Первый Романов - Борис Владимирович Романовский

жаль, тебя не будет на турнире, Мих, — искренне сожалеет сын человека, которого я убью. — С тобой мы бы просто аннигилировали екатеринодаровцев.

— В другой раз, — пожимаю плечами. Тоже мне печаль нашел. Бильярд какой-то. У меня тут вся страна развалена. Вот это и есть настоящая печаль.

Ладно, время уходить. Как всегда на прощание целую ручки барышнями, пожимаю пятерню Андрею и наконец отчаливаю.

Завтра надо хорошенько выспаться. А ночью в гости к Зябликам.

* * *

Снова разведка на Варяге. Понаблюдав его глазами за помещениями усадьбы, я разрешаю грифончику отправиться на кухню. И что он там собрался делать? Опускать голову сквозь батоны?

— Патрули редкие. Цель сидит в кабинете на втором этаже в восточном крыле, — довожу до гридней собранную информацию. Бросаю взгляд в окно фургона на силуэт усадьба. — Турелей нет, но есть огнемет. Дымок, на тебе — отвести пламя. Затем осколочные в окна и врываемся.

— Бьем на поражение? — робко уточняет Дымок.

— Да, здесь ситуация посерьезней. Немного, но посерьезней, — задумчиво роняю. — Охрана — человек сорок. Есть Мастера, тройка. С ними лучше не пересекаться. Поэтому спринтом проносимся в кабинет к цели, я беру с нее клятву на душе, ну и дальше он дает отбой своим. План ясен?

— Так точно! — дружный, но тихий ответ гридней. Чай, не на стадионе.

— Приступаем.

В этот раз гридни преодолевают стену шустрей. Вот что значит на опыте. Я держусь рядом с ними.

Сирены тут же врубаются. Никто не обращает внимания. Группа, рассредоточившись, пересекает газон.

— Дымок, справа, — командую, припомнив увиденное глазами Варяга.

Тут же вспыхивает фугасным пламенем кривой ствол огнемета, торчащий в земле. Не знай я о нем, вышел бы неприятный сюрприз. А так Дымок без труда отводит струю огня в сторону.

Еще пару шажков, и мы у окна. Сеня, Егор и Дима дружно забрасывают внутрь осколочные гранаты. Лёня с Вадиком из артефактных калашей дают очереди по крыльцу. Вернее, по показавшимся из-за него гвардейцам. Бетонные ступеньки разлетаются на осколки, а пять человек — на куски.

— Запрыгиваем! — гаркаю я, как только взрывы от гранат утихли.

Сам залетаю первым и оглядываюсь. Софа, венецианские кресла, журнальный столик… А, здесь гостиная, значит, лестница справа по коридору.

В дверях показываются пара гвардейцев. Бросок пары карт решает эту проблему, и мы с гриднями шустро перепрыгиваем трупы на пороге.

На лестнице сталкиваемся с семью гвардейцами. Гридни обрушивают огонь из автоматов. «Заговоренные пули» решетят гвардейцев как солому. Среди них оказывается один Мастер, но его воздушный доспех сдает, стоит только добавить несколько картежек и песчаных копий Сени с Егором.

— Харе! Лестницу не разбейте! — рычу.

Грохот выстрелов тут же замолкает. Проскакиваем по трупам наверх, я было делаю шаг по красному ковру в сторону кабинета, но в воздухе что-то мелькает, и моя рука резко перехватывает острое стальное лезвие без рукоятки. Что за…⁈

— Кто вы, мать вашу! — раздается яростный женский голос.

— Гости! — гаркаю в ответ. — Где хлеб и соль⁈ Или хотя бы каравай⁈

— Я сама гостья. Но щас будет вам каравай! И девушка в кокошнике!

Из-за поворота возникает стальная женщина. Железный слой плотно облегает ее фигуру, как вторая кожа. Видны даже «биточки» грудей и аккуратный изгиб талии.

Я вскидываю брови.

Грандмастер стали? Откуда она здесь? Надо же. Как вовремя мы заявились! Навь, я очень рад! Сильный вассал мне очень кстати!

Глава 24

Царские зяблики

— Красавица, ты часом не передумала? — я поигрываю прилетевшим лезвием между пальцев. — Эта битва может тебе дорого стоить.

Но женщина молча двигается на нас стремительными шагами. Свет играет на ее блестящих выпуклостях. Стальное лицо — непроницаемая маска.

Эх, жалко. Грандмастер стала больше не расположена к разговорам. Придется драться. А я так не люблю бить женщин. Они же совсем для другого созданы. Например, заправлять кровать. Им это не в лом.

Сзади раздаются звуки стрельбы. Гридни подпрыгивают на месте и вертят стволами, не зная кому отдать предпочтение.

Между тем рассредоточившиеся по лестнице гвардейцы приближаются.

Я морщусь. Ненавижу, когда мешают. Особенно если Царь на свидании.

Мельком глянув назад, швыряю двойной снаряд — заряженная карта в привязке к глезне размером с грецкий орех. Карта вонзается в сдвоенную балку на потолке и детонирует. Лестницу тут же заваливает горой обломков. Пару минут мы себе выбили. Надо действовать.

Мой ход заставляет стальную воительницу замереть.

— Дерьмо! Так ты Грандмастер⁈ — выдает она недовольный металлический рык.

— Фломастер, — усмехаюсь, прикидывая как лучше ее уложить на лопатки. Она вроде сильна… Может, использовать дамочку для прорыва второго лимитера? Ох, нет, прибью же ненароком.

Лёня вдруг дергается вперед, прямо к железной деве.

— Эй, далече собрался, боец? — вытягиваю руку перед гриднем, и он удивленно замирает. — Эта крошка вам не по зубам. Держите лестницу. Я быстро.

И погнал к воительнице. Сейчас потанцуем!

Мне в лицо уже летит град лезвий. Тресни, Навь! Началось! Девчонка прекратила мять стальные сиськи и ударила.

— Сдохни, придурок! — грохочет железным громом ее голос.

Не останавливаясь, выстреливаю рукой вперед. Парой карт с глезнами я взрываю летящее навстречу облако стали. Пригнувшись, пробегаю горящий воздух и оказываюсь подле воительницы. Она вылупляет железные глазки.

— Дерьмо! Как! Ты же без доспеха! — ее правая рука удлиняется и заостряется, превращаясь в меч.

Слишком долго.

— А вот так, — усмешка пляшет на моем лице.

Я уже вынул из разгрузки остроконечный осколок из глезны. Пока девчонка телится, бью кристаллом как кинжалом в ложбинку между стальных грудей. Прямо по центру между этими колоколами. Стальная кожа режется — неглубоко, но в щели застревает треснувший кусочек камня. А он-то задетонирован.

Большие груди вспыхивают, как костры.

Я не мешкаю. Отскок назад, и тут же огонь взрыва чуть ли не лижет мне лицо.

Воительницу же с криком отбрасывает назад. Ее груди бомбят как торпеды. Она падает, со стоном переворачивается на живот, оттопырив вверх стальную попу. Достаточно выпуклую, чтобы Царь обратил внимание. Я и обращаю. Подбегаю и снова режу глезной по торчащей ягодице. Девушка вскрикивает, схватившись за пятую точку.

— Извращенец! — орет она, отползая от меня на четвереньках. — Я князь-защитница Казани! Как ты смеешь!

— Царю можно, — на автомате отвечаю, отскочив от задымившейся задницы. А то сейчас как рванет!

Острый слом глезны надрезал булатный слой. Крошки кристалла в щели тут же детонируют. Бах.

— А-а-а-а! — Девушка на струе взрыва, выстрелившей из задницы, долетает чуть ли не до потолка.

С грохотом падает на пол, катится. Стальные изгибы ее тела сверкают, словно отшлифованные полировочным камнем. Но местами доспех обуглился и почернел. Пробило-таки. Не смертельно, но ощутимо.

Я уже возле нее. Девушка со стоном пытается лягнуть меня. Уворачиваюсь. Быстрый надрез — в этот раз на подставленном