроля. Она полагала, что сможет позволить себе любовное приключение, а затем, когда интерлюдия закончится, вернуться к прошлой жизни. Однако ее прежняя уверенность угасла. Обман, в который она втянула Дугласа, не давал ей покоя. Опасность, что он раскроет правду, теперь слишком реальна. При мысли, что произойдет, когда Дуглас все узнает, Честити пробирал озноб. Все их ухищрения, казавшиеся раньше безобидными шалостями, представлялись ей уже чем-то недостойным, а сама она – хитрой и бесчестной особой. И в глубине души она знала, что их роман подошел к концу. Она не может больше лгать и в то же время не в силах сказать ему правду.

Честити зарылась глубже в подушку, инстинктивно пытаясь скрыть свои мысли от Дугласа, размеренно дышавшего рядом. Она бы чувствовала себя не так скверно, если бы относилась к нему равнодушно. Какой смысл уговаривать себя, что она всего лишь уступает желанию плоти? Мисс Дункан-младшая никогда бы не легла в постель с мужчиной под влиянием каприза. Она любит Дугласа. Она любит его самого, а не только его тело, хотя, признаться, последнее она любит до безумия. Честити Придвинулась ближе, прижавшись к его боку. Что ж, хотя бы ее тело не лжет ему.

Дуглас покинул ее постель, когда первые бледно-розовые лучи рассвета показались на горизонте. Честити слабо запротестовала, лишившись его тепла, затем перекатилась в выемку, оставленную его телом, и снова заснула. Дуглас набросил халат и потихоньку выскользнул в коридор. Он испытывал странное беспокойство, причины которого не понимал. Их страстные занятия любовью великолепны, как всегда, но он не мог избавиться от ощущения, что Честити не была с ним полностью откровенна. Он попытался убедить себя, что секреты сестер Дункан не имеют к нему никакого отношения, но без особого успеха.

Приняв ванну, он оделся и спустился вниз. Ночью снегопад прекратился, морозный воздух бодрил, в голубом небе сияло солнце. Дуглас выбрался наружу и с полчаса побродил по снегу, пытаясь прояснить мозги. У него создалось такое ощущение, будто он подошел к черте, где все его тщательно продуманные планы теряют всякий смысл. Его намерение обзавестись богатой женой оказалось абсурдной идеей, расчетливой и бездушной. Теперь Дуглас вообще не понимал, как ему пришло в голову, что его может удовлетворить брак по расчету. Но деньги по-прежнему играют существенную роль в его планах, а любая эмоциональная зависимость идет вразрез с его миссией. У Честити, судя по всему, нет денег, а его чувства к ней иначе как эмоциональной, зависимостью не назовешь.

Дуглас остановился перед замерзшим озером и мрачно уставился на противоположный берег, упершись руками в бока. Почему бы не признать то, что становится все более очевидным? Он влюблен. В сравнении с тем, что он испытывал к Марианне, и его нынешними чувствами огромная разница. Он обожал свою бывшую невесту с бездумной, почти собачьей преданностью, казавшейся теперь поверхностной и незрелой, если сопоставить ее с тем глубоким чувством, которое охватывало его каждый раз при виде Честити. Каким-то образом ей удалось проникнуть сквозь его заградительные барьеры и взять его в плен. Теперь он пойман, став беспомощным и связанным по рукам и ногам. Дуглас видел все ее недостатки так же ясно, как свои собственные. В Марианне он не замечал ни единого изъяна, пока она не показала ему свое истинное лицо, и шок от утраченных иллюзий усугублялся сознанием собственной слепоты. Едва ли Честити способна преподнести ему неприятные сюрпризы.

Почувствовав, что проголодался, он повернул к дому. Домочадцы наверняка уже встали, и Честити тоже. Воспоминания о ее теплом теле снова возбудили его, и Дуглас быстро зашатал по занесенной снегом подъездной аллее, ведущей к парадной двери. Как все-таки приятно стремиться увидеть кого-то, нуждаться в чьем-то обществе! И как не хочется расставаться с таким чувством. Конечно, ему придется принять какое-то решение, но, слава Богу, не сейчас. Первой, кого он увидел, войдя в пустой холл и стряхивая снег с ботинок, оказалась Честити, спускавшаяся по лестнице.

– Доброе утро, – приветствовал он ее с улыбкой. – Хорошо спала?

– Будто ты не знаешь, – остановилась она у подножия лестницы. – Ты позавтракал?

Он отрицательно мотнул головой:

– Нет еще. Решил прогуляться и теперь голоден, как охотник.

– Только не упоминай об охоте за завтраком, – предупредила Честити, – иначе отец замучит нас своими стенаниями. Прошлым вечером он как будто смирился, но солнечное утро может вызвать новый поток сожалений.

– Зато вы сможете заняться сватовством, – напомнил Дуглас, пристально глядя на нее, – и поощрить его на то, чтобы провести утро с графиней.

Честити почувствовала, что ее щеки загорелись, но попыталась отшутиться.

– О, не думаю, что он нуждается в поощрении, – рассмеялась она. – Пойдем завтракать.

Дуглас отметил вспыхнувший румянец на ее щеках и напряжение, которого раньше не замечал. Смех ее показался ему слишком резким, а бодрый тон, которым она приветствовала собравшихся, – неестественным. Наложив себе на тарелку щедрую порцию почек, ветчины и грибов, он сел за стол.

Постепенно со смешанным чувством восхищения и легкой иронии Дуглас начал понимать, что, кроме намерения сестер относительно их отца и графини, у них имелись вполне определенные планы и насчет Лауры Делла Лука. Они искусно изобретали предлоги, чтобы продлить пребывание Джорджа Беренджера в доме и обеспечить его общение с Лаурой. Ничего не-подозревающая парочка сидела рядом за столом, стала партнерами в карточной игре, исполняла дуэты из итальянских опер. Лорд Дункан, как отметил Дуглас, вполне способен позаботиться о себе сам, когда дело касалось графини, и не нуждался в поощрении, чтобы пригласить ее к столу или посидеть у камина, а почтенная дама с удовольствием принимала его более чем внимательное отношение к себе.

Дуглас вынужден признать, что никогда бы не догадался о тайной деятельности сестер, не будь он настороже. Его явно встревожила подобная мысль. Нетрудно догадаться, почему они всячески способствовали развитию романтических отношений между Лаурой и Джорджем. Если их отец действительно женится на графине, они получат не только мачеху, но и сводную сестру. Им необходимо пристроить Лауру под какой-нибудь другой крышей. В конце концов, они никогда не скрывали своего мнения о синьорине. Может, именно о таком факте Честити умолчала вчера и он напрасно тревожится? Дуглас вздохнул, не в состоянии отделаться от мысли, что здесь что-то не так. Честити казалась рассеянной. Пару раз он перехватил взгляды, которые она украдкой бросала на него, но, когда он пытался привлечь ее внимание, тут же отводила глаза или делала вид, что очень занята.

После ленча Дуглас заглянул в библиотеку, где Макс с Гидеоном с комфортом расположились у огня, наслаждаясь сигарой и бренди.

– Присоединяйтесь к нам, Фаррел. – Макс показал на поднос с напитками. – Мы пытаемся уклониться от очередной безумной забавы под названием «убийство во мраке».

– Сигару? – Гидеон протянул ему коробку с сигарами.

– Спасибо, я не курю. Но охотно выпью с вами. – Дуглас налил себе и опустился в глубокое кожаное кресло. – И что происходит в названной вами игре?