Инопланетяне в Гарволине - Иоанна Хмелевская

На площадке у автовокзала на центральной площади Гарволина величественно разворачивался только что прибывший автобус. Водитель выключил двигатель, открыл дверцу. Пассажиры стали не торопясь выходить, сам же водитель нетерпеливо выпрыгнул из кабины и подбежал к коллеге, который собирался со своим автобусом отъезжать.

— Вацек, ты вчера тут был? Видел?

— Видел, а как же, — важно ответил Вацек. — Ведь аккурат в это время у меня рейс, ну я и ждал. Тут оно и началось. С самого начала все видел. Время отправляться, а я ни с места. А кто бы уехал?

— Ясное дело, — согласился коллега. — Надо же, как мне не везет! Как раз в мой выходной высадились чертовы марсиане, не могли в другой день. Да ты и сам знаешь, невезучий я. Ну так рассказывай же, как оно все тут происходило!

— Расскажу, отчего не рассказать! А я своими глазами все видел, с самого начала. Показалось оно, значит, вот там…

И шофер ткнул пальцем в голубое небо, развернувшись на восток.

— В том, значит, месте такая маленькая точка появилась. Серебристая, никто сначала и не подумал… Ты что?

Коллега разинув рот уставился на маленькую серебристую точку в небе, которая появилась на самом кончике пальца коллеги. Коллега ошарашенно замолчал.

— Вот как сейчас? — переспросил коллега. — В этом самом месте?

— В этом самом, — сглотнув комок в горле, подтвердил шофер-очевидец. — И точно так же выглядело…

Оба, задрав головы, уставились в голубое небо, туда, где вдали серебрилась маленькая точка, которая вроде бы потихоньку увеличивалась…

Гданьские журналисты въехали на центральную площадь Гарволина в тот момент, когда громкоговорители передавали опровержение. Остановив машину как раз под столбом с одним из гигантских рупоров, они стали внимательно слушать, опустив стекла в окнах.

— Что за глупый розыгрыш! — воскликнул редактор. — Запоздалое первое апреля?

— Ничего не понимаю, — недовольно произнес фельетонист. — А этот твой брат… Может, у него не только позвоночник не в порядке? И ты уверен, что он был трезвый?

— Как стеклышко, — растерянно заверил редактор. — И клялся, что их видели собственными глазами.

— И собственными глазами видели опровержение в лесу?

— А вот об этом он не говорил, тогда еще не было никакого опровержения.

— Послушайте, граждане! — зловеще начал спортивный комментатор. — Я гоню свою машину черт знает в какую даль, я как последний идиот всю ночь латаю покрышки…

— Да вы что, ребята, белены объелись? — возмутился редактор. — Услышали по радио официальное сообщение и сразу поверили? Дети вы, что ли? У моего брата только позвоночник поврежден, остальное все в порядке. А занятия ботаникой еще не доказательство, что человек спятил…

— И у жены теплицы! — поддержал редактора критик.

— И брат мне заявил — видел собственными глазами! И все остальные гарволинцы тоже! А вы — «радио», «опровержение»! Да кто вериг тому, что нам по радио плетут? Лапшу на уши вам повесили, а вы и поверили! Ясно, власти опомнились, подключились, принимают меры.

— Ладно, оставим радио и властей в покое. Мы в Гарволине, люди что-то здесь видели, давайте порасспрашиваем.

Так случилось, что мимо машины гданьских журналистов проходил правый защитник местной футбольной команды 3-й лиги, один из тех легконогих бегунов, которые вчера вечером первыми после мотоциклистов и автомашин прибыли на заветную лесную полянку. Остановленный громкими криками из машины, он охотно стал делиться впечатлениями.

— Никаких следов вертолета! — авторитетно заявил футболист. — Я был на полянке в числе первых и никого там не обнаружил — ни пришельцев, ни журналистов, ни вертолета.

— Так может, это была другая полянка? — попробовал сбить его с толку недоверчивый от природы критик.

Футболист стоял на своем.

— Никакая не другая, та самая! И ничего там не было, кроме тех, что после опровержения из Гарволина примчались. И ни следа подделки, говорю вам! И еще могу сказать по секрету. Я сам не видел, но Стась, мотоциклист, говорил, а он парень свой, привирать не будет. Он первый на полянку примчался и застал там одного местного парня. Так этот местный стоял сам не свой и на вопрос Стася только и сказал, что такое видел!.. Стась говорил, стоял совсем обалдевший, слова не мог сказать, в лице переменившись, и вот только и мог сказать, что «ого-го!». А потом испарился, хоть мы его и разыскивали. А радио вам с три короба наплетет, нечего уши развешивать. Я уж на той полянке все глаза проглядел, все искал следы хоть каких космитов или журналистов, г… извините, нашел. Сам искал, так что знаю, что говорю. Следов на поляне — что свисту за ушами.

— А тот местный парень, значит, так был потрясен… — начал было редактор, но футболист не дал ему закончить.

— …так потрясен, что в столбняк впал и слова вымолвить не мог. От впечатления.

Услышанное впечатляло.

На единственного свидетеля, местного парня, пришельцы могли напустить какое-нибудь вредное излучение, чем и объясняется его неразговорчивость и остолбенелость. Журналисты с пристрастием порасспросили футболиста, хватило бы на полянке места для вертолета, сколько прошло времени между опровержением по радио и его прибытием на полянку, не рассказывал ли кто из прибывших на нее о встречах со странными существами, не видел ли кто, чтобы «скорая помощь» забирала в психушку кого-нибудь (предполагался остолбенелый парень), и о многом другом.

Получив ответ на все эти вопросы, журналисты наконец отпустили правого защитника и стали думать. Выходит, тут и в самом деле вчера происходило что-то необычное? Спортивный комментатор перестал ныть из-за дырявых покрышек, включил первую скорость, перешел на вторую, поглядел вперед, глянул случайно вверх и замер.

На голубом небе отчетливо просматривалась блестящая звездочка, которая росла прямо на глазах.

— Неужто второй раз приземляются? — удивился первый шофер, глядя на блестящую точку в небе.

— Черт их знает, — чесал в затылке второй. — Вчера с этого все и началось, вот так оно и выглядело. Считай, тебе повезло, похоже, они повторяют, может, специально для кино? Видишь, вон там стоит «рафик» кинохроники.

— Выходит, я все смогу увидеть? — обрадовался первый.

— Может, и увидишь…

Редактор, историк, консультант, сатирик, фоторепортер и секретарша наконец покинули кафе. Казик, которого совершенно не интересовали чужедальние планеты, еще раньше отбыл в Варшаву со своими ножницами. На площади сотрудников местной печати ждали редакционный «фиат» и «вартбург» фоторепортера, уже на новеньких колесах. В некотором отдалении виднелись машины кинохроники и телевидения, уже готовые к отъезду.

— Минутку, только сигареты куплю, — сказал сатирик. — Может, в киоске еще остались.