Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР - Владимир Конев

Третья гвардейская танковая. — М., 1982 г.

ЦАМО РФ:

Дело N 10/33-1945 г., л.117,

Дело № 19 — 1952 г. — с. 218. Донесение Шкловского РВК в КМО от 7.06.1952 г.

(26.09.1912— 23.11.1980)

Родился в с. Безрукове Каменского района Пензенской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов в 1927 г., курсы бухгалтеров. Работал бухгалтером в колхозе. С 1934 служил в Красной Армии: помощник командира взвода 3-й механизированной дивизии Белорусского ВО. В 1936 г. возвратился на родину. Окончил в Москве четырехмесячные КУКС в 1939 г., младший лейтенант. Вновь призван в Красную Армию 15.11.1941 г. Окончил Сталинградское военно-политическое училище в мае 1942 г. Служил военкомом роты 60-го отд. учебного пулеметно-артиллерийского батальона 305-й сд, политрук.

Участник Великой Отечественной войны с мая 1943 г. на Воронежском фронте, с августа 1943 г. заместитель командира 3-го батальона по политчасти 957-го сп (309-я сд, 40-я А, Воронежский фронт), гв. лейтенант. Отличился в боях за Днепр осенью 1943 г., за что 23 ноября 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

С ноября 1943 г. командир батальона 136-го сп (42-я гв. сд, 40-я А, 2-й Украинский фронт). С августа 1944 г. слушатель курсов «Выстрел» в г. Солнечногорск Московской области.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза отменен 11 сентября 1944 г. в связи с «необоснованным представлением».

С апреля 1945 г. командир батальона 17-го гв. стрелкового полка (5-я гв. вдд, 7-я гв. А, 2-й Украинский фронт), гв. старший лейтенант.

Награжден орденом Красной Звезды (14.06.1945) [140]

С октября 1945 г. слушатель КУКС Восточно-Сибирского ВО. Демобилизован в апреле 1946 г. В 1947 г. работал инструктором-ревизором Каменской РПС.

С 1952 г. вновь в Советской Армии. Служил на территори Румынии бухгалтером полевых касс № 2238, 18814 Госбанка в 33-й гмд (Отд. механизированная армия), полевого учреждения госбанка № 93565 при 136-й иад. С октября 1954 капитан запаса. Работал инструктором-ревизором в Каменском РПС.

С 1966 г. на пенсии. Проживал в г. Каменка, улица Буденного, 45.

СУДЬБА ПЕХОТНОГО КОМАНДИРА

Как-то в мемуарах генерала Бирюкова[140]я прочитал эпизод, который совершенно не вписывался в общий тон повествования, но автор счел нужным посвятить ему несколько страниц своих воспоминаний:

«Человек, о котором пойдет речь, был молод. Майора Панкратова прислали к нам из офицерского резерва сразу после Корсунь-Шевченковской операции. Он был назначен командиром полка, и я постарался познакомиться с ним поближе во время первой же совместной рекогносцировки. Уставные положения он знал назубок. Фронтовик бывалый, чувствуется сильный характер. Это первое впечатление подтвердилось и в боях. Майор уверенно управлял полком, частенько проявлял и личную храбрость. Нужно, не нужно — лез в самое пекло, так что приходилось иногда одергивать. Однажды попал мне на глаза его приказ. Смотрю — подпись: «Герой Советского Союза Панкратов». Вызвал его, говорю:

— Не знал, что вы Герой Советского Союза.

— Да, товарищ генерал, удостоен этого высокого звания. Только вот не успел еще «звездочку» получить и документы.

— Так, может, вас только представили к награждению?

— Нет, уже в газете было напечатано. Жаль, не захватил с собой.

— Принесите…

Должен оговориться: возможно, дело не заинтересовало бы меня так, если бы сам Панкратов в кругу сослуживцев не подчеркивал постоянно, что он отмечен высшей наградой.

И вот приносит он фронтовую газету. В ней описан подвиг группы воинов во главе с Панкратовым (он был тогда старшим лейтенантом). Корреспондент действительно называет его в числе героев этого боя.

Заметка сомнений у меня не вызвала, ибо, как я уже писал, личная храбрость Панкратова в комментариях не нуждалась.

— А другая газета, в которой напечатан Указ Президиума Верховного Совета, куда-то запропастилась, — говорит он. — Но я найду ее…

— Кстати, говорят, вы также депутат Верховного Совета?

— Депутат, товарищ генерал.

— Есть у вас документ?

— Потерялся, когда эвакуировали после тяжелого ранения.

Что ж, и такое случается. Тем более что Панкратов ранен был не однажды. Но совокупность обстоятельств меня все же насторожила. Когда в начале сентября 1944 г. корпус вывели в резерв, в Прикарпатье, близ города Луцка, штаб запросил по этому поводу Москву.

Пока все выяснялось, Панкратов попросил день-два отпуска, чтобы повидать родственников. Город, который он назвал, был рядом. Отказать фронтовику в естественной просьбе только по причине подозрения я не мог, конечно.

А он тотчас по приезде в город развил бурную деятельность. Прямо с поезда направился в редакцию газеты, и уже на следующий день она целую полосу посвятила «знатному воину и земляку».

Но вот пришел ответ из Москвы. Он гласил: Панкратов — не Герой Советского Союза. Никогда не был и депутатом Верховного Совета. Просили направить его с соответствующим сопровождением в Москву.

Кем же он был?

Разбитным, не разбирающимся в средствах парнем, которому вдруг стало тесно в рамках сержантского звания и должности авиационного техника на одном из фронтовых аэродромов. Идти в училище — слишком долгая песня и опять-таки вернешься на аэродром. А тут «подвезло» — в сутолоке отступления он был ранен, в госпитале оказался без документов. Там-то и решил назвать себя старшим лейтенантом, пехотинцем, а так как готовился к этому поприщу заранее, то знал, разумеется, и уставы и другую военную литературу. Словом, сомнений ни в тот момент, ни позже ни у кого не возникло. Воюя уже в стрелковых частях, он дослужился до звания майора и стал командиром полка.

Панкратова строго наказали и вернули в прежнее сержантское звание и должность. Ведь подобная «озороватость» в характере, получая вольную или невольную потачку со стороны окружающих, может перерасти в чистейшей воды авантюризм, может сделать из легкомысленного молодого человека беспринципнейшего пройдоху.

За свой проступок он понес наказание, извлек из этого соответствующий урок и сейчас, надо полагать, честно трудится. Вот почему я счел нужным изменить его фамилию».