Оператор моего настроения - Лана Муар

— А сам что?

— Да тут такое дело… Короче, Еля вчера к Веневитовичу сгоняла…

Закончить фразу я не смог. Трубка разорвалась новым приступом гогота, из которого я разобрал только одну фразу: "Бычка задрочили!" Все остальное терялось и рвалось на невнятное гыгыканье.

— Ма-а-а-ать! — шумно выдохнул Фил. — Вы сегодня решили мой день с самого утра сделать? Ты там живой хоть?

— Живой, — огрызнулся я.

— Не барагозь, братка. Я же за тебя радуюсь. Ты реально крут. Я бы столько не продержался. Может, что из продуктов привезти? Без подъебов спрашиваю, если что. На полном серьёзе.

— О, точняк! Филыч, секунду!

Беглый осмотр пустого холодильника и повторный, но уже более пристальный, шкафчиков на кухне мягко говоря не обрадовал — шаром покати. Покубатурив ещё немного и вспомнив, что сегодня пятница, а значит на завтрак геркулес, я надиктовал Филу список, уточняя в каких магазинах что взять. Сверху накинул пару баллончиков с взбитыми сливками — Елю в последнее время на них тянуло просто до трясучки, консервированные ананасы для себя и бананы Пирату.

— … Филыч, ключ под ковриком. Мы рабочим оставляли, — закончил я и аукнул в тишину. — Филыч?

— Тут я, Клей, — отозвался он и хмыкнул. — Респект, братишка. Ты реально крут.

В чём именно моя крутость и где подъеб я нихрена не понял, а Фил сбросил вызов, пообещав пригнать как можно быстрее.

Вообще, кто-то говорил, что первым в квартиру нужно впустить кота или кошку. Типа там правильную энергетику приносит и с духами договорится. Хер знает работает это или туфта полнейшая, ведь после нашего с Елей отрыва большая часть духов, если они выжили, никак себя не проявили — видимо отсыпались или паковали манатки, чтобы свалить подальше от таких ебнутых на голову квартирантов. Да и Пират, выпрыгнув из переноски, ничего стремного не учудил и прямой наводкой попер изучать новый дом, а потом запрыгнул на подоконник на кухне и мявкнул, намекая, что он тоже совсем не прочь пожрать. Сгрыз свои гранулы, сточил банан и снова развалился у окна, прищурив глаз, наблюдая за моей суетой на кухне.

— Доброе утро, Малыш. Ты как? Ничего не натерли тебе вчера?

Еля. Хихикая, обнимает со спины, целует в шею и улыбается, когда я протягиваю ей новую зубную щётку.

— И когда ты все успел? — спрашивает, окидывая взглядом стол с приготовленным завтраком.

— Встал чутка пораньше.

— О как! Встал, — кивает и хмурит брови, постукивая щеткой по губе. — А кто-то вчера прибеднялся, что сдохнет. Не помнишь кто?

— Не-а, — целую ее в губы и лёгким хлопком по ягодице направляю в сторону ванной. — Иди умывайся, будем завтракать.

— Какой строгий у нас папочка, Мира! — хохочет, проводя ладонью по животу. — А мы с тобой в него такие влюбленные, что даже страшно, да?

— Еля, блин! Где я строгий-то?

— Не знаю, — пожала плечами, оборачиваясь, и промурлыкала. — Видимо кто-то просто немного на что-то напрашивается, да?

— Еля! Может, хотя бы поедим?

— Обязательно. Тебе потребуется о-о-очень много сил, Макс.

Ли

Каждую неделю мы ездим к Воронцовским в субботу, а в воскресенье к маме на обед… Я все больше проваливаюсь в ощущение семьи и, возвращаясь с работы или от мамы, пьянею от счастья, слыша звяканье ключей, которые Макс весит на крючок ключницы. Банальные и ежедневные звуки, запахи кофе по утрам с кухни — Макс встаёт раньше, чтобы приготовить нам завтрак, — и ставшее уже таким родным бурчание, что кому-то нужно отдыхать больше…

Я поняла, что скучаю, ещё до того, как Макс уехал. От одного только вида сумки, приготовленной и собранной мной, сердце сжалось и начало стонать, разрываясь на части. Уговаривала себя, что неделя не такой длинный срок и концерты Фила в Москве — огромный шаг вперёд для всех троих, и для Макса в частности, но ничего не смогла с собой поделать. Спрятала слезы, когда он пошел в коридор одеваться, поцеловала так, чтобы этого поцелуя хватило пережить семь дней, и разревелась, смотря вслед отъезжающему такси. Мальчишка с липким прозвищем ворвался в мое сердце и душу, заполнил их собой под самое горлышко, а мне все равно его не хватало. Я скучала по его улыбке на работе, скучала по голосу в перерывах между звонками и теплу обнимающих рук. Сентиментальная дурочка, не выдержавшая и дня в одиночестве. Насыпала в автоматическую кормушку побольше корма для рыбок, взяла Пирата в охапку и уехала к маме на ночь глядя. Стало страшно от того, что ещё шесть раз буду спать в опустевшей квартире. Без Макса она пугала своей тишиной, и я ничего не могла с этим поделать. В среду поймала себя на том, что ищу билет на ближайший рейс, и не заказала его только из-за Мишки, заглянувшего в кабинет с приглашением пообедать. Он заглянул в монитор, закрыл окно браузера и покачал головой:

— Мать, не дури и пошли обедать. Это все гормоны.

— Думаешь?

— А то, — кивнул коллега. — И сама подумай. Ну прилетишь ты, а у ребят там все по часам расписано. Максим вместо того, чтобы заниматься работой, будет с тобой…

— Я мешаться буду и отвлекать, да?

— Умница. Думаешь, он там не скучает? — заглянул в глаза и улыбнулся, когда я кивнула. — Отконцертят и вернутся. Мне кажется, что твой Клейстер рванет домой раньше всех. Даже поспорить готов, — протянул ладонь и подмигнул. — На шоколадку?

— Давай, — я пожала Мишкину руку, посмотрела на кольцо на пальце и тряхнула головой, будто собака, выбравшаяся из воды. — Без него просто невыносимо тяжело, Мишка. Ты даже не представляешь себе.

— А настоящая любовь она всегда такая, Лизавета Пална. Пойдем пожрем, как в старые добрые, а?

— А Алинка как? Ты же вроде с ней обедаешь. Случилось что-то?

— Вот пойдем, и я тебе все расскажу, мать. Может, посоветуешь чего путного.

Мишка долго макает свой "самзнаючтовредно" наггетс в соус и не торопится ничего рассказывать. Смотрит на меня, замирая на пару секунд, и потом снова начинает топить куриное филе с каким-то остервенением.

— Миш? — понимаю, что торопить его, в принципе, нет смысла — если не захочет, не расскажет, но такое странное поведение у коллеги, с которым отработали уже не один год, вижу впервые.

— Лиз, я с ума схожу, — все же срывается, отбрасывая наггетс обратно в коробку. — Вот смотрю на нее и понимаю, что девчонка ещё. Неиспорченная, наивная, как ребенок, а внутри… — бьёт себя кулаком в грудь и морщится. — После Ленки верить страшно.

— Тянет? — спрашиваю, осторожно воруя палочку картофеля фри.

— А ну положь, где взяла! — взрыкивает, заметив поползновения к его подносу. — Лопай свой салат, а мои химикалии не трожь!

— Одну пожалел что ли?

— Не жалко ни капли, просто не надо тебе травиться, — буравит взглядом до тех пор пока не кладу картошку обратно, а потом сдвигает свой обед на край стола, чтобы я не дотянулась, и обречённо кивает. — Тянет, Лиз.