Первомайские мальчики - Евгений Бузни

– Да ты что? Ой, я не могу! – закричала Катя – Мы же с тобой даже не целовались.

– Как так? А перед отъездом я тебя поцеловал в щёчку. Не помнишь?

– Ой, один раз всего. Я не могу. Вы такие несерьёзные. Отдай Роме трубку, пусть поговорит с папой, а то он меня уже достал своими знаками, что тоже хочет что-то сказать.

Катя передала трубку отцу и не могла его слушать, уйдя вся в нахлынувшие мысли о свадьбе. Красивая девушка – а кто в таком возрасте не красив? – Катя с детской школьной скамьи думала, что любит Олега. Наверное, и он думал, что любит Катю. С такой убеждённостью они и дружили до первого мая и даже ещё несколько дней, пока Катя не узнала, что попала во всеобщее женское положение, связанное, как позже выяснилось с проблемой первомайских мальчиков. Рассказав об этом Олегу, Катя увидела резко изменившееся выражение лица парня. Оно не было радостным. А когда она заявила ему, что родит детей, как бы против он ни был, Олег вообще помрачнел и вскоре прекратил общение. И именно в это время в дом к Науковым пришли полковник Заглядов и лейтенант Грамотеев.

Не милицейские погоны привлекли тогда внимание девушки. Не военная выправка и стройная спортивная фигура. А, скорее всего, растерянный взгляд юноши при виде Кати, его боязнь смотреть ей в глаза. Не стоит гадать. Любовь не поддаётся логарифмическим расчётам. Вероятно, совокупность всех факторов привела к возникновению неизвестно откуда обоюдного желания встретиться ещё раз. Поводом была судьба брата. Ну что ж? У каждой линии своя отправная точка. Они и встретились всего несколько раз, но то, что Саша уехал к брату и теперь спасает его от предстоящей неизвестности, а точнее как раз от шквальной известности, сделало Александра и Катю почти родными.

Рома, конечно, сказал о круглой свадьбе двух пар в шутку. Но Катя восприняла это абсолютно серьёзно и стала размышлять, в каком они с Александром оказались положении. У его девушки, с которой произошёл любовный роман первого мая совершенно случайно, тоже должны родиться первомайские мальчики. Это значит, что, если Катя выйдет за муж за Сашу, то у него будут дети от другой женщины, а у Кати дети от другого мужчины. Ситуация не из приятных. И это было понятно с первой же встречи, но встречаться им хотелось, хотя предлогом для этого всегда был брат.

Катя и Александр не говорили о любви. И тут вдруг по телефону… Какие шутки? Катя хотела быть с Сашей. Она вся уже была в его власти. Она видела его смущённый взгляд. Она поняла неисповедимым женским чутьём, что и он хочет быть с нею. В современном мире говорят о заключении свадебных контрактов, которые будто бы могут служить укреплению семейных уз. Нет, дорогие мои, если у двоих, что собираются жить вместе, отсутствует это необъяснимое взаимное влечение друг к другу, когда никто из них точно не может ответить на вопрос «за что ты меня любишь?», но в то же время знает, что жить без второй половины ему или ей никак дальше нельзя, если этого чувства нет, не говорите вообще о любви. Её просто нет. А уж когда вы заговорили о брачном контракте, то берите в руки калькуляторы, приглашайте нотариусов и составляйте себе программу жизни расчётливую, а не духовную, где можете оговорить всё по определённой стоимости, включая количество поцелуев и других ласк в определённую единицу времени.

Катя мечтала быть с Сашей и всё тут. Но маме она сказала:

– Ма, – Она обращалась к матери так же как и Роман, коротко. – Ты только подумай, что они говорят, Рома и Саша, чтобы мы вместе праздновали круглую свадьбу.

– Ты что, серьёзно? – У Ирины Владимировны округлились глаза.

– А почему нет? Ну, ма! Что же мои мальчики без отца будут расти?

– А Олег? Ты его спросила?

– Вот уж не буду. Он сразу отказался от детей и не звонит мне. С ним всё ясно.

– Но разве Саша предложил тебе свою руку?

– Да только что он сказал по телефону, что не возражает против нашей свадьбы вместе с Ромой и Алиной.

– Они же шутят, дурочка, – попыталась успокоить дочь Ирина Владимировна.

– Да? С этим не шутят, ма. – Заупрямилась Катя. – А проблем-то всего – платье ещё одно купить в том же универмаге.

Катя едва сдерживала слёзы.

– Я люблю Сашеньку. Просто мы не успели с ним это обсудить.

– Но регистрация, Катюша. Они ведь подали заявление месяц назад, а вы даже не говорили с Сашей на эту тему.

– Говорили, только что, – упиралась Катя. – А заявление подадим, когда они приедут. И распишут, не волнуйся. Сейчас главное деньги. Заплатим, распишут в любое время.

– Это правда, – Ирина Владимировна согласно кивнула головой. – Сейчас за деньги всё можно. А папа согласится?

Катя радостно улыбнулась:

– Папа всегда со мной согласен. Он меня любит.

– Ах ты, чертёнок! – Возмущённо закричала мать, – А я тебя, выходит, не люблю? – Но, увидев слёзы, выступившие на глазах у дочери, Ирина Владимировна поняла, что здесь недалеко до нервного стресса и потому сразу перешла на ласковый голос, обнимая голову Кати: – Глупая моя малышка. Я тебя очень люблю. Выходи за муж за кого хочешь, чтобы только вы оба были счастливы. Я знаю, что папа согласится.

Чета Молодцовых приходила обычно около девяти вечера, когда подобные телефонные переговоры с Романом и Алиной заканчивались передачей привета родным. Сама Алина названивать не очень любила, особенно в такой ситуации, когда не знаешь, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Тут она полагалась полностью на Романа. Если Молодцовы приходили как раз во время телефонной связи, то трубку передавали и им, как правило, маме Алины.

Антонина Семёновна по профессии была кулинаром. Она окончила институт пищевой промышленности. Организация питания было её любимым и главным делом, а потому первое, что она говорила, всегда было:

– Здравствуй, доченька! Как вы там едите? Смотри, не переедай. Не гонись за мной. Нажимай на овощи.

Алина уж и смеялась и возмущалась, а потом по совету Романа научилась безропотно выслушивать одни и те же указания, изредка всё же отвечая:

– Мамочка, я все твои рекомендации о еде давно выучила наизусть и сама могу их рассказывать.

– Это хорошо, что выучила, – командирским голосом, не сдаваясь, говорила Антонина Семёновна. – Важно это осуществлять на практике. Вот я и спрашиваю, как ты ешь. А ты рассказывай.

И приходилось Алине перечислять, что они с Ромой едят на завтрак, чем закусывали,