Вне подозрений - Линда Ла Плант

— Вам не следовало это делать. Тут есть горничные, — заявил он, когда она вернулась.

— Я знаю. Но вам нужно прийти в себя и успокоиться. А я просто приведу все в порядок.

Он со вздохом упал на кровать.

— У них там новая жертва. Ее нашли сегодня днем. Еще не успели опознать, но сценарий тот же самый.

— А где ее обнаружили?

— Неподалеку от Ливерхеда. Возможно, убийство скопировано по известному образцу. Я передал Баролли, что Майку Льюису стоит приступить к работе. Он, наверное, согласится. По словам Баролли, ребенок чуть не свел беднягу с ума. Дело мы пока не получили, и он не смог выведать подробности. Но они в панике. Новость вызвала шумиху, а о нашем расследовании болтают на каждом углу. В СМИ вытащили наши старые пресс-релизы и готовы сдуть с них пыль.

Лангтон закурил.

— Начальница рвет и мечет. Злится на себя и на нас. Весь день не отставала от Баролли, требовала, чтобы он срочно вызвал нас в Лондон или даже сам полетел за нами. Я пояснил ему, что это невозможно. Но завтра мы отправимся первым самолетом. — Он пересел на стул у туалетного столика и похлопал по стопке бумаг. — О’Рейли отдал мне документы по делу Сади. Они так и не вынесли судебное решение. Очевидно, ее труп нашли в каком-то злачном месте.

— Нескладное у нее имя, — заметила Анна. — Это что, сокращенный вариант Роузланд?

— Да. И всего в двенадцати милях от сияющих, устремленных ввысь небоскребов. А уютные маленькие здания, которые мы видели, выстроили из камней от фундаментов старых притонов, и шлюхи прогуливаются там по улицам среди бела дня. Да и к убийствам в квартале привыкли, в старых развалюхах они не редкость. Недавно у них тоже появился подозреваемый, серийный убийца, пока что не пойманный.

— Вы говорите о сходстве, но лишь у Сади признаки преступления полностью совпадают с нашими жертвами.

— Правильно. Да еще это, последнее убийство. Нам нельзя здесь больше оставаться и впустую переводить казенные деньги. Я не прощу себе, если ублюдок убьет еще кого-нибудь.

— Но вы же сказали, что у вас не хватает доказательств для его ареста.

— Их и сегодня нет, но я должен быть в Лондоне, а не в этих гребаных Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.

— Кстати, вы узнали что-нибудь от Энджи?

Он нахмурился и потушил окурок.

— Да, черт возьми, узнал. Она уверяла меня, что жертва вышла из клуба одна. Мертвецки пьяная, ее оттуда попросту вышвырнули. Потом, шатаясь, направилась к машине, притормозившей на обочине. Но Энджи не запомнила, как выглядел шофер.

Лангтон взглянул на часы.

— Где же этот гребаный видеоплеер? Проклятый отель!

В дверь постучали. Пока механик соединял контакты покрытого пылью видеоплеера с телевизором, Анна просмотрела аннотацию на пленке, датированную 12 июля 1998 года.

— Тут говорится о съемках Дэниэлса в фильме «Добрый день, Чикаго». О том, что его покажут днем, для домохозяек, в обычное время для новейших сериалов и выступлений приезжих писателей. «Добрый день, Чикаго» — малобюджетная лента, снятая на местной студии.

Лангтон взял у нее пленку и взглянул на аннотацию.

— Мы опять потратим время впустую.

Когда механик подсоединил видеоплеер к телевизору и двинулся к выходу, Анна торопливо сунула ему пять долларов. За ним еще не закрылась дверь, а Лангтон уже нажал кнопку телевизора, сел на кровать и пригласил ее устроиться с ним рядом.

Он быстро прокрутил кадры, где речь шла о кулинарии, цветоводстве и книгах какой-то писательницы. Наконец на экране появилась ведущая и проговорила: «На премьеру фильма из Англии в Чикаго приехал Алан Дэниэлс».

Немногочисленные приглашенные зрители зааплодировали, когда он вместе с ведущей уселся на диван. Анна и Лангтон жадно следили за ним. Дэниэлс был одет с небрежной элегантностью — в кремовый пиджак, темную майку и джинсы. В ту пору он носил более длинные волосы, чем сейчас. И производил впечатление довольно застенчивого и скрытного человека — держался подчеркнуто скромно, смеялся тихо, хотя однажды искренне расхохотался, добавив: «Я с удовольствием посмотрю фильм, а вам, наверное, будет интересно узнать, кто я такой». Ведущая тоже засмеялась и прокомментировала его реплику: «Мы очень скоро узнаем, кто вы такой. Вот клип вашего нового фильма „Голубой алмаз“».

Клип оказался коротким и, в сущности, состоял из одной сцены, где Дэниэлс открывал железный сейф. Алмаз, лежавший на бархатной подушечке, ослепительно сверкнул, и его голубые отблески упали ему на лицо, отчего глаза Дэниэлса стали синее синего.

В конце недолгого интервью он пересел на стул, расслабился и скрестил ноги. В ответ на аплодисменты Дэниэлс лишь взмахнул рукой и коротко кивнул. В общем, он совершенно очаровал и зрителей, и ведущую. Она подошла, чтобы с ним попрощаться, и он галантно поцеловал ей руку, точно так же, как сделал это Анне.

Лангтон сел и отключил видео, а потом перемотал пленку.

— Хотите посмотреть снова?

— Да, — не без удивленного трепета отозвалась Анна.

Когда они во второй раз пронаблюдали за Дэниэлсом, она принялась размышлять: мог ли красавец-артист, кинозвезда, плениться заурядной, простоватой Анной Трэвис? Или Лангтон был прав и Дэниэлс только делал вид? А в таком случае ей грозит серьезная опасность. Они молча поставили пленку в третий раз, и наконец Лангтон выключил телевизор.

— Ну и каково ваше мнение? — спросил он.

— Честно признаться, не знаю, — смутилась она. — Он был до того обаятелен и так внимательно слушал…

— Хорошо играл.

— Забавно. На него хочется смотреть, и у него изумительные глаза, но он не слишком сексуален. — Анна повернулась к Лангтону. — А что думаете вы? Это он?

Лангтон убрал пленку.

— Могу сказать, что прежде интуиция твердила мне — он убийца. А теперь что-то пошатнулось. И я тоже не знаю.

Анна расправила покрывало.

— Значит, вы остыли.

Он сунул руки в карманы.

— Да, я стал сомневаться. Особенно после просмотра этого видео. Просто дело в том… Господи боже, если я ошибся, мы потеряли несколько месяцев!

— Что? И почему вы усомнились после видео?

Лангтон посмотрел на нее, пытаясь сформулировать ответ.

— Он был очень убедителен и правдоподобен, как по-вашему?

— А я почувствовала это еще у него в квартире, когда он показал мне фотографию. В нем было что-то детское, наивное. Но вот его телефонный звонок меня испугал. Нет, он говорил спокойно, любезно, и причина тут не в словах, не в интонации, а в чем-то еще…

— Вы не хотите выпить? — Лангтон открыл минибар.

— Нет, спасибо. Я лучше упакую вещи. Нам надо пораньше встать, нельзя же опаздывать на утренний рейс.