Dragon Age. Империя масок - Патрик Уикс

– Твои опасения были обоснованны, Бриала.

Та вздрогнула от неожиданности, но тут же овладела собой.

– Значит, вы помните меня. – С волос ее, стянутых сзади и заплетенных в косу, чтобы не мешали даже мокрыми, стекала по спине ледяная вода. – Я думала, мы для вас все на одно лицо.

– Да, я помню служанку Селины, красавицу-эльфийку, которая так осторожно, исподволь наблюдала за всем происходящим. – Голос леди Мантильон шелестел едва уловимо, и Бриала наклонилась ближе, чтобы расслышать ее. – Я все гадала, не делилась ли с нею Селина искусством бардов, которому обучалась у меня.

– Делилась. – Бриала усмехнулась и вынула кинжал. – Тем проще мне отомстить за своих родителей.

– Вот как. – Леди Мантильон понимающе кивнула. – И что, Бриала, ты станешь делать после того, как я умру?

– Вернусь к Селине, – Бриала наклонилась к ней вплотную, – и сделаю ее величайшей императрицей во всей истории Орлея. И если кто-нибудь попытается использовать ее, превратить в такую, как вы, я позабочусь о том, чтобы они сгинули бесследно и безвестно.

Она ожидала, что леди Мантильон будет уязвлена этими словами, но та, казалось, испытала странное облегчение. Сделав долгий выдох, она откинулась на спинку сиденья, и тут же лицо ее исказилось от боли, перехватившей дыхание. Когда старуха заговорила вновь, голос ее звучал заметно громче.

– Бриала, я сожалею о смерти твоих родителей. – И, перехватив взгляд Бриалы, невозмутимо осведомилась: – Это все?

– Да.

Бриала ударила кинжалом так, как ее учили, снизу вверх под ребра. Леди Мантильон вздрогнула, коротко кивнула и застыла.

Тело ее обмякло, и тогда из разжавшихся пальцев выскользнул и со стуком ударился о пол кареты еще один крохотный стилет. Бриала воззрилась на него, не веря собственным глазам.

У леди Мантильон почти наверняка была возможность нанести удар. Бриала сама наклонилась к ней вплотную, чтобы лучше расслышать произнесенные шепотом слова. И тем не менее старуха ее пощадила.

Глупая аристократка.

Бриала выбралась из кареты, срезала с лошадей упряжь и от души хлопнула их по крупу. Лошади ускакали в темноту, а она повернулась и по низкому мосту двинулась назад.

В лесу, далеко от дороги и от чужих глаз, у костра растянулся Фелассан. Возле жарко горящего огня лежали стопкой одеяла. Бриала тотчас закуталась в них и так сидела, наслаждаясь теплом, рядом со своим наставником. Фелассан не шевелился, дыхание его было едва заметно. Тут же стоял заранее согретый для нее котелок с похлебкой, хотя дым костра до сих пор пахнул травами, которые Фелассан высыпал в огонь, чтобы с их ароматом погрузиться в мир грез.

Наконец Бриала согрелась настолько, что рискнула отведать похлебку. Фелассан открыл глаза и сел, задышал чаще, избавляясь от оков волшебного сна.

– Как все прошло?

– Мои родители отомщены, – кивнула Бриала и зачерпнула похлебку.

Ложка дрожала в ее пальцах, и Бриала, как ни силилась, не могла усмирить эту дрожь. Капли похлебки падали с ложки, и вид их напомнил Бриале кровавую лужу, уродливо расползшуюся по полу библиотеки. Она с силой зажмурилась. Все кончено. Теперь все кончено.

– Хорошо, – Фелассан усмехнулся. – Аристократы Орлея не бессмертны, как наши давние предки, но прикончить их отнюдь не легко. Молодец.

– Спасибо.

Бриала наконец поднесла ложку ко рту, откусила кусок мяса – и вдруг осознала, что умирает от голода. Она заставила себя жевать, и с каждым глотком внутри нее разливалось и крепло блаженное тепло.

– Ты уверена, что готова вернуться? – через какое-то время спросил Фелассан. – Совершенно уверена, что Селина примет тебя обратно и оставит при себе?

– Да, уверена. – Бриала вспомнила поцелуй Селины и помимо воли покраснела. – Примет и оставит.

– Тогда, ради блага эльфов, твое место – во дворце в Вал Руайо, – сказал он и украдкой огляделся по сторонам. – Даже не сомневайся в этом, да’лен.

– И все же мне жаль, что я так и не увидела долийцев. – Бриала поскребла ложкой по дну и отставила пустой котелок.

– Знаю, – улыбнулся Фелассан, – но ты нужна именно в Вал Руайо. Долийцы помогут тем, что в их силах, но им недоступно то, что дано тебе. Татуировки на лице не сделают тебя настоящим эльфом, – добавил он, видя, что она молчит. – Гордись тем, кто ты есть…

Вынырнув, Бриала жадно глотнула воздуха.

Когда она закончила отмывать от грязи руки и ноги и выполаскивать из волос запах дыма, тело ее окончательно перестало чувствовать холод. Ни о чем не думая, она привольно плавала в озере, но подняла голову, когда на лицо упали влажные брызги. Серые тучи, собравшиеся над лесом, разродились тяжелыми дождевыми каплями.

Бриала спешно развернулась и поплыла к берегу. Выбралась из воды, сбивая ноги о прибрежные камни, а дождь между тем полил пуще. Одежда, оставленная для просушки, уже промокла, и Бриала, торопливо одеваясь, дрожала от холода. Затем она натянула сапоги, но прочие части доспеха предпочла нести с собой, нежели надевать мокрыми.

Слишком долго пробыла она при дворе Селины.

Слишком много лет ее звали «кроликом», слишком много лет она покорно опускала голову, трудилась втайне, действовала исподтишка. Слишком много лет она гордилась тем, кто она есть, хватаясь за это чувство, как пловец в бурной реке хватается за кстати подвернувшееся бревно. Оно не даст утонуть, удержит на плаву, но и не позволит пловцу самому, по собственной воле выбрать курс.

Она будет сражаться за своих сородичей, потому что никто больше этого делать не станет, – и пускай Фен’Харел сожрет всякого, кто станет у нее на пути.

Дрожа всем телом, промокшая насквозь Селина смотрела, как Бриала под проливным дождем идет по лагерю долийцев. Бриала тоже вымокла, но, судя по слипшимся от дождевой воды волосам, она еще и улучила минутку, чтобы вымыться.

Охранники не дали пленным одеял, хотя сами давно уже перебрались под навес. Почти все долийцы укрылись в фургонах либо соорудили навесы из холста, чтобы уберечь от дождя свое имущество, но Селину и сэра Мишеля бросили под открытым небом, на произвол стихии.

Впрочем, лагерь притих еще до начала дождя. Возвращение Мишеля и известие о том, что в лагерь проникли чары демона, которого вызвал Хранитель, нешуточно омрачили настрой долийцев. Прекратились песни и беспечная болтовня. Молодые воины упражнялись небрежно, без обычного задора повторяя заученные движения. В этой безрадостной тишине Селина узнала о долийцах больше, чем предполагала узнать.

Лишь сейчас стало ясно, что в клане их меньше пяти десятков, и если только где-нибудь в лесу не играют удравшие из лагеря ребятишки, вряд ли численность ощутимо возрастет в ближайшие годы. Конечно, это всего лишь один долийский клан из многих, но, как поняла Селина, встречи между кланами – из соображений безопасности – случаются крайне редко. Вполне вероятно, что во всем Орлее едва ли наберется десяток таких.