Пусть Бог не вмешивается - Алексей Фомичев

Тот наблюдал за мной с перекошенным от злобы лицом, ноздри раздулись, глубоко сидящие глаза широко раскрыты. Но вот что-то в нем дрогнуло, и на лице появилось другое выражение – выражение страха. Понял, что настала его очередь.

– Из Фарраба? Следил за прибытием груза…

Он не ответил, уперся спиной в стену, не сводя с меня глаз. Заставить говорить его не трудно, но в любой момент сюда могут нагрянуть преследователи. И я оставил его на полу, по соседству с «жрецами».

Окно было не совсем окном, а скорее обзорной нишей, в три метра высотой и пять шириной.

Я выскочил в него и увидел, что на улице окончательно стемнело. Полная луна сотнями бликов отражалась в озере.

Справа отвесная стена холма высотой метров пятнадцать. Слева – обрыв. А впереди только озеро, водная гладь, ровная как стол.

В комнате затопали сапоги. Кто-то крикнул:

– К окну! Он может быть только там.

– Здесь все убиты. Осторожнее.

С противоположного берега засвистели, привлекая внимание. Около второго Храма появились люди с факелами. Сейчас соберутся, начнут прочесывать и мигом найдут меня.

Я отбросил меч, разбежался и прыгнул в озеро. Прозрачная вода оказалась нестерпимо холодной, со дна били родники.

Всплывал, быстро вдыхал воздух и уходил вниз, опасаясь оказаться замеченным. Если обнаружат, не дадут вылезти из воды. До противоположного берега метров сто, половину я преодолел под водой. Небольшое течение сносило меня к краю озера, а дальше обрыв в двадцать пять метров. Полет с такой высоты не входил в мои планы. И я снова ушел под воду, благо здесь течение было меньше.

Верхняя часть озера похожа на огромное корыто. У самого водопада была перемычка и глубина не превышала полуметра. Приближаться к ней не стал – слишком рискованно. Доплыл до противоположного берега, прислушался. Крики немного стихли, погоня ушла в сторону и потеряла меня. Надолго ли?..

Подошел к обрыву. Скала отвесно уходила вниз и терялась во мраке. Стена, конечно, не монолит, выбоин достаточно, но прогулка по ней на виду у всех при лунном свете… Когда заметят, то и стрелять не станут, подождут, когда сам упаду. Возвращаться на ту сторону опасно, сразу обнаружат.

«Жрецы» не успокоятся, пока не увидят меня или мое тело. И в прятки не поиграешь, они каждый камешек знают. Вот и думай, парень, что делать…

Я смотрел на озеро. Блеск сотен рыбешек, вылезших порезвиться, слепил глаза. От Храма к Храму пролегла полоса яркого света. Луч проходил сквозь воду, подсвечивая ее изнутри. Я вспомнил фокус с мостом, по которому выходили на середину водопада два жреца. Ведь не по воздуху они шли! Тщательно осмотрел скалу, пытаясь обнаружить тайный ход. Тот был метров на пять ниже верхнего озера… Пусто. Отсюда ничего не видно.

Скоро вернется погоня. Тянуть нет смысла, если обнаружат – конец.

Я свесил ногу вниз и, отыскав опору, поставил рядом вторую. Выступы были небольшие, по нескольку сантиметров каждый. Но идти можно, пусть даже в темноте и с висящей на плечах погоней.

Нога вдруг встретила пустоту. Не веря, провел носком из стороны в сторону. Нет там ни хрена. Амба!.. Я висел на стене метрах в пяти-шести от верха, дальше идти некуда, а значит, мой путь завершен. Лезть обратно нельзя, там вот-вот появится погоня. Прыгать… даже думать об этом глупо.

Мысленно выругавшись, глубоко вздохнул и… пошел вниз на одних руках. Мышцы заныли, пальцы начали терять чувствительность, соскальзывали с опор. Если разожмутся, то все…

Со злости спустился еще ниже, забыв об усталости, и вдруг мгновенным озарением понял. Ниша! Самая обыкновенная, в которой спрятан мост. Он просто вделан в стену. Тогда, с трехсот метров, я этого не мог заметить.

Спрыгнув на мост, с минуту приходил в себя, встряхивая руками и разминая предплечья. Словно с того света вернулся. Луч, собранный воедино огромными камнями, проходил в метре от меня. Стоял оглушительный шум, забивающий любые другие звуки.

Мост с внешней стороны отделан сверкающей зеркальной поверхностью для большей маскировки. Под брызгами водопада я перебрался на другую сторону. Рев падающей воды бил в уши, луч света слепил глаза. Я почти бежал вперед, опасаясь встретить выставленную охрану. Но «жрецы» явно забыли о мосте.

Я успел отойти от Храма на полкилометра, до поворота осталось немного, когда впереди послышался топот множества ног. Через пару минут на дороге показались люди. Они выходили небольшими группами, растекаясь огромной серой массой по лугу, и широким фронтом шли к Храму. Их было не меньше двух тысяч. Пришедшие останавливались около озера и застывали на месте, глядя строго вперед.

Выйдя на дорогу, я дошел до следующего поворота и на миг оглянулся. Глаза скользнули по водопаду и замерли. Там, в нем…

На отвесной стене сквозь падающую воду в сильном лунном свете отчетливо проступал странный лик. Он не был звериным, но что-то нечеловеческое проступало в нем, поражало силой и выразительностью. Так художник, делая наброски будущего портрета, обозначает контуры, черты изображаемого лица… Многозначительная незаконченность форм, резкие, словно вырубленные топором, штрихи и глаза… Глаза, сверкавшие, как звезды в ночном небе.

Облик бога выражал одновременно силу, уверенность, мощь, заставляя всматриваться вновь и вновь. Он вызывал разные чувства, но только не страх. Неведомые творцы сумели показать всемогущество и величие бога, с которым не сравнится ни роскошь одежд, ни обилие драгоценностей, ни напускная свирепость.

У зрителя возникало чувство, сравнимое с переживаниями пятилетнего сорванца, впервые попавшего под строгий взгляд своего прославленного деда. Малец с восторгом замирает, не отрывая взгляда, и отчаянно дрожит, переминаясь с ноги на ногу.

Рассмотреть лик, находясь в метре от него, невозможно. И только отойдя на порядочное расстояние, можно увидеть составленные воедино черты. Вот он – бог Ночи…

В Винтисте разом зажглись огни, полетели в небо горящие стрелы – наступал главный момент торжества.

Я еще раз посмотрел на изображение и пошел прочь.

Застоявшийся Гром нетерпеливо всхрапывал, норовя боднуть меня головой, пока я седлал его во дворе дома. Рядом суетился хозяин, низкорослый плешивый мужик средних лет. Бормотал что-то о переполохе в городе. Я с трудом разбирал его слова, думая о своем.

«Жрецы» попытались устроить охоту на незваного гостя. Я видел парные дозоры на выездах из Винтисты. Крепкие парни в черных плащах высматривали в толпе человека, который проник в Храм и учинил там настоящий погром. Об этом уже шептались на улицах. Слухи обрастали самыми нелепыми и невероятными подробностями. В полдень, услышав новую версию, я подумал, что в Храм, кроме меня, проникло человек двадцать бешеных убийц. Растерзали мирных жрецов, разнесли в щепки имущество и украли немеренное количество драгоценностей. А потом таинственно исчезли.

Но затея с облавой провалилась в самом начале. Кроме как молча наблюдать за прохожими на улицах, выставленные дозоры ничего не могли. В народе, конечно, с почтением относились к служителям культа, но позволять хватать себя и обыскивать… Вовремя поняв, что можно нажить массу неприятностей, «жрецы» отступили.