Блуждающие в ночи - Карен Робардс

— А я считала, что ты не хочешь связывать себя.

Он лениво улыбнулся ей. Впечатление от улыбки на таком близком расстоянии было не из самых приятных.

— Не хочу. Но, как ты сказала, уже слишком поздно.

— В самом деле?

— Угу.

— Ты считаешь, что связан?

— Похоже на то, не правда ли?

— А как насчет Диди?

Стив вздохнул, откинулся на спину, потянув за собой Саммер, скатерть и Маффи, которая запуталась в ней. Собачка, явно возмущенная таким неуважением, выкарабкалась из конца кокона и с оскорбленным видом устроилась у края навеса. Никто из людей не обратил на нее ни малейшего внимания.

— Детка, что касается Диди, то ты хватаешься не за тот конец палки. У нас с ней никогда не было того романа, который ты, похоже, себе вообразила. К тому, что было между нами, ни Диди, ни я никогда не относились как к чему-то вечному. И мы знали это с самого начала. Ладно, пусть мне кажется, что я вижу ее. Ничего не могу с этим поделать. Черт побери, я знаю, что она мертва, и я не верю в призраков. Ты знаешь, какое единственное объяснение всего этого приходит мне на ум?

— И какое же? — Надежно завернувшись в скатерть, Саммер лежала на нем, сложив руки на его груди. Она приподняла голову, чтобы посмотреть Стиву в глаза.

— До встречи с тобой я не видел ее ни разу. Ни разу за три года, прошедших со смерти Диди. Думаю, что вижу ее, поскольку ощущаю вину за то, что чувствую, когда я с тобой.

— В самом деле? — Саммер с надеждой посмотрела на него.

— В самом деле.

— И что же ты чувствуешь, когда ты со мной?

Стив усмехнулся:

— Что мне невтерпеж.

Саммер ущипнула его грудь. Он охнул и потер это место.

— И все? — Она взглянула на Стива.

— Э, в моем случае этого достаточно.

Саммер поджала губы, скатилась с него и демонстративно села спиной, скрестив руки на груди.

— А чего же ты еще хочешь? — запротестовал он, опираясь на локоть, чтобы видеть ее лицо.

— От тебя? — засмеялась Саммер. — Ничегошеньки.

— Ну вот, ты злишься на меня. — Он поцеловал ее в шею. Саммер резко толкнула его в грудь локтем. Он виновато хмыкнул, а потом снова наклонился к ней: — Я полагаю, ты хочешь, чтобы я тебе сказал, что у нас с тобой нечто особенное, небывалое. Нечто такое, что навеки. Так?

— От тебя я вообще ничего не хочу. Я не хочу даже, чтобы ты со мной разговаривал. Я…

— Так вот, — прервал ее Стив, тепло дыша в ухо, — именно это я и чувствую.

Потребовалось некоторое время, чтобы смысл сказанного дошел до Саммер.

— Что? — Она повернулась, чтобы видеть его.

Он улыбался. Довольно жалко, как ей показалось.

— Ты слышала, что я сказал, — ответил Стив.

— Повтори.

— Ни за что на свете.

— Стив Колхаун, ты хочешь сказать, что любишь меня?

— Полагаю, да.

— Полагаешь?

Увидев негодование на ее лице и различив злость в голосе, он поспешил исправиться:

— Хорошо, хорошо, я думаю, то есть знаю.

— Ты думаешь? — На этот раз Саммер ощущала не возмущение. Она чувствовала себя оскорбленной.

— Черт побери, Саммер, чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты прямо и без всяких околичностей сказал мне, что любишь меня, если именно это пытаешься высказать.

Некоторое время он молча смотрел на нее. Они лежали на боку лицом друг к другу, завернутые в скатерть. Их головы покоились на синей нейлоновой спортивной сумке. От гнева Саммер вся напряглась, решительно скрестив руки на груди. Стив потянулся к ней, взял за руки и, преодолевая сопротивление, поднес их ко рту и по очереди поцеловал запястья.

— Я думаю, что, возможно, только возможно, ты была послана мне, чтобы спасти от внешней тьмы, — проговорил он тихо. — Когда я впервые встретил тебя там, в похоронном бюро, мне было безразлично, жив я или мертв. Теперь мне это не безразлично.

— Стив, — прошептала Саммер, тронутая сердечностью этих слов и бесконечной нежностью, которая светилась в его черных глазах.

— Помолчи, — попросил он, — дай мне закончить, раз уж ты заставила меня начать. Долгие годы я не мог посмотреть в будущее ни с надеждой, ни с радостью. Теперь я думаю о будущем — в котором вижу нас с тобой — и с надеждой, и с радостью. Означает ли это, что я люблю тебя? Кто знает? Но я хочу попытаться, если и ты хочешь.

— О Стив! — Испытующе глядя в его глаза, Саммер чувствовала, что он говорил искренне. Ее сердце учащенно забилось. Они, двое раненных жизнью людей, каким-то чудом нашли друг в друге то, что им было нужно для исцеления ран. Это оказалось действительно чудо, другого слова не придумаешь. Саммер пододвинулась к нему ближе и провела ладонью по его колючим щекам и жесткой линии рта, нежно касаясь заживающих ран. — Если ты не можешь сказать это, то я могу. Я люблю тебя.

— Да? — Он подарил ей короткую удивительную улыбку.

— Да, — тихо ответила Саммер, целуя его.

У входа в самодельный шалаш еще не готовый к небесной благодати ангел произнес им слова благословения.

Ни мужчина, ни женщина их, впрочем, не услышали. Только Маффи, навострив уши, с любопытством склонила голову набок.

На небесах в эту ночь гремел бал. Гром одобрительно грохотал. Торжествующие молнии раскалывали небо. Дождь шумел несмолкающими аплодисментами. Но Саммер и Стив в объятиях скатерти и друг друга ничего этого не слышали.

Она поведала ему горькую историю своего брака с Лемом, о возникшей в результате булимии,[10]от которой ей так трудно было потом излечиться и снова прийти в норму.

Он рассказал ей о годах беспробудного пьянства, о том, как у него на глазах жизнь пошла прахом, как он достиг дна и вот-вот кончил бы тем, чем кончают все пьяницы. Рассказал о кошмарном сне, длившемся почти три года.

Стив узнал, что Лем после развода женился на двадцатидвухлетней медсестре. А Саммер — о том, как приключившиеся со Стивом беды свели в могилу его отца.

Они вместе плакали, вместе смеялись, обнимая, лаская и излечивая друг друга.

— Так что же заставило тебя вернуться? — заинтересованно спросила Саммер несколько часов спустя, когда повесть о мытарствах Стива подошла к концу.

Он лежал на спине, ее голова покоилась у него на плече. Земля была жесткой. Воздух холодным. Сосновые иглы кололись через скатерть в самых чувствительных местах. Но Саммер не обращала на это внимания. Голая, завернутая только в скатерть и согреваемая жарким теплом внимания Стива, она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ее прижатая к волосатой груди Стива ладонь ощущала ровное биение его сердца.