Моя судьба с последней парты - Кира Фарди

— Ну, помню. И что?

— Я подумал, что бате так приятнее будет, чем смотреть на нас со старой деревянной подставки, — тихо пояснил Илья.

— И?

— Но фотография склеилась с бумажным задником. Я стал отдирать его, а за ним и обнаружил это, — Илья показал на листочки.

— Что это?

— Вы посмотрите. Может, вам отец что-то рассказывал?

Подполковник Пушкарев небрежно взял двумя пальцами одну бумажку посмотрел на нее. Положил. Также внимательно он разглядывал и вторую. Долго читал их, будто разбирал по слогам, задумчиво тер щетинистый подбородок и молчал. Илья не выдержал:

— Сергей Викторович, вы понимаете, что это?

— Да, — с трудом проговорил он, — это тебе отец последний привет передал.

— Вы опять о предрассудках?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но после того, что мы сегодня видели, я уже не сомневаюсь, что есть высшие силы, указывающие нам путь, — немного пафосно произнес Пушкарев. — Это, — он показал на листочки, — доказательство их существования.

— Хорошо, пусть будет так. Но как единственная улика преступления оказалась приклеенной к рамке для фотографий?

— Не шуми! Голова болит! Антоха, — обратился подполковник к экрану, — я тебе предлагал рассказать все сыну, а ты… Рано еще! Рано. Вот женится, заведет детей, потом. Сейчас он меня не поймет, — передразнил друга Пушкарев.

Он снова налил водку, подошел к экрану телевизора, стукнул об него стопкой и выпил. Илья испугался, что сейчас Пушкарев напьется до невменяемого состояния, и он ничего не сможет узнать. Он осторожно взял подполковника за локоть, посадил на диван, а бутылку убрал на пол подальше от глаз.

— Расскажите сейчас. Я слушаю.

— В общем, так… Когда ты напал на учителя истории и тебя арестовали, отцу позвонили из полиции. Естественно, он, еще ничего толком не зная о случившемся, сорвался с места. Открыв дверь квартиры, он увидел… Нет, погоди. Что-то не то я говорю. Дай вспомнить, — Пушкарев захлопнул веки — Илья напрягся: вдруг заснет. Но подполковник поднял палец вверх. — Точно! Сначала Антоха ничего не увидел. Он выскочил за дверь и понесся вниз, а его окликнула соседка.

— Бабка?

— Вроде, да. Она сказала, что под дверью лежит листок бумаги и спросила, не он ли его потерял. Отец машинально схватил бумажку и сунул в карман вместе с телефоном. В полиции ему рассказали о тебе и о нападении на Олю. Он вытащил мобильник, чтобы предупредить твою маму, которая дома сходила с ума, что задержится, а с ним опять выпал этот листок. Отец его развернул, а когда прочитал, что там написано, сразу начал действовать. За сутки, что тебя держали в кутузке, он нажал на все нужные кнопки. Я, каюсь, помог ему получить эту улику.

— Господи, почему же отец не спросил у меня! — застонал Илья.

— Ты сам виноват. Если бы ты первым пришел к Антону, он бы понял ситуацию правильно. Но ты, импульсивный малец, побежал разбираться с историком — совершенно нехарактерный для тебя поступок. А тут еще и записка. Антон решил, что не знает своего сына, что ты выпил, и у тебя снесло крышу. Илья, ты пойми отца! Он спасал тебя. О девочке и о ваших с ней чувствах даже не думал. Я ему помог быстро организовать и перевод в Питер.

— Господи, что вы, взрослые, наделали! — схватился за голову Илья.

— Прости нас. Я поэтому и был уверен, когда ты обвинял отца, что он к нападению не причастен. Но ты не слушал. А когда увидел портрет мальчика, снова заподозрил тебя. Только сейчас я начинаю понимать, что надо было больше доверять твоим словам. Но в этой истории так все запутано! Что ты будешь делать?

— Завтра поеду к Оле за подписью, потом в наш город. Я уже заказал номер в гостинице. Начну распутывать этот клубок лжи.

— Вот и правильно. Я тебе помогу.

— А как же тот человек, который передал отцу улику? Его же накажут.

— Об этом не волнуйся. Этот документ, — Пушкарев показал на листок, считается потерянным, а человек, нам его передавший, давно на пенсии. Но все равно, советую тебе достать его в крайнем случае, когда вычислишь настоящего преступника. Хотя… тебе он может не понадобиться. Есть мальчик. Его отец и будет насильником. Вычислить несложно.

— Их было двое, — тихо сказал Илья. — В это улике речь идет о двух образцах спермы.

— Знаешь, делай, как считаешь нужным. Расскажи правду. Вали все на Антоху, пусть он и после смерти тебе помогает.

— Я вас услышал, — Илья поднялся, собираясь выходить.

— Ты куда? Уже поздно, — попытался его остановить подполковник, но Илья ни минуты не хотел находиться в его доме. Ему нужно было прийти в себя от пережитого потрясения, видеть сейчас соучастника отца он не мог.

Илья вышел во двор, сел на скамейку. Где-то надо коротать время, пока не соединят мосты. Он набрал номер Оли. Родной голос хотел услышать до боли в груди. Неужели и он так поступит со своим ребенком, когда тот у него появится? Неужели будет готов пойти на подлог и даже на преступление, чтобы защитить его?

— Да, я слушаю, — сонно ответила девушка. — Что-то случилось?

— Олечка, любимая, завтра я буду у тебя.

Встреча с Олей принесла радость. Как только Илья столкнулся с ней взглядом, сразу легче стало на душе. Он давно уже понял, что и девушка счастлива его увидеть. Конечно, ни дня не проходило без телефонного разговора, но все же… Когда глаза в глаза — это совсем другое. Илья удивлялся себе: как так получилось, что за прошедшие шесть лет он ни разу не посмотрел ни на одну девчонку? А ведь за ним увивалось немало хорошеньких студенток. Но он относился ко всем однокурсницам как к боевым подругам, не более: шутил, помогал с экзаменами, давал свои конспекты и… все.

Чувства к Оле за эти годы спрятались глубоко в душе и, видимо, ждали своего часа. Стоило Илье снова увидеть девушку, как они вспыхнули с новой силой. Когда-то давно, в одиннадцатом классе, он прочитал произведение Александра Куприна «Гранатовый браслет». Его потрясла не сама история, рассказанная писателем. Если честно, он совсем не понимал тогда героя, покончившего жизнь самоубийством из-за неразделенной любви. Его впечатлил второстепенный персонаж, генерал Аносов и его слова о том, что есть любовь, которая случается раз в тысячу лет, но не каждый человек может узнать ее в лицо.

Увидев снова Олю, он вдруг понял, а может, это оно? То, настоящее чувство, о котором мечтает каждый человек? Когда он поделился своими мыслями с Мишкой, тот засмеялся:

— Романтик ты, Шеремет! Не выдумывай. Любовь Ромео и Джульетта потому и осталась в памяти людей образом идеальной, но трагической любви, что они умерли рано. Представь, если бы они повзрослели и поженились! Не факт, что жили бы долго и счастливо до старости. Может, разбежались бы по разным углам или враждовали бы друг с другом, как их семьи.